На горах под мятелями,
Где лишь ели одне вечно зелены,
Сел орел на скалу в тень под елями
И глядит:—из разселины
Выползает змея, извивается,
И на темном граните змеиная
Чешуя серебром отливается.
У орла гордый взгляд загорается,
Заиграло, знать, сердце орлиное…
На высоте, у каменной глыбы, охваченной корнями альпийской ели, на краю темного, бурями поломанного леса цветет фиалка. За отрогами гор, на горизонте, светится утро. На синеве розовыми пятнами мелькают вечные снега заоблачных вершин; из глубоких ущелий, как голубой дым, ползут туманы…
Из-за них, высокий каменный утес сияет таким ослепительно-алым блеском, что фиалке чудится, что он пылает к ней самой возвышенной, вдохновенной любовью, и фиалка любуется красотой его и испаряется нежным благоуханием.
Вдруг, что-то промелькнуло… На сухой, желтый прутик села серая птичка и зачиликала…
— А я знакома с одной из сестриц твоих,— чиликала птичка.— Там, далеко, на северо-востоке, в березовой роще, за кустами дикой малины, у канавки, цветет она. И так она мила была тогда, как пели соловьи, капал дождь, а я выглядывала из своего притаившегося в бузинном кусте гнездышка…
— Ах! если ты знакома с тою далекой сестрой моей и если ты опять когда-нибудь с нею встретишься, скажи ей, что из всех утесов, меня окружающих, есть один утес… он раньше всех встречает Бога, несущего свет; цари орлы прилетают отдыхать на груди его: они знают, что никакие бури, никакие дождевые, пенистые потоки не в силах одолеть его… Скажи милой сестрице, что я каждое утро любуюсь им, и счастлива, когда мечтаю, что до него, изредка, с ранним ветерком, долетает аромат благоговейной любви моей.
— Там, где цветет сестра твоя,— чиликает птичка,— нет ни заоблачных высот, ни стремнин, ни утесов, озаренных блеском алого утра, и никакие орлы не летают там.
— Так для кого же она благоухает?
— Она без аромата, бедная, далекая сестра твоя.
— Без аромата!..
— Красный мухомор, с белыми, точно серебряными пятнами, стоит от нее в двух шагах; она любуется им и ревнует, когда зеленые мухи садятся на грудь его…
(Посв. Я. К. Гроту).
Вздымая волны, над заливом
Шла к ночи буря,— гром гудел…
За облака, навстречу ливня,
Орел с добычею летел…
В свое гнездо, не внемля грому,
Крылами рассекая мглу,
Он нес в когтях своих голубку
И опустился на скалу.
С чешского
(Вольный перевод)
На бегу, по дороге задержанный,
Тесно сжатый крутыми оградами,
Горный ключ стал рекой, и — низверженный
На колеса, несется каскадами,
Труп ленивых машин оживляючи,
Молодые в них силы вливаючи.
Лишь порой, в час борьбы, — в час сомнительный,
Ждет грозы иль хоть тучи спасительной,