Подобно узнику, печально в тесной клетке
Томится пойманный в неволю соловей,
Тот самый соловей, что пел в саду, на ветке,
Весною, в сумраке чарующем аллей.
О, как он пел тогда в ночи благоуханной,
Когда лежит кругом жемчужная роса!
И песнь его лилась, пока зарей румяной
Не загоралися ночные небеса.
Он пел о счастии, о юности, о воле,
Песнь торжествующей и радостной любви, —
Теперь же он замолк, его не слышно боле
И песни навсегда он позабыл свои.
Отчаянье его все неотступней гложет
И с каждым днем сильней томится соловей;
В тюрьме он не поет, в тюрьме он петь не может —
Свободный дар певца не создан для цепей.