На Восток мы завтра улетаем,
Самолет уходит поутру.
Там течет Амур — река родная
Нашей Волге, нашему Днепру.
Летим мы, товарищ, дорогой высокой,
Наш путь над тайгою пролег.
Байкал мой глубокий,
Амур мой широкий,
Мой Дальний советский Восток!
Там шумит тайги седое море,
Океан гремит в полночный час.
Край ты мой, далекое Приморье,
Как ты близок каждому из нас!
Над тобой шумят ветра и бури,
Только им наш путь не преградить.
Кто хоть раз увидел Приамурье,
Тот его не мог не полюбить!
Край ты наш, могучий и родимый,
Если грянут грозные бои —
Никому тебя не отдадим мы,
Часовые верные твои.
На Восток уходят самолеты,
Танков ход нельзя остановить.
В бой пойдут танкисты и пилоты
На чужой земле врага разбить!
Летим мы, товарищ,
Наш путь над тайгою пролег
Байкал мой глубокий, Амур мой широкий,
Мой Дальний советский Восток!
Как за Камой за рекой
Я оставил свой покой:
Возле города Тагил
Я Марусю полюбил.
Ты ли меня, я ль тебя позабуду!
Рядом со мною ты в боях.
Ты ли меня, я ль тебя помнить буду
Во дале... далеких во краях.
Эх, Маруся! Душа моя, Маруся!
Ты ли меня, я ль тебя помнить буду
Во дале... далеких во краях.
Вся земля девчат полна,
А Маруся лишь одна.
На какую ни взгляну,
Вижу лишь ее одну.
В продолжение двух лет
Я вожу ее портрет,
Я вожу ее портрет —
Может, зря, а может, нет.
Посылаю песню я
В те уральские края
И обнять красу мою
Ей доверенность даю.
Ты ли меня, я ль тебя позабуду!
Рядом со мною ты в боях.
Ты ли меня, я ль тебя помнить буду
Во дале... далеких во краях.
Эх, Маруся! Душа моя, Маруся!
Ты ли меня, я ль тебя помнить буду
Во дале... далеких во краях.
За мирною чаркою долгие ночи
Вам мог бы рассказывать я,
Как пуля свистит, и как бомба грохочет,
Но дело не в этом, друзья.
А в том, что средь бури и пламени боя
Всегда в нашем сердце живут —
Родные друзья и все то дорогое,
Что Родиной люди зовут.
Быть может, в каком рассказе, девчата,
Добавил бы в частности я,
И то, что бывает порой страшновато,
Но дело не в этом, друзья.
А в том, что на фронте с врагами дерутся,
Заветные песни поют,
И письма читают, и даже смеются
От смерти за десять минут.
Бывает порою, девчата, взгрустнется,
Потянет в родные края,
И песня прорвется, и сердце забьется,
Но дело не в этом, друзья.
А в том, что под крышею вашего дома
Приятно и радостно нам,
Что в гости, казалось, мы шли к незнакомым,
А вышло на деле — к друзьям.
— А мы с девчатами мечтаем вечером,
Дорога дальняя зовет и нас,
И стать нам хочется бойцом-разведчиком,
Пройти над берегом в тревожный час.
И силы мужества, поверьте, хватит,
И мы не дрогнем, вступая в бой,
А управдом наш, а тетя Катя,
Нас посылает на трудовой.
Россия, мать великая моя,
Страна отцов, земля моя святая,
Я в эти дни, дыханье затая,
Все уголки твои, все дальние края,
Волнуясь, в памяти своей перебираю:
Лесов сибирских царственный покой,
И Ленинград, окутанный туманом,
И облако над Волгою-рекой,
И самолет над бурным океаном.
Я вспоминаю Каспия волну,
Камней Урала розовое пламя,
Восход в Сибири, полдень на Дону,
И юность, и рассвет, и городок на Каме.
Все это жизнь моя.
Я русский человек.
Я сын Москвы,
питомец русской славы,
На волосы мои ложился русский снег,
Мне русских песен не забыть вовек
Напев пленительный и величавый.
И вот теперь на Родину мою,
На все, что я люблю,
на все, о чем пою,
На все, что прадедами создано моими,
Идет фашистов хищная орда
И нашим селам, нашим городам
Нерусское придумывает имя.
И там, где лишь вчера цвели мои поля,
Где пели русские девчата,
Теперь покрыта трупами земля
И след врага в нее клеймом впечатан.
Но ненависть у нас в сердцах — несметна.
О, будь благословен, карающий свинец!
Шли пулю русскую в захватчика, боец,
И помни, друг:
Отчизна, Русь — бессмертна!
Бессмертны русские бескрайные поля,
Видавшие и вьюги, и невзгоды,
Бессмертны башни древнего Кремля,
Бессмертна сила русского народа.
Встают все новые и новые полки,
Их Родина на бой вооружает,
И где-нибудь на берегу реки,
Где тишина, где в окнах огоньки,
Любимого подруга провожает.
По роще бродит сумрак голубой,
Рождая в сердце смутную тревогу.
И юноша уходит в грозный бой,
И смотрит девушка на дальнюю дорогу…
В избушке маленькой, в ночи глухой, угрюмой,
Сидели мы вкруг старого стола.
Беседа прервалась, и каждый думал
О чем-то о своем, и ночь тревожно шла.
В углу при тусклом, беспокойном свете
Боец читал под орудийный гул.
Я подошел к нему, он не заметил.
Из-за плеча я в книгу заглянул.
То Горький был.
Читал водитель танка
О том, как люди к солнцу шли вперед,
Как путь в лесах отыскивал им Данко,
И как он сердце отдал за народ,
Как факелом оно в ночи пылало
И освещало путь, звало уставших в бой.
И в этот миг слепой кусок металла,
Стеная и урча, промчался над избой.
Но к вою мин, к свинцовой грозной песне
Привык боец в походах и в борьбе.
Он все читал о юноше чудесном,
Читал о Данко, словно о себе.
В ту ночь мы ни о чем не говорили.
К чему слова, когда сердца близки!
Бойцы шинели на пол постелили.
Во тьме мерцали трубок огоньки.
Я рано встал.
Но где ж водитель танка?
Он затемно еще ушел в снега, в мороз,
Уехал он на фронт и книжечку о Данко,
Легенду Горького, в сражение повез.
Фашисты рвут, сжигают книги эти.
Забудь о вольных песнях, человек!
К чему читать о солнце и о свете
Тем, кто рабами должен стать навек.
Мечты запрещены. Глупы, жестоки,
Враги сжигают все, не ведая о том,
Что строки пушкинские,
горьковские строки
Мы сквозь огонь сражений пронесем,
Что мы покончим с вражеским застенком,
Что наш народ на бой суровый встал
За землю, о которой пел Шевченко
И о которой Горький тосковал.
За то, что он любил:
за русские равнины,
За песню волжскую, за Ильмень голубой,
За тихий Дон, за степи Украины,
Ведем мы бой, жестокий, смертный бой.
Безумство храбрых в битвах вспоминаем,
Когда идут разведчики во тьму.
Любовь к России мы соединяем
С любовью к человечеству всему.
О, слава Горького, ты стала нашей славой!
Как радостно нам знать:
он между нами жил,
По нашим селам шел,
по нашим рекам плавал
И с Лениным и Сталиным дружил.
Грохочет бой.
Где ты, водитель танка?
Куда тебя закинула война?
Быть может, ты убит и книжечка о Данко
Твоею кровью, друг, обагрена?
Нет, верю я:
ты мчишься, брови хмуря,
Сквозь талые весенние снега,
Ты мчишься в бой,
как вестник нашей бури,
Сметающей кровавого врага.
Перелистай историю России,
Прочти ее за годом год подряд.
О мужестве, о храбрости, о силе
Народа нашего
страницы говорят.
Когда враги шли по полям Отчизны
И гром войны над нивами гремел, —
Ни сил своих, ни крови и ни жизни
Народ для Родины великой не жалел.
Уже захватчик пел: ликуй и веселися!
Рви яблоки в захваченном саду.
Но выходила баба Василиса
В далеком
восемьсот двенадцатом году.
И оживал глухой лесной овраг,
И через реки, долы и туманы
Лихим налетом мчались партизаны,
И на лесные тропы падал враг.
Денис Давыдов шел — и враг бежал.
Народ вел бой, вел бой неутомимо.
От свиста партизанского дрожал
Наполеон, властитель полумира.
Перелистай историю России,
Прочти ее за годом год подряд.
О храбрости, о мужестве, о силе
Народа нашего
столетья говорят.
И в годы грозные войны гражданской
Народ по зову партии вставал.
И пламенной атакой партизанской
Он армии родимой помогал.
Так и сейчас встают безвестные герои
И стерегут родимые пути.
Они глядят во мглу ночной порою
И диверсанту не дают пройти.
Колхозник, пионер, колхозница, рабочий.
Обходчики путей, дежурные в домах
Несут дозор, следят и днем и ночью,
Чтоб не прошел жестокий, подлый враг.
А в местностях, захваченных врагами,
Среди лесной зеленой тишины,
Уже горит, горит святое пламя
Войны народной, яростной войны.
Бей, партизан, фашистов! Метче целься!
Ползут отряды меж седых берез:
Деревья падают завалами на рельсы,
И поезда врага слетают под откос.
И скачут партизаны в темь ночную,
Чтоб завтра снова в бой, в обход, в налет.
За честь и за страну, за мать родную
Сражается великий наш народ.
Перелистай историю походов
Страны советской.
Всю прочти подряд.
О героизме нашего народа
Ее страницы говорят!
Жил-был в городе парень
самой обычной жизнью.
Ничем он не выделялся —
ни речами и ни лицом.
В жаркий июньский полдень
его позвала Отчизна.
В жестоком пламени боя
стал паренек бойцом.
Шел паренек в разведку,
бродил по вражьему следу,
Тяжко ему приходилось,
но он говорил: «Иди!»
Сквозь черное облако боя
он видел нашу победу,
И счастье свое человеческое
видел он там, впереди.
Жил-был старик профессор.
Соседи шептали: «Тише!
Сергей Сергеич работает,
весь в формулах, в чертежах».
Но в грозные дни бомбежек
профессор полез на крышу
И сбрасывал зажигалки
с девятого этажа.
Звучали слова отбоя,
и прерванную беседу,
Беседу с книгами, с формулами,
снова старик начинал.
Вдали грохотали зенитки.
Он верил в нашу победу —
Для молодых победителей
он книгу свою сочинял.
Жил молодой композитор
в городе осажденном.
Дежурил в часы тревоги.
Тьма. Часовых шаги.
Над городом знаменитым,
над зданием многоколонным
В сером тумане метались
яростные враги.
Навстречу огню и смерти
шли спокойные люди.
Рвалась канонада в окна,
и стены взрыв сотрясал.
Сердцем своим композитор
в громе и реве орудий
Слышал нашу победу
и о победе писал.
Техник, властитель природы,
встал над великой рекою.
Взглянул он — заря окрасила
бескрайный простор небес.
Сжал он свое сердце
и с поднятой головою
Взорвал он свое детище —
построенный им Днепрогэс.
Пошел он по узенькой тропке,
и скорбь шла за ним по следу,
И тучи над ним проносились,
и ветер над ним кричал.
Но где-то за грохотом взрыва
он слышал нашу победу,
И новые гидростанции
он в смутной дали различал.
Многие наши товарищи
домой никогда не вернутся.
Снега зашумят над могилами,
зашелестит трава.
Глаза наших братьев закрыты,
сердца наших братьев не бьются
Шапки долой, товарищи!
Воля героев жива.
Они от Москвы отбрасывали
полчища людоедов,
И, падая наземь, в сраженье,
в черном лесу, в темноте,
Они перед смертью видели
светлое утро победы,
Огни городов освещенных
и счастье своих детей.
С каким могучим потоком,
с какою высокой горою
Смогу я сравнить благородство
и мужество наших бойцов?
Бессмертная дружба народов,
великое братство героев,
Не склонившееся перед танками,
окрепшее под свинцом.
Бои отгремят и стихнут.
Чуму уничтожат народы.
Ворвется в открытые окна
радостный мирный день.
И станет для человечества
на многие, многие годы
Источником вдохновенья
мужество наших людей.
Сегодня, когда артиллерия
над русской равниной воет,
Когда проползают танки
по древним донским степям,
К вам, города отваги,
к вам, города-герои,
К вам, города нашей славы,
мы обращаемся к вам.
Ты слышишь нас, город Ленина,
брат наш родной и любимый!..
Осень шумит над каналами,
и нет на деревьях листвы,
Грохочут немецкие пушки,
поля окутаны дымом.
Но — спокойный и сильный —
ты слышишь привет Москвы!
Ты вынес тяжелые муки,
прошел ты сквозь смерть и пламя,
Стоишь ты, необоримый,
над светлой Невой-рекой
И высоко вздымаешь
октябрьское славное знамя
Рукою своею питерской,
солдатской своей рукой.
А наше сердце несется
за теплые южные степи,
К волнам далекого моря,
к нашим родным берегам,
Горе сжимает горло.
О, севастопольский пепел,
О, город-герой погибший,
но не сдавшийся лютым врагам.
Знай — упадут с развалин
кровавые флаги чужие,
Прислушайся — и услышишь
родимую песню вдали.
Бойцы-краснофлотцы живы,
бойцы-севастопольцы живы.
Бороздят студеное море
сыновья твоих бухт — корабли.
Гремят, негодуют волны, —
и, взорванный нашей торпедой,
Фашист погружается в море…
Сквозь время, сквозь пламя и дым
Сквозь черное облако боя
мы видим утро победы,
Мы видим тебя, Севастополь,
расцветающим, молодым.
Мы тебя выстроим, выходим
и окружим садами.
Воздвигнем светлые зданья
на древних твоих холмах.
Мы к тебе в гости приедем
с нашими сыновьями,
Будем встречать рассветы
в зеленых твоих садах.
И через толщу столетий
суровая песня пробьется,
Сквозь сердца поколений
в бессмертие уходя,—
Песня о Севастополе,
о городе-краснофлотце,
Родину защищавшем,
жизни своей не щадя.
И дальше, за синие реки
и за холмы-громады,
Слова нашей воинской дружбы
взволнованные летят.
Мы видим в сумраке ночи
священный огонь Сталинграда.
По-братски тебя обнимаем,
волжанин, герой, солдат.
Какая по счету бомба
сейчас над тобой засвистела?
Какую по счету атаку
ты должен сейчас отбить?
Тысячи пуль впиваются
в твое молодое тело,
Но все они, вместе взятые,
не смогут тебя убить!
Не смогут! Ибо — сгоревший,
ты восстаешь из пепла.
Символом русского мужества
становишься в битвах не ты ль?
Сила твоих защитников
в боях закалялась и крепла,
Город великого Сталина,
волжских степей богатырь.
Прильни к земле, мой товарищ,
прильни к земле и прислушайся:
Охвачены пламенем боя
воздух, суша, вода.
Но в этом огне и грохоте,
в этом дыму и ужасе
Перекликаются гордые
родные твои города.
А перекличку могучую
ведет их сестра величавая,
Шлет им любовью и дружбой
наполненные слова
Овеянная военною
неугасимой славою,
Врага у ворот разгромившая
столица наша, Москва.
И мчат по суровому тылу,
летят по гремящему фронту
Простые слова, рожденные
в пламени и огне:
Слава советскому войску,
слава советскому флоту,
Слава бойцам-партизанам,
слава нашей стране!