«Мой кончен путь—и вот уже склоняю
Свою главу в неведомую ночь.
И я умру. Мой тусклый взор, который
Так часто пред Всесильным проливал
Любви святой неведомыя слезы,
Закроет смерть холодною рукой.
Хотя во мне природа человека
Дрожит, но не колеблюсь я: молю
Я Господа, чтоб подал подкрепленье —
Меня уже все силы оставляют…
Ах! Господи! молю: и от меня
Не отврати Ты светлаго лица!
«Я грешник, да, великий грешник, Боже!
Но пред Твоим священным алтарем
Раскаянье принес я со слезами;
Рыдая, бил себя во грудь; взывал
Я—«милостив мне грешному Ты буди!»
Обуздывал порывы я страстей
И бурю их удерживать умел я;
Боролся я за веру, за Христа
И ближних я не оскорблял в страданьи —
Теперь Ты зришь, о Боже! смерть близка…
Ах, Господи! молю: и на меня
Брось взгляд благой от светлаго лица!
«Перед Твоим величием предстанет
Сегодня дух мой и ничтожный прах
Покинет он; но грозный, неизменный,
Твой строгий суд меня ужь не страшит —
Без робости перед него явлюся:
Известно мне я верую в Кого!
Смерть крадется все ближе, ближе —
И сердце мне теснит уже она.
Господь-Христос, прими в свои обятья
Мой сирый дух!» И он главой поник.
Последний звук из груди вылетает —
И духом он ужь в небесах парит.