Она всегда с бельем у плота;
Ей между прачек равной нет:
В ея руках кипит работа,
Хотя ей семьдесят шесть лет.
Так всю-то жизнь за хлеб свой чорный
Она надсаживала грудь,
Свершая честно и покорно
Судьбой отмеренный ей путь.
В былые дни она любила,
К венцу с надеждой светлой шла.
И долю женщины сносила,
Хоть в этой доле много зла.
Нуждались дети в воспитаньи
Ухода муж больной просил —
Он умер вскоре, но страданье
В ней не убило твердых сил.
Трудясь вдвойне, не унывала
Она среди своих птенцов,
И труд и честность завещала
Им, как богатство бедняков.
На заработки в путь далекий
Благословляя сыновей,
Мать оставалась одинокой,
Но уцелела бодрость в ней.
Она гроши на лен копила,
Сидела с прялкой по ночам
И нитки тонкия сучила
И отдавала их ткачам.
Холст был готов. Рукой прилежной
Старушка, скорбный труд любя,
На случай смерти безмятежно
Сорочку шила для себя.
Окончен труд. Порой к обедне
Она наденет свой наряд,
И спрячет первый и последний
Трудом добытый, ценный клад.
Он сохраняется с почетом
До той поры, когда придет
Конец тревогам и заботам
И смертный час ея пробьет.
О, если б так же безтревожно
И я глаза свои закрыл,
Свершив все то̀, что было можно
Свершить, по мере средств и сил.
Умея пить и жолчь, и сладость
Из чаши жизни чередой,
Я ощущал бы только радость,
Увидев белый саван свой.