Перевод Наума Гребнева
Утро и вечер, солнце и мрак —
Белый рыбак, черный рыбак.
В мире как в море; и кажется мне:
Мы, словно рыбы, плывем в глубине.
В мире как в море: не спят рыбаки,
Сети готовят и ладят крючки.
В сети ли ночи, на удочку дня
Скоро ли время поймает меня?
В рыбацком домике, заложенные
за перекошенный буфет,
как фонд особый козьеножечный
лежат газеты прошлых лет. А там агентов тайных множество,
там — отравители-врачи.
Клопы, ползя по строчкам, ёжатся
и тараканы-усачи. Рыбак вернётся в пору позднюю.
Он хватит кваса полковша
и в чью-то речь, такую грозную,
махру насыплет не спеша. И, сочиняя самокруточку,
невозмутимо деловит,
он речь свернёт в тугую трубочку
и аккуратно послюнит. А что там в ней — ему до лешего! —
и так устал за день-деньской…
Огня каёмочка алеющая
строку съедает за строкой. И рыбаку денёк бы солнечный,
да ветер в парус, да улов.
И жёлтый ноготь с блёсткой сёмужной
сбивает пепел бывших слов. А вечерами над Печорою
горят цигарок огоньки,
и, непогодой удручённые,
сидят и курят рыбаки. И восхваленья, обличения,
статей, стихов забытый хлам,
как будто по предназначению,
восходят дымом к облакам. А где-то снова кто-то мается,
чтоб вышли новости чуть свет,
И в самолётах мчатся матрицы
давно известных всем газет. Ну, а кисетики истёртые
шуршат до самых петухов…
Опять работает история
на самокрутки рыбаков.
Е. РейнуКак времени хитрый песок,
шуршит табачишко в кисете…
Ветшает вельбот из досок,
ветшают и люди и сети.И слушают гомон детей,
по-старчески этому рады,
ограды из ветхих сетей,
прозрачные эти ограды.Они отловили своё,
но ловят ещё по привычке
то дождичек, то лоскутьё,
то выброшенные спички.То в них попадает звезда,
то лепет любви изначальный,
то чей-нибудь мат иногда,
то чей-нибудь вздох невзначайный.Всё ловят — и ветра порыв,
и песенку чью-то, и фразу, —
и, пуговицу зацепив,
её отдают, но не сразу.И делает старый рыбак
(из крепеньких, смерть отложивших)
себе на утеху гамак
из старых сетей отслуживших.И, пряча внутри свою боль,
обрывками сирыми узнан,
зубами он чувствует соль
на серых узлах заскорузлых.Качайся, солёный гамак,
в размеренном шуме еловом.
Любой отловивший рыбак
становится тоже уловом.Мы в старости как в полосе,
где мы за былое в ответе,
где мы попадаемся все
в свои же забытые сети.Ты был из горланов, гуляк.
Теперь не до драчки. Болячки.
Качайся, солёный гамак,
создай хоть подобие качки! Но море не бьёт о борта,
и небо предательски ясно.
Нарошная качка не та —
уж слишком она безопасна.И хочется шквалов и бурь, —
на чёрта вся эта уютность!
Вернуть бы всю юную дурь!
Отдать бы всю лишнюю мудрость! Но то, что несчастлив ты, — ложь.
Кто качек не знал — неудачник.
И как на тебя не похож
какой-нибудь дачник-гамачник.Ты знал всех штормов тумаки,
ты шёл, не сдаваясь циклонам.
Пусть пресные все гамаки
завидуют этим — солёным.Есть в качках особенный смак, —
пусть даже приносят несчастья.
Качайся, солёный гамак,
качайся,
качайся,
качайся…
За город начал
Рыбак собираться.
Удочку взял,
Чтобы рыбу ловить,
Взял дождевик,
Чтобы им укрываться,
Взял самовар,
Чтобы чай кипятить.
Взял он кровать,
Чтобы спать на кровати.
Взял он ковер,
Чтоб на нем загорать.
Взял он дрова,
Чтоб ему не искать их.
Взял чемодан —
Почему бы не взять?
Взял керогаз,
Полотенце,
Мочалку,
Книги,
Журналы,
Кресло-качалку,
Лампу,
Ружье,
Сапоги,
Одеяло.
Взял он собаку,
Чтоб все охраняла.
Ровно две тысячи
Нужных вещей
Стал он укладывать
В лодке своей.
Лодка качнулась,
Воды зачерпнула,
Перевернулась
И вмиг утонула.
Ровно неделю потом
Из реки
Вещи вытаскивали
Рыбаки.
И говорили;
— Послушай, чудак,
Ты кто угодно,
Но не рыбак.
Ведь для хорошего
Для рыбака
Удочка только нужна
И река!
По реке плывет челнок,
На корме сидит рыбак,
На носу сидит щенок,
В речке плавает судак.
Речка медленно течет,
С неба солнышко печет.
А на правом берегу
Распевает петушок,
А на левом берегу
Гонит стадо пастушок.
Громко дудочка звучит,
Ходит стадо и мычит.
Дернул удочку рыбак,
На крючке сидит червяк.
Рыбы нету на крючке,
Рыба плавает в реке.
«То ли, — думает рыбак, –
Плох крючок и плох червяк,
То ли тот судак — чудак»–
Вот что думает рыбак.
А быть может, нет улова
Оттого, что шум кругом,
Что, мыча, идут коровы
За веселым пастухом.
Что прилежно распевает
Голосистый петушок.
Что визжит и подвывает
Глупый маленький щенок.
Всем известно повсеместно,
Вам, ему, тебе и мне:
Рыба ловится чудесно
Только в полной тишине.
Вот рыбак сидел, сидел
И на удочку глядел,
Вот рыбак терпел, терпел,
Не стерпел и сам запел.
По реке плывет челнок,
На корме поет рыбак,
На носу поет щенок,
Песню слушает судак.
Слышит дудочки звучанье,
Слышит пенье петушка,
Стадо громкое мычанье
И плесканье челнока.
И завидует он всем:
Он, судак, как рыба нем.
Широка и глубока
Под мостом текла река.
Под корягой
Под мостом
Жил в реке усатый сом.
Он лежал на дне
Часами,
Шевелил во сне
Усами.
А на берегу реки
Жили-были рыбаки.
В дождь и в солнечные дни
Сети ставили они.
И спросонья
На рассвете
Заходила рыба в сети.
Попадался карп горбатый,
Попадался — пропадал.
Только сом,
Большой,
Усатый,
Никогда не попадал.
Он лежал,
И, кроме ила,
Кроме всяческой еды,
Над его корягой было
Метров пять речной воды.
Говорит один рыбак:
— Не поймать сома никак.
Или снасти не крепки?
Или мы не рыбаки?
Неужели в этот раз
Он опять уйдёт от нас?
За рекой стада мычат,
Петухи к дождю кричат.
Сеть лежит на берегу,
Из неё усы торчат.
Говорит один рыбак:
— Ну, поймали кое-как. —
Шевельнув сома ногой:
— Не уйдёт, — сказал другой.
Но свернулся колесом
И хвостом ударил сом.
Вспомнил речку голубую,
Вспомнил рыбку молодую
Да корягу под мостом —
И ушёл.