Отказаться от вина —
В этом страшная вина;
Смелее пейте, христиане,
Не верьте старой обезьяне.
И яростным вином блудодеянья
Они уже упились до конца.
Им чистой правды не видать лица
И слезного не ведать покаянья.
Сегодня выступал. Один!
Нет, не один — вдвоём с гитарой!
Виват! Завод шампанских вин,
Я ваш навек — поклонник старый!
(ИОН ХИОССКИЙ)
Злое дитя, старик молодой, властелин добронравный,
Гордость внушающий нам, шумный заступник любви!
Мы будем пить вино по гроб
И верно попадем в святые:
Нам ясно доказал потоп,
Что воду пьют одни лишь злые.
Чашу с темным вином подала мне богиня печали.
Тихо выпив вино, я в смертельной истоме поник.
И сказала бесстрастно, с холодной улыбкой богиня:
«Сладок яд мой хмельной. Это лозы с могилы любви».
Как нам не пить, когда в вине — забвенье,
И гордый мир, и бодрость, и мечты…
Вино, вино! ты — символ вдохновенья,
Аэростат от вздорной суеты.
За знойный темп дурманного мгновенья
Я отдаю столетья темноты…
И, как не пить, когда в вине — забвенье,
Когда в вине — державные мечты!
Вино унынье разгоняет,
Вино нам нову жизнь дает,
Вино живит и укрепляет
И кисти смелость придает.
Без портеру, вина, пивища
Зарюмит всякой человек,
И после свой окончит век,
Как скот, осел иль дурачища.
Я пить люблю, пить много, вкусно,
Сливаясь пламенно с вином.
Но размышляю об одном
И не могу решить искусно.
Да, мудрено решить мне это
(И в этом вся моя вина!):
Поэт ли хочет грез вина,
Вино ли просит грез поэта?
Ты подарила мне вину,
Как крепость старому вину.Сперва меня давила в чане,
Как кахетинские крестьяне
Тугие грозди Алазани
Жмут, беспощадные к плодам.Потом меня лишила плоти.
А кровь мою, что изопьете,
Я при застолье вам подам.
Когда я пью вино — так не вино любя.
Не для, того, чтоб все в беспутстве слить в одно.
А чтоб хоть миг один дышать вовне себя,
Чтоб вне себя побыть – затем я пью вино.
Сказал
философ из Совкино:
«Родные сестры —
кино и вино.
Хотя
иным
приятней вино,
но в случае
в том и в ином —
я должен
иметь
доход от кино
не меньше
торговца вином».
Не знаю,
кто и что виной
(история эта —
длинна),
но фильмы
уже
догоняют вино
и даже
вреднее вина.
И скоро
будет всякого
от них
тошнить одинаково.
Я с тобой не стану пить вино,
Оттого, что ты мальчишка озорной.
Знаю я — у вас заведено
С кем попало целоваться под луной.
А у нас — тишь да гладь,
Божья благодать.
А у нас — светлых глаз
Нет приказу подымать.
Поэт, зачем ты старое вино
Переливаешь в новые меха?
Всё это сказано уже давно
И рифмою не обновишь стиха. Стары все излияния твои,
И славы плагиат тебе не даст:
«Песнь песней» всё сказала о любви,
О смерти всё сказал Экклезиаст.
Боже! вина, вина!
Трезвому жизнь скучна
Пьяному рай!
Жизнь мне прелестную
И неизвестную,
Чашу ж не тесную
Боже подай! Пьянства любителей,
Мира презрителен
Боже храни!
Души свободные,
С Вакховой сходные,
Вина безводные
Ты помяни! Чаши высокие
И преширокие
Боже храни!
Вина им цельные
И неподдельные!
Вина ж не хмельныеПрочь отжени!
Пиры полуночные,
Зато непорочные
Боже спасай! Студентам гуляющим,
Вино обожающим,
Тебе не мешающим
Ты не мешай!
Из красного дерева лодка моя,
И флейта моя из яшмы.Водою выводят пятно на шелку,
Вином — тревогу из сердца.И если владеешь ты легкой ладьей,
Вином и женщиной милой, Чего тебе надо еще? Ты во всем
Подобен гениям неба.
Не уйти нам от воспоминаний,
К лучшим дням как будто не прийти…
Слишком много разочарований
Полегло на жизненном пути!
Веселье нынче: где оно?
Вино смеется в нас, вино!
— На Яйле зазеленели буки,
Покраснела стройная сосна:
Отчего на севере, в разлуке
Чувствует душа, что там весна?
«В дни, когда на лозах виноградных
Распуститься цвету суждено.
В погребах и темных и прохладных
Бродит золотистое вино».
Голосистая, живая
Чародейка молодая,
Удалая красота,
Как вино, вольнолюбива,
Как вино, она игрива
И блистательно чиста;
Как вино, ее люблю я,
Прославляемое мной:
Умиляя и волнуя
Душу, полную тоской,
Всю тоску она отгонит
И меня на ложе склонит
Беззаботной головой;
Сладки песни распевает
О былых, веселых днях,
И стихи мои читает,
И блестит в моих очах!
Нам в подлую эпоху жить дано:
В культурную эпоху изверенья.
Какие могут быть стихотворенья,
Когда кровь льется всюду, как вино!
Протухшая мечта людей гнойна,
Наследие веков корыстью смято.
Все, что живет и дышит, виновато.
Культуры нет, раз может быть война!
Когда я чару взял рукой и выпил светлого вина,
Когда за чарою другой вновь чара выпита до дна,
Огонь горит в моей груди, и как в лучах светла волна,
Я вижу тысячу волшебств, мне вся вселенная видна.
Лилось вино из кружки,
И вылилось оно у кружки все из недр:
Худыя то вину хорошему игрушки.
Вино фалерное то было, пишет Федр:
А я другое здесь вино напоминаю;
Причина та, что я фалернскова не знаю;
То было не оно:
А было то венгерское вино:
С Горацием мне в век попить не удалося:
Венгерское лилося!
Вино все вытекло до дна,
И в кружке не было ни капельки вина:
А кружка пахла; льзя знать было без догадки,
Что были в ней вина венгерскова остатки.
Одни кричат: «Что форма? Пустяки!
Когда в хрусталь налить навозной жижи —
Не станет ли хрусталь безмерно ниже?»Другие возражают: «Дураки!
И лучшего вина в ночном сосуде
Не станут пить порядочные люди».Им спора не решить… А жаль!
Ведь можно наливать… вино в хрусталь.
Не знали долго ваши взоры,
Кто из сестёр для них «она»?
Здесь умолкают все укоры, —
Ведь две мы. Ваша ль то вина?
— «Прошёл он!» — «Кто из них? Который?»
К обоим каждая нежна.
Здесь умолкают все укоры. —
Вас двое. Наша ль то вина?
Хлебы, пшеница, вино, и елей,
Вот они, тут.
Силы живые Небесных зыбей
Голубя свеют, — толпы голубей
К дару земному
Лелейно прильнут,
Внемля, в безгласности, тайному грому,
Молниям радуясь, и дождевому
Току, дающему нам изумруд,
Зная и слыша, что Дальний — вот тут.
Всё призрак, суета,
Всё дрянь и гадость;
Стакан и красота -
Вот жизни радость.
Любовь и вино
Нам нужны равно;
Без них человек
Зевал бы весь век.
К ним лень еще прибавлю,
Лень с ими заодно;
Любовь я с нею славлю,
Она мне льет вино.
Оргийное безумие в вине,
Оно весь мир смеясь колышет.
Но в трезвости и в мирной тишине
Порою то ж безумье дышит.
Оно молчит в нависнувших ветвях,
И стережёт в пещере жадной,
И, затаясь в медлительных струях,
Оно зовёт в покой прохладный.
Порою, в воду мирно погрузясь,
Вдруг власть безумия признает тело,
И чуешь ты таинственную связь
С твоей душой губительного дела.
Погадай мне, цыганка, на медный грош,
растолкуй, отчего умру.
Отвечает цыганка, мол, ты умрёшь,
не живут такие в миру.
Станет сын чужим и чужой жена,
отвернутся друзья-враги.
Что убьёт тебя, молодой? Вина.
Но вину свою береги.
Перед кем вина? Перед тем, что жив.
И смеётся, глядит в глаза.
И звучит с базара блатной мотив,
проясняются небеса.
Все обнял черной ночи мрак.
Но светел, радостен кабак.
Тому, кто пьян, стакан вина —
Свет солнца, звезды и луна.
Счет, хозяйка, подавай
За вино, за вино,
Счет, хозяйка, за вино
И еще вина.
Жизнь — праздник знатным господам
И холод, голод беднякам.
Но здесь для всех почет один.
Здесь каждый пьяный — господин.
Счет, хозяйка, подавай
За вино, за вино,
Счет, хозяйка, за вино
И еще вина!
Святая влага! Я топлю
В ней долю горькую мою:
На дне веселье, — пью до дна,
Пью и смеюсь… Еще вина!
Счет, хозяйка, подавай
За вино, за вино,
Счет, хозяйка, за вино
И еще вина!
Много женщин крепкотелых,
Мне одна мила.
И пьяней, чем водка белых,
Нет вина!
Ай-ай-ай! крепче нет вина!
Будем мы лежать на брюхе
До утра всю ночь.
От костра все злые духи
Уйдут прочь!
Ай-ай-ай! уйдут духи прочь!
<1907>
Люблю я в полдень воспаленный
Прохладу черпать из ручья
И в роще тихой, отдаленной
Смотреть, как плещет в брег струя.
Когда ж вино в края поскачет,
Напеиясь в чаше круговой,
Друзья, скажите, — кто не плачет,
Заране радуясь душой?
Да будет проклят дерзновенный,
Кто первый грешною рукой,
Нечестьем буйным ослепленный,
О страх!., смесил вино с водой!
Да будет проклят род злодея!
Пускай не в силах будет пить
Или, стаканами владея,
Лафит с цымлянским различить!
За все несправедливости чужие
Несу вину сквозь память и года.
За то, что на одной планете живы
Любовь и боль.
Надежда и беда.
Я виноват, что не промолвил слова,
Которое могло всё изменить:
Вернуть любовь —
Кто в ней разочарован,
Вернуть надежду —
Если нечем жить.
Будь проклято несовершенство мира —
Наш эгоизм и слабый мой язык.
Прошу прощенья у больных и сирых
За то,
Что я
К вине своей привык.
Она протянула мне свою нежную, бледную руку… а я с суровой грубостью оттолкнул ее.
Недоумение выразилось на молодом, милом лице; молодые добрые глаза глядят на меня с укором; не понимает меня молодая, чистая душа.
— Какая моя вина? — шепчут ее губы.
— Твоя вина? Самый светлый ангел в самой лучезарной глубине небес скорее может провиниться, нежели ты.
И все-таки велика твоя вина передо мною.
Хочешь ты ее узнать, эту тяжкую вину, которую ты не можешь понять, которую я растолковать тебе не в силах?
Вот она: ты — молодость; я — старость.
Душа героев и певцов,
Вино любезно и студенту:
Оно его между цветов
Ведет к ученому патенту.Проснувшись вместе с петухом,
Он в тишине читает Канта;
Но день прошел — и вечерком
Он за вино от фолианта.И каждый день его, как сон,
Пленяя чувства, пролетает:
За книгой не скучает он,
А за покалом кто ж скучает? Свободой жизнь его красна,
Ее питомец просвещенный —
Он капли милого вина
Не даст за скипетры вселенной!
Бессонной ночью с шампанским чаши
Мы поднимали и пели тосты
За жизни счастье, за счастье наше.
Сияли звёзды.Вино шипело, вино играло.
Пылали взоры и были жарки.
«Идеи наши, — ты вдруг сказала, -
Как звёзды — ярки!»Полились слезы, восторга слезы…
Минуты счастья! Я вижу вас ли?
Запело утро. Сверкнули грёзы.
А звёзды… гасли.