В небо вступивши, Алкид поклонился гордой Юноне
Прежде, чем прочим богам. Изумились Олимп и Юнона.
„Можно ль? — к нему возопили, — врагу от тебя предпочтенье?“
„Так! Врагу! — отвечал Геркулес. — Не ее ли гоненьям
Был я обязан делами, мне отворившими небо?“
Весь Олимп одобрил ответ, и Юнона смирилась.