Зри, как быстро четы волною игривой кружатся,
Чуть досязая земли резвой, крылатой стопой!
Тени ли зрю я эѳирныя, свергшия тела оковы?
Эльфы ль в сияньи луны светлою цепью плывут?
Как, зефиром колеблемый, дым струится летучий,
Словно в сребристых зыбях легкий колышется челн:
Скачет, топочет стопа под сладостный лад переливов;
Рокот, бряцание струн живость вливает в тела:
Вот, как будто стремясь разторгнуть цепь хоровода,
Там, в стеснившийся ряд мчится отважно чета.
Быстро пред ней разступается ход, исчезая за нею;
Словно волшебным жезлом вдруг заграждается путь.
Мигом от взоров она потерялась; в смятении диком
Гибнет пленительный строй, двигаясь рушится мир.
Нет, там ликуя несется она; развивается узел;
Лишь в измененнной красе снова раждается чин,
Вечно рушася, зиждется вечно, вращаясь, творенье;
Тайный закон естества правит игрой перемен.
Но от чего же, вещай, непрестанно вратятся предметы
И в движеньи существ царствуеш вечный покой?
Всяк владыка, свободен, лишь сердца внушенью подвластен
И скоротечно спешит общей, известной стезей?
Хочешь ли знать? То устав гармонии, мощной богини:
Дружною пляской она буйный смиряет скачок;
Как Немезида, златой сладкозвучья уздой укрощает
Дикую радость души, пылкий, кипящий восторг.
Или вотще для тебя рокочет музыка вселенной?
Иль не чарует тебя стройнаго пенья поток,
Ни восхитительный лад, согласие чудное тварей,
Ни круговой хоровод, плавно в пространствах небес
Движущий светлыя солнцы на поприщах, смело извитых?
Меры, хранимой в игре, в действиях ты не блюдешь.