С улыбкой на розовых лицах
Стоим у скалы мы во мраке.
Сгорело бы небо в зарницах
При первом решительном знаке,
И рухнула в бездну скала бы
При первом решительном стуке…
— Но, если б вы знали, как слабы
У розовой юности руки.
Мечты и слезы,
Цветы и грезы
Тебе дарю.
От тихой ласки
И нежной сказки
Я весь горю.
А сколько муки
Святые звуки
Наносят мне!
Но силой тертой
Пошлю все к черту.
Иди ко мне.
В шумном вихре юности цветущей
Жизнь свою безумно я сжигал,
День за днем, стремительно бегущий,
Отдохнуть, очнуться не давал.Жить, как прежде больше не могу я,
Я брожу, как охладелый труп,
Я томлюсь по ласке поцелуя,
Поцелуя милых женских губ.
Озираясь на юность тревожно,
Будь заветной святыне верна!
Для надежды граница возможна, —
Невозможна для веры она.Не дивись же, что прежнее пламя
Всё твою окружает красу:
Ты уходишь, но верное знамя
На ходу над собой я несу.14 сентября 1889
В дни нашей юности, исполненной страстей,
Нас может чаровать изменчивый хорей:
То схож с танцовщицей, а то с плакучей ивой,
Сплетён из ужаса и нежности счастливой.
Нам может нравится железный анапест,
В котором слышится разбойничий наезд,
Ночной галоп коня, стремящегося лугом,
И море, взвившееся над <неразборчиво>стругом
Ты промелькнула, как виденье,
О, юность быстрая моя,
Одно сплошное заблужденье!
Ты промелькнула, как виденье,
И мне осталось сожаленье,
И поздней мудрости змея.
Ты промелькнула, как виденье,
О, юность быстрая моя!
Мечта моей ты юности,
Легенда моей старости!
Но как не пригорюниться
В извечной думе-наростеО том, что юность временна,
А старость долго тянется,
И, кажется, совсем она
При мне теперь останется… Но ты со мной, любимая,
И, как судьба ни взбесится,
Опять, опять из дыма я
Прорежусь новым месяцем.И стану плыть в безлунности
Сиянием для паруса!
Мечта моей ты юности,
Легенда моей старости…
Прошу прощенья у друзей
За нетерпимость и бестактность.
Умчалась юность, как газель.
Явилась старость, словно кактус.
Но я, как прежде, однолюб:
Влюбляюсь в день, который будет…
Прошу прощения на людях
За то, что в юности был глуп.
За то, что в старости зануден.
Нам в юности докучно постоянство,
И человек, не ведая забот,
За быстрый взгляд и легкое убранство
Любовь свою со смехом отдает.Так на заре веселой дружбы с Музой
Неверных рифм не избегает слух,
И безрассудно мы зовем обузой
Поэзии ее бессмертный дух.Но сердцу зрелому родной и нежный
Опять сияет образ дней живых,
И точной рифмы отзвук неизбежный
Как бы навеки замыкает стих.
Я в «Юности» печатал юных гениев
С седыми мастерами наравне.
Одним судьба ответила забвением.
Другие вознеслись на той волне.
Журнал гордился тиражом и славою.
И трудно пробивался к торжеству.
И власть, что не была в те годы слабою,
Считалась с властью имени его.
Но все забылось и печально минуло.
Журнал иссяк, как в засуху родник.
Виновных нет…
И время тихо вынуло
Его из кипы популярных книг.
Пусть не помнят юные
О согбенной старости.
Пусть не помнят старые
О блаженной юности.
Всё уносят волны.
Море — не твоё.
На людские головы
Лейся, забытьё!
Пешеход морщинистый,
Не любуйся парусом!
Ах, не надо юностью
Любоваться — старости!
Кто в песок, кто — в школу.
Каждому своё.
На людские головы
Лейся, забытьё!
Не учись у старости,
Юность златорунная!
Старость — дело тёмное,
Тёмное, безумное.
…На людские головы
Лейся, забытьё!
Ветер юности, ветер странствий,
Я люблю тебя, я люблю!
Оттого и готов я «здравствуй!»
Крикнуть каждому кораблю.
Я и сам ведь корабль. Недаром
Немила мне земная гладь
И подруга моя, как парус,
Высока, и чиста, и светла.
И недаром, из песен вырван,
Книгу наших путей открыв,
Он стоит на крутом обрыве,
Романтический город Киев.
— Рысью марш! — рванулись с места кони.
Вот летит карьером наш отряд.
«Ну, а всё же юность не догонишь!» —
Звонко мне подковы говорят. Всех обходит школьница-девчонка,
Ветер треплет озорную прядь.
Мне подковы повторяют звонко:
«Всё напрасно — юность не догнать!» Не догнать? В седло врастаю крепче,
Хлыст и шпоры мокрому коню.
И кричу в степной бескрайний вечер:
«Догоню! Ей-богу, догоню!»
Дайте, что ли, машину Уэлльса —
С ходу в Юность я махану:
Ни по воздуху, ни по рельсам
Не вернуться мне в ту страну.
Там, в землянке сутуловатой
(Неубитые! Боже мой!),
Ветераны войны (Ребята,
Не закончившие десятый)
Перед боем строчат домой.
Там Валерка консервы жарит,
Там Сергей на гармошке шпарит.
Отчего это перед боем
Небо бешено голубое?.
Эх, мальчишки, о вас тоскую
Двадцать лет, целых двадцать лет!
Юность, юность! В страну такую,
Как известно, возврата нет.
Что из этого? Навсегда
Я уставам её верна.
Для меня не беда — беда,
Потому что за мной — война,
Потому что за мной встаёт
Тех убитых мальчишек взвод.
Только в юности играют
Так светло и звонко трубы,
Лишь у юности бывают
Нецелованные губы.
Но с годами глуше трубы
И все реже смех беспечный —
Нецелованные губы
Капитал недолговечный!
Диалектика природы!
Все меняется с годами:
Звери, птицы, земли, воды
И конечно же мы сами.
Мы грубеем, отцветаем,
Глядь — уж сеть морщин на коже.
Говорят, как ливень в мае,
И любовь проходит тоже…
Да, все вянет ежечасно:
Люди, травы, земли, воды.
Но любовь… Над ней не властна
Диалектика природы.
Для любви ведь нет предела.
Лишь влюбленность быстротечна.
А любовь — иное дело!
А любовь, она — навечно!
Наслаждайтесь, юноши,
Упивайтесь жизнию,
Отпируйте в радости
Праздник вашей юности.
Много ль раз роскошная
В год весна является?
Много ль раз долинушку
Убирает зелью?
Не одно ль мгновение
Как весне — и юности?
Счастлив, кто с подругою
Вдоволь погостил у ней.
Счастлив, кто и лишний час
Провёл в полной радости.
Поспешайте ж, юноши,
Наслаждаться жизнию.
Отпируйте в радости
Праздник вашей юности.
Редко светит на небе
Солнушко без облаков,
Реже после юности
Дни бывают веселы,
Скучно жизнью старческой,
Скучно, други, в мире жить,
Грустно и средь пиршества
О могиле взгадывать
И с седою мудростью
К ней, морощась, двигаться.
(Редакция стихотворения «Сирота»)Не прельщайте, не маните
Прошлой юности мечты;
Скройтесь, скройтесь, улетите
От несчастной сироты.Что вы, злые, что вы вьетесь
Над невинной сиротой;
Что вы вихрем не несетесь
В край неведомый, чужой.Я мечтала, я хотела
Счастье встретить на земле:
Но судьба моя велела
Знать его — и знать во сне.Наяву же в облегченье
Только слезы проливать;
И не верить в наслажденье
И покоя не вкушать.Не прельщайте ж, не маните
Прошлой юности мечты;
Улетите, улетите
От несчастной сироты.
Царило на земле средневековье.
Мне кажется — я помню с той поры,
Как честность молча истекала кровью
И молча поднималась на костры.
Я помню все — и одержимость судей,
Судивших тех, кто был не виноват.
Судивших братьев, как врагов не судят,
Как в бешенстве бьют зверя наугад.
Неистовствуя, только бы не думать,
Грех возложив на совесть топора,
Они судили мужество и юность —
За то, что слишком откровенна юность,
За то, что зрелость чересчур мудра.
Вы хотели узнать, почему я
И за что — вас безумно люблю?
Отчего вас увидеть хочу я? —
Вы похожи на юность мою.
Часто в вашем мечтательном взоре,
В ваших темных очах я ловлю
То восторг мимолетный, то горе, —
Вы похожи на юность мою!
Часто, вашей пленен красотою,
Я пред вами подолгу стою:
Идеальной ее чистотою
Вы похожи на юность мою.
Но предчувствием сердце томимо:
О любви я смиренно молю —
Вы же молча проходите мимо…
Вы похожи на юность мою.
Скучно с жизнью старческой,
Скучно, други, в мире жить;
Грустно среди пиршества
О могиле взгадывать
И с седою мудростью
К ней, наморщась, двигаться.
Поспешайте ж, юноши,
Наслаждаться жизнию!
Отпируйте в радости
Праздник вашей юности!
Много ль раз роскошная
В год весна является?
Много ль раз долинушку
Убирает зеленью,
Муравою бархатной,
Парчой раззолоченной?
Не одно ль мгновение
И весне и юности?
Где вы, дни мои,
Дни весенние,
Ночи летние,
Благодатные?
Где ты, жизнь моя,
Радость милая!
Пылкой юности
Заря красная?
С какой гордостью
Я смотрел тогда
На туманную
Даль волшебную!
Там светился свет
Голубых очей;
Там мечтам моим
Конца не было!
Но, среди весны,
В цвете юности,
Я сгубил твою
Душу чистую…
Без тебя, один,
Я с тоской гляжу,
Как ночная тьма
Покрывает день…
Вы знать хотите, почему
Вы всех милее, всех дороже
И ближе сердцу моему? —
На юность вы мою похожи.
У вас надежда и печаль
Сквозят в глазах под поволокой,
А грезы вас уносят вдаль…
Вы сходны с юностью далекой.
Вам, с вашим мраморным челом,
В Элладе надо бы родиться,
Где в небе темно-голубом
Белеют мраморные лица…
Хочу вам руку протянуть, —
Хочу любить я вас… И что же?!.
Вы дальше держите свой путь:
На юность вы мою похожи.
Счастливая пора, дни юности мятежной!
Умчалась ты, и тихо я грущу;
На новый океан, сердитый и безбрежный,
Усталую ладью души моей спущу…
Ты мило мне, прошедшее родное,
Твоя печаль светла, а грусть твоя бледна…
Печаль и грусть в далекое былое
Ушли, душа усталая одна…
Не знаю, сколько бед сулит мне жизнь иная,
Не знаю, как широк сердитый океан…
Меня гнетет усталость роковая,
Глядится жизнь сквозь пасмурный туман…
И далее туман всё необъятней,
Чем дальше рвусь, тем гуще мрак кругом…
О, наша жизнь, зачем ты непонятна!..
О, наша жизнь, ты вечно будешь сном!..1 апреля 1899
Сыпь, тальянка, звонко, сыпь, тальянка, смело!
Вспомнить, что ли, юность, ту, что пролетела?
Не шуми, осина, не пыли, дорога.
Пусть несется песня к милой до порога.
Пусть она услышит, пусть она поплачет,
Ей чужая юность ничего не значит.
Ну, а если значит — проживет не мучась.
Где ты, моя радость? Где ты, моя участь?
Лейся, песня, пуще, лейся, песня, звяньше.
Все равно не будет то, что было раньше.
За былую силу, гордость и осанку
Только и осталась песня под тальянку.
На полях всё убрано, всё скошено.
Стали ярче звёздочки гореть.
Выходи гулять, моя хорошая, —
Дома невозможно усидеть.Завтра вновь нас ждут дела геройские.
Мчит нас ветер жизни молодой.
Хороша ты, юность комсомольская, —
Век не расставался бы с тобой! Мы сегодня песни всей бригадою
Будем петь всю ночь на берегу.
Жаль, что ночью я на ненаглядную
Наглядеться вдоволь не смогу.
Завтра вновь нас ждут дела геройские.
Мчит нас ветер жизни молодой.
Хороша ты, юность комсомольская, —
Век не расставался бы с тобой! Ты прости слова мои нескромные,
Только шире нет моей души…
Ой вы, ночи, ночи подмосковные,
До чего ж вы стали хороши! Завтра вновь нас ждут дела геройские.
Мчит нас ветер жизни молодой.
Хороша ты, юность комсомольская, —
Век не расставался бы с тобой!
Чуждый бального веселья,
В тишине один с собой,
Я играю от безделья
Поэтической игрой.Пусть в веселый вихорь танца
Юность резвая летит
И под мерный такт каданса
Ножка легкая кружит, Пусть кипучею волною
В страстной неге дышит грудь
И роскошной полнотою
Соблазнит кого-нибудь… Огражденный от соблазна
Ранней опытностью лет,
Я смотрю как зритель праздный
На волнующий их свет.Веселитесь, я мечтаю,
Дважды юность не цветет…
Пусть надежда золотая
Вас цветами уберет! Пусть любви очарованье
Эти розы возрастит,
И житейский мрак страданья
В жаркий луч позолотит.
Так. Неизменно всё, как было.
Я в старом ласковом бреду.
Ты для меня остановила
Времен живую череду.
И я пришел, плющом венчанный,
Как в юности, — к истокам рек.
И над водой, за мглой туманной, —
Мне улыбнулся тот же брег.
И те же явственные звуки
Меня зовут из камыша.
И те же матовые руки
Провидит вещая душа.
Как будто время позабыло
И ничего не унесло,
И неизменным сохранило
Певучей юности русло.
И так же вечен я и мирен,
Как был давно, в годину сна.
И тяжким золотом кумирен
Моя душа убелена.10 октября 1905
Ранней юности безумье
Здесь на память мне приходит;
Вновь печальное раздумье
На былое мысль наводит.
Предо мной оно всплывает
В бледном золоте заката,
Тихой грустью обвевает
В дуновеньях аромата.
Вновь отчетливо и ярко
Все воскресло: лица, речи…
И в густых аллеях парка
Словно жду я с кем-то встречи.
Что-то веет меж листвою,
И с надеждою во взорах —
Словно слышу за собою
Я шагов замолкших шорох.
Озираюсь я, — готово
Сердце вновь поверить чуду!
Но, увы, лишь тень былого
Вслед за мною бродит всюду.
Налаждайтесь, юноши,
Упивайтесь жизнию,
Отпируйте в радости
Праздник вашей юности.
Много ль раз роскошная
В год весна является?
Много ль раз долинушку
Убирает зелью?
Не одно ль мгновение
Как весне — и юности?
Счастлив, кто с подругою
Вдоволь погостил у ней.
Счастлив, кто и лишний час
Провел в полной радости.
Поспешайте ж, юноши,
Наслаждаться жизнию.
Отпируйте в радости
Праздник вашей юности.
Редко светит на небе
Солнушко без облаков,
Реже после юности
Дни бывают веселы,
Скучно жизнью старческой,
Скучно, други, в мире жить,
Грустно и средь пиршества
О могиле взгадывать
И с седою мудростью
К ней, морощась, двигаться.
Непишущий поэт — осенний соловей…
Как отыскать тебя среди густых ветвей?
И как истолковать твое молчанье?
От радости оно или с отчаянья?
Я помню, как ты плакал над строкой,
Не над своей, а над чужой посмертною.
Я в нашу юность за тобой последую.
Ты душу мне тревогой успокой.
Для нас иное время настает.
Я знал тебя веселым и задиристым.
Ты говорил: «Вот погоди, мы вырастем,
Дотянемся до самых высших нот».
А ноту, что назначена тебе,
Другим не взять — ни журавлям, ни соколам,
Не покоряйся лени и судьбе,
А покори-ка ноту ту высокую.
Мне твой успех дороже всех похвал.
Лишь только бы звучал твой голос снова.
Тебя твой дар в такую высь призвал,
Где нету ничего превыше слова.
Ты разлюбишь меня…
Если все-таки станется это,
Повториться не сможет
Наше первое смуглое лето —
Все в росе по колено,
Все в укусах крапивы…
Наше первое лето —
Как мы были глупы и счастливы!
Ты разлюбишь меня…
Значит, яростной крымской весною,
Партизанской весной
Не вернешься ты в юность со мною.
Будет рядом другая —
Вероятно, моложе, яснее,
Только в юность свою
Возвратиться не сможешь ты с нею.
Я забуду тебя.
Я не стану тебе даже сниться.
Лишь в окошко твое
Вдруг слепая ударится птица.
Ты проснешься, а после
Не сумеешь уснуть до рассвета…
Ты разлюбишь меня?
Не надейся, мой милый, на это!
О юность, безценная юность!
Куда от меня убегаешь, летишь?
И чем за разлуку с тобою,
Чем вернаго друга, скажи, наградишь?
Разсудком?—Но этот товарищ
В путь жизни без платы со мной не пойдет;
Он правда хороший вожатый,
Но много с прохожих за службу берет.
Что дальше?—Познанием света! —
А скороль такое богатство сберешь?
Спокойствие чуждо стяжаний:
Не раз и над этим от сердца вздохнешь!
Согласен, я буду умнее;
Но будуль счастливее, лучше, добрей
Способней на подвиги чести,
Довольней собою, в душе веселей?…
И что мне заменит, о Юность!
Любовь и Безпечность, сопутниц твоих?
Ах! даже твои заблужденья?…
Нет ведра без бури—нет счастья без них!
Помедлижь со мной разставаться!
Дай радостей чашу до капли испить!
Умей от лихаго Сатурна
Меня под твоею одеждой укрыть.
Пусть долее кудри виются,
Все тот же румянец играет в щеках,
И милая сердцу Пленира
Все тот же огнь чувства находит в очах.
Не прельщайте, не маните
Прошлой юности мечты;
Скройтесь, скройтесь, улетите
От несчастной сироты.
Что вы, злые, что вы вьетесь
Над невинной сиротой;
Что вы вихрем не несетесь
В край неведомый, чужой.
Я мечтала, я хотела
Счастье встретить на земле:
Но судьба моя велела
Знать его — и знать во сне.
Наяву же в облегченье
Только слезы проливать;
И не верить в наслажденье
И покоя не вкушать.
Не прельщайте ж, не маните
Прошлой юности мечты;
Улетите, улетите
От несчастной сироты.
За гаем зеленым,
По срывам и склонам,
Певуче вела ты, тоска.
Но видно, что дважды
Для жалящей жажды
Не дышит прохладой река.
Здесь некогда юным
Я был Гамаюном,
В свирельности ласковых слов.
Но юность лишь эхо
Далекого смеха,
Лишь отзвук далеких шагов.
Зеленого гая
Листва молодая
Роняет с зарею росу.
И юность — лишь лодка,
Уплывшая ходко,
Ведя по воде полосу.
За гаем зеленым,
Со смехом и звоном,
Промчались в ночи бубенцы.
Горячая тройка
Уносится бойко
Во все мировые концы.
Один музыкант объяснил мне пространно,
Что будто гитара свой век отжила:
Заменят гитару электроорганы,
Электророяль и электропила…
Гитара опять
Не хочет молчать —
Поёт ночами лунными,
Как в юность мою,
Своими семью
Серебряными струнами!..
Я слышал вчера: кто-то пел на бульваре —
Был голос уверен, был голос красив.
Но кажется мне: надоело гитаре
Звенеть под его залихватский мотив.
И всё же опять
Не может молчать —
Поёт ночами лунными,
Как в юность мою,
Своими семью
Серебряными струнами!..
Электророяль мне, конечно, не пара —
Другие появятся с песней другой.
Но кажется мне: не уйдём мы с гитарой
В заслуженный и нежеланный покой.
Гитара опять
Не хочет молчать —
Поёт ночами лунными,
Как в юность мою,
Своими семью
Серебряными струнами!..