Чудеса! — сказала Люба. —
Шуба длинная была,
В сундуке лежала шуба,
Стала шуба мне мала.
Привычный круг. Привычная работа.
Жизнь без чудес. К ним даже вкус исчез.
Живёшь, и вдруг тебя полюбит кто-то.
За что? Про что? Вот чудо из чудес!
Мура туфельку снимала,
В огороде закопала:
— Расти, туфелька моя,
Расти, маленькая!
Уж как туфельку мою
Я водичкою полью,
И вырастет дерево,
Чудесное дерево!
Будут, будут босоножки
Динь, день,
Дили-день!
То ли ночь,
А то ли день?
Что за чудо —
Чудеса?
Скрыла туча
Небеса!
Динь, дон,
Ко всему привыкают люди —
Так заведено на земле.
Уж не думаешь как о чуде
О космическом корабле.Наши души сильны и гибки —
Привыкаешь к беде, к войне.
Только к чуду твоей улыбки
Невозможно привыкнуть мне…
Чудес, хоть я живу давно,
Не видел я покуда.
А впрочем, в мире есть одно
Действительное чудо:
Помножен мир (иль разделен?)
На те миры живые,
В которых сам он отражен,
И каждый раз впервые.
Бродят по свету люди разные,
Грезят они о чуде —
Будет или не будет? Стук — и в этот вечер
Вдруг тебя замечу! Вот это чудо.
Да! Скачет по небу всадник — облако,
Плачет дождём и градом —
Значит, на землю надо.Здесь чудес немало
Есть — звезда упала.Вот и чудо.
Да! Знаешь, я с чудесами —
запросто…
Когда был черный этот лес
Прозрачным, оголенным,
Казалось чудом из чудес,
Что будет он зеленым.Но чудо каждою весной
Бывает в самом деле.
Смотри, деревья пух сквозной,
Расправившись, надели.Стоят, стряхнув зимы покров,
Не горбясь, не сутулясь,
Как сестры, что под отчий кров
Невестами вернулись.
Люди дрожат от стужи
Северной злой весной,
А мне показались лужи
Небом на мостовой.
Я расплескала небо,
Волны бегут гурьбой.
Если ты здесь не был,
Мы побываем с тобой.
Мы побываем всюду:
Кто уцелел в огне,
Я однажды ненароком
Задремала за уроком.
Мне уютно и приятно,
Я на лодочке плыву,
И одно мне непонятно,
Что во сне, что наяву.
Вдруг неведомо откуда
Раздается вдалеке:
— Шура Волкова, к доске!
Русский вечер.
Дымчатые дали.
Ржавые осколки на траве.
Веет древней гордою печалью
От развалин скорбных деревень.Кажется, летает над деревней
Пепел чингисханской старины…
Но моей девчонке семидневной
Снятся удивительные сны.Снится, что пожары затухают,
Оживает обожженный лес.
Улыбнулось, сморщилось, вздыхает
Чудеса всегда доверены минутам.
Чудо трудно растянуть на полчаса.
Но минуты мы неряшливо минуем –
И поэтому не верим в чудеса.
Вот — пузатая нарядная солонка.
Попытайтесь убедить себя на миг,
Что солонка — это тетушка Солоха,
А узоры — это вышитый рушник.
Никому не верится,
Чудо из чудес:
За цветами девица
Ходит в зимний лес.
Он стоит не в зелени,
Как в июльский зной,
Он снежком побеленный,
Блещет белизной.
Пою эту встречу, пою это чудо —
Пришел ты когда-то ко мне ниоткуда,
Ушел ты, как все от меня — навсегда.
И рослые стали меж нами года.
И вдруг ты придумал сюда возвращаться,
Во все, что вокруг меня, стал воплощаться.
Я знала, кто в зеркале круглом таится,
Я знала, кто в черной Фонтанке двоится,
…у меня за плечом
И я поняла — это даже не мщенье,
Ежедневное чудо —
не чудо
Ежедневное горе —
не горе.
Настоящее горе
другое.
И о нем говорить не хочу я.
Ежедневные блестки —
как ветошь.
Ежедневная ноша
Мы все, как боги, рядом с небом
Живем на лучшей из планет.
Оно дождем кропит и снегом
Порой наш заметает след.
Но облачное оперенье
Вдруг сбрасывают небеса —
И сквозь привычные явленья
Проглядывают чудеса.
И это снилось мне, и это снится мне,
И это мне ещё когда-нибудь приснится,
И повторится всё, и всё довоплотится,
И вам приснится всё, что видел я во сне.
Там, в стороне от нас, от мира в стороне
Волна идёт вослед волне о берег биться,
А на волне звезда, и человек, и птица,
И явь, и сны, и смерть — волна вослед волне.
Это чудо, что ты приехал!
Выйду к морю — на край земли,
Чтоб глаза твои синим эхом
По моим голубым прошли.
Это чудо, что ты приехал!
Выйду к солнцу — в его лучи.
Засмеются весенним смехом
Прибежавшие к нам ручьи.
Мы — люди большого полёта,
Кудесники новых чудес,
Орлиное племя — пилоты,
Хозяева синих небес.Летим мы по вольному свету,
Нас ветру догнать нелегко;
До самой далёкой планеты
Не так уж, друзья, далеко!
Затеяло с птицами споры
Крылатое племя людей.
Мы люди широких просторов,
Над полем медленно и сонно
заката гаснет полоса.
Был день, как томик Стивенсона,
где на обложке паруса.
И мнилось: только этот томик
раскрой — начнутся чудеса…
Но рубленый веселый домик,
детей и женщин голоса…
Но суета, неразбериха,
не оторвешь и полчаса…
Так полыхнуло —
сплеча,
сполна —
над ледяным прудом! .
(Два человека —
он и она —
были виновны в том…)
В доме напротив полночный лифт
взвился до чердака.
Свет был таким,
Свершилось чудо из чудес,
Взгляни по сторонам, —
Все звёздочки с ночных небес
Слетелись в гости к нам.Гирляндами расцвеченный,
Сияет клубный зал.
Ты посмотри доверчиво
Без слов в мои глаза.
Ведь я твой каждый взгляд ловлю,
Ведь я тебя люблю, люблю.
Люблю, люблю, люблю.Хмелеет в танце голова,
В лесу я видел огород.
На грядках зеленели
Побеги всех родных пород:
Берёзы, сосны, ели.
И столько было здесь лесной
Кудрявой, свежей молоди!
Дубок в мизинец толщиной
Тянулся вверх из жёлудя.
Каждый день как с бою добыт.
Кто из нас не рыдал в ладони?
И кого не гонял следопыт
В тюрьме ли, в быту, фельетоне?
Но ни хищность, ни зависть, ни месть
Не сумели мне петлю сплесть,
Оттого что на свете есть
Женщина.
У мужчины рука — рычаг,
Жернова, а не зубы в мужчинах,
Жаждешь узреть — это необходимо —
(необходимо? зачем? почему?) —
жаждешь узреть и собрать воедино
все, что известно уму твоему.Жаждешь, торопишься, путаешь, боже,
вот сколько нужно: глаза, голоса,
горе… а радости? Радости тоже!
Радости, шалости и чудеса! Жаждешь и думаешь: помню ль? могу ли?
Вечер в Риони, клонящий к слезам
солнцем и свадьбою: «Лиде»… «Макрули»…
И Алазань? Как забыть Алазань? Жаждешь в душе твоей, в бедном ковчеге,
Все, ей-богу же, было бы проще
и, наверно, добрей и мудрей,
если б я не сорвался на просьбе —
необдуманной просьбе моей.И во мгле, настороженной чутко,
из опавших одежд родилось
это белое лишнее чудо
в грешном облаке темных волос.А когда я на улицу вышел,
то случилось, чего я не ждал,
только снег над собою услышал,
только снег под собой увидал.Было в городе строго и лыжно.
Сколько чудес за туманами кроется —
Не подойти, не увидеть, не взять,
Дважды пытались, но бог любит троицу —
Глупо опять поворачивать вспять.
Выучи намертво, не забывай
И повторяй как заклинанье:
«Не потеряй веру в тумане,
Да и себя не потеряй!»
Папа, мама, брат и я —
Это наша вся семья.
Брату только двадцать лет,
А посмотришь: дед как дед!
Папа — бритый — молодой,
А братишка с бородой.
Не простая бороденка,
А такая борода,
Когда еще за школьной партой
Взгляд отрывал я от страниц,
Мне мир казался пестрой картой,
Ожившей картой — без границ!
В воображении вставали
Земель далеких чудеса,
И к ним в синеющие дали
Шел бриг, поднявший паруса.
Во второй половине двадцатого века
Вырастает заметно цена человека.
И особенно ценятся мертвые люди.
Вспоминают о каждом из них, как о чуде.
Это правда, что были они чудесами,
Только, к счастью, об этом не ведали сами.
Но живые в цене повышаются тоже,
Это знают —
Особенно кто помоложе.
Дескать, я человек —
-Здравствуй! Кого я вижу!
Больно глазам!
Прямо, как в сказке: вдруг, посреди зимы — летнее чудо!
Вот и не верь чудесам…
-Здравствуй! Действительно, вот и встретились мы…
-Дай мне очухаться!
До сих пор не пойму:
Вышел из дома, а ты навстречу идешь!
Разжигатель неуемный —
Я кочую по фронтам.
Мой вагон дырявый, темный
Нынче здесь, а завтра там.Плут иль трус — моя добыча:
Опозорю, засмею.
Я, повсюду нос свой тыча,
Зря похвал не раздаю.Рожи лодырей малюя,
Их леплю на все углы.
Но когда кого хвалю я,
Значит, стоит он хвалы.Шляхта подлая, тупая
Пять строек великих, как пять маяков,
Светящих сквозь толщу грядущих веков,
И юг озарили и жаркий восток
И в сердце народном родили восторг.
И спорится дело в умелых руках,
Вселяя в врагов изумленье и страх.
На то, как работа на стройках кипит,
Ну что тебе надо еще от меня?
Чугунна ограда. Улыбка темна.
Я музыка горя, ты музыка лада,
ты яблоко ада, да не про меня!
На всех континентах твои имена
прославил. Такие отгрохал лампады!
Ты музыка счастья, я нота разлада.
Ну что тебе надо еще от меня?
Мне скулы от досады сводит:
Мне кажется который год,
Что там, где я, — там жизнь проходит,
А там, где нет меня, — идет!
А дальше — больше, каждый день я
Стал слышать злые голоса:
"Где ты — там только наважденье,
Где нет тебя — все чудеса.