Не то, чтоб я любил твоих детей,
Кто видел лишь одно — они страдали.
Знать не хотели ничего, не знали…
Но рев тот Демократии твоей,
Террора и Анархии вождей
Страстей бурленье отражал как воды,
И был мой гнев как брат тебе! Свобода!
Лишь потому гул слушала нежней
Столь осторожная душа моя.
Монархов же кровавых канонада
Народы гнала от всех прав в клоаку,
А я был неподвижен, и однако
С Христами, кто погиб на баррикадах,
Бог видит — вместе с ними в чем-то я.