Не требуй, чтоб войны жестокость нумантийской,
Иль Аннибала гнев, иль то, как пролегал,
От крови пуннов след по влаге сикулийской,
Я с цитрой воспевал.
Иль бешеных Лапит, иль пьяного Гилея,
Иль то, как ринула ираклова рука
Детей земли, пред кем дрожали, цепенея,
Сатурна старика
Блестящие сыны. Петь Цезаря не смею.
Ты сам, о Меценат, расскажешь нам верней,
Как бился он, как вел окованных за шею
Грозивших нам царей.
Мне муза петь велит владычицы прекрасной
Младой Лицимнии красу, и славлю вновь
Я блеск ее очей и груди сладострастной
Взаимную любовь.
Как в хороводе ей движенье ног пристало
И мановенье рук в борьбе игры живой,
Когда в кругу младых подруг она встречала
Дианы день святой.
Уже ли б ты на клад Ахименеса бренный
Иль тук фригийских нив, на все, чем обладать
Дано Аравии, мог волос драгоценный
Лицимнии сменять?
Когда она лицо закидывает, жгучим
Лобзаньям отвечать, иль хитро их бежит,
Сама в огне — и вдруг лобзанием летучим
Тебя предупредит!