Надменнаго всадника в каске
Сбивая с его скакуна,
С собой в изступлении пляски,
Его увлекает она.
В таверне где буйные гости
Гуляют и пьют на заре,
Она загребает все кости
В проигранной ими игре.
С собой увлекая к веселью,
Не дав им окончить портрет—
Он живо писцам моделью
Нагой предлагает скелет.
Из рук ослабевших палитру
Она вырывает без слов,
Снимает блестящую митру
С седых кардинальских голов.
Бреттера за час до пирушки,
Она поражает шутя,
Берет у шута погремушки,
У матери скорбной—дитя!
Войдя во дворец величавый,
И власти ни с кем не деля,
Старуха свой череп костлявый
Венчает венцом короля.
И сбросив постылыя маски;
Шуты со своей мишурой,
Безумец, мудрец и герой—
Смешались в безумии пляски.
И пара несется за парой,
Равняемы смерти рукой,
И тут же за папской тиарой
Мелькает колпак шутовской.