В энском царстве жил король —
Внёс в правленье лепту:
Был он абсолютный ноль
В смысле интеллекту.
Тот, кто владеет громаднейшим царством,
Не дал с тобой нам ходить по мытарствам.
Время проводишь ты спесью да барством.
Я же свое измеряю лекарством.
Тщетно кичиться тебе предоставлю,
Но эпиграммой тебя не прославлю.11 апреля 1889
У поэта два царства: одно из лучей
Ярко блещет — лазурное, ясное,
А другое безмесячной ночи темней,
Как глухая темница, ненастное.
В темном царстве влачится ряд пасмурных дней,
А в лазурном — мгновенье прекрасное.
Чем пышнее ваши розы,
Чем душистей их краса,
Тем томительнее слезы
Затмевают мне глаза: Разнеслись былые грезы,
Омрачились небеса…
В царстве мрака, в царстве прозы
Все бледнеют чудеса! 5 июля 1887
Рыцарям честным идейного мужества,
Всем за свободу свершившим чудесное,
Павшим со славой за дело содружества —
Царство небесное.
Верным и любящим гражданам нации,
Объединенным могилою тесною,
Детям сознательным цивилизации —
Царство небесное.
Всем закаленным в стремлении пламени,
Всем, испытавшим мучения крестные,
Витязям доблестным честного знамени —
Царство небесное.
Вечная слава героям несдавшимся!
Вечная память и имя известное!
Всем потрудившимся, всем исстрадавшимся
Царство небесное.
И вслед за ними,—смутныя
Угрозы царству льдов,—
Ростут ежеминутныя
Толпы иных врагов.
То люди первородные,
Избранники Судьбы,
В мечтаниях—свободные,
В скитаниях—рабы.
Но, вставши на мгновение
Угрозой царству льдов,
Бледнеют привидения,
Редеют тени снов.
В царство розы и вина приди,
В эту рощу, в царство сна — приди.Утиши ты песнь тоски моей —
Камням эта песня слышна — приди.Кротко слез моих уйми ручей —
Ими грудь моя полна — приди.Дай испить мне здесь, во мгле ветвей,
Кубок счастия до дна — приди.Чтоб любовь до тла моих костей
Не сожгла — она сильна — приди.Но дождись, чтоб вечер стал темней;
Но тихонько и одна — приди.
Из царства сна выходит безнадежность —
Как птица серая — туман.
В явь ото сна умчит меня безбрежность,
Как ураган.
Здесь — все года, все боли, все тревоги,
Как птицы черные в полях.
Там нет предела голубой дороге —
Один размах.
Из царства сна звенящей крикну птицей,
Орлом — в туман.
А вы — за мной, нестройной вереницей,
Туда — в обман! 17 января 1902
Как царство средь царства, стоит монастырь.
Мирские соблазны вдали за оградой.
Но как же в ограде — сирени кусты,
Что дышат по веснам мирскою отрадой?
И как же от взоров не скрыли небес, —
Надземных и, значит, земнее земного, —
В которые стоит всмотреться тебе,
И все человеческим выглядит снова!
Скрипнуло… В тёмной кладовке
Крысы поджали хвосты.
Две золотистых головки,
Шёпот: «Ты спишь?» — «Нет, а ты?»
Вот задремала и свечка,
Дремлет в графине вода.
Два беспокойных сердечка,
Шёпот: «Уйдём!» — «А куда?»
Добрые очи Страдальца
Грустно глядят с высоты.
Два голубых одеяльца,
Шёпот: «Ты спишь?» — «Нет, а ты?»
Сквозь снегопад
Пробилось утро.
Деревья тихие стоят.
Как бы догадываясь смутно,
Что скоро
Им менять наряд.
И средь пленительного бега
Мы общей радости полны.
Из царства трепетного снега
Вступаем в царство тишины.
А ты летишь на быстрых лыжах
В безмолвье леса —
Наугад.
И я тебя уже не вижу
Сквозь снегопад.
Сквозь снегопад.
И вслед за ними, — смутные
Угрозы царству льдов, —
Растут ежеминутные
Толпы́ иных врагов.
То люди первородные,
Избранники Судьбы,
В мечтаниях — свободные,
В скитаниях — рабы.
Но, вставши на мгновение
Угрозой царству льдов,
Бледнеют привидения,
Редеют тени снов.
Как царство белого снега,
Моя душа холодна.
Какая странная нега
В мире холодного сна!
Как царство белого снега,
Моя душа холодна.
Проходят бледные тени,
Подобны чарам волхва,
Звучат и клятвы, и пени,
Любви и победы слова…
Проходят бледные тени,
Подобные чарам волхва.
А я всегда, неизменно,
Молюсь неземной красоте;
Я чужд тревогам вселенной,
Отдавшись холодной мечте.
Отдавшись мечте — неизменно
Я молюсь неземной красоте.
23 марта 1896
Царство Здравого Смысла —
Твоя страна.
Чуждо над нею нависла
Моя луна.
Все в образцовом порядке
В стране твоей;
Улицы блестки и гладки,
Полны людей.
Люди живут, проходят
Туда-сюда,
Все, что им нужно, находят,
И без труда.
Учатся, и на спектакли
Ходят подчас.
Только поэты иссякли
Что-то у вас…
Да! Но никто не скучает:
Меньше грехов,
Благо, страна процветает
И без стихов…
Не снят урожай на Червонной Руси,
И в рабстве бесправия чехи.
Но крест, славянин, терпеливо неси —
Ты ставишь великие вехи.Истоптаны нивы, дома спалены,
Отчизна в кровавом тумане…
Спешите, спешите на поле войны
За общее дело, славяне! И дряхлые цепи тевтонских коварств
Не сдержат возмездия лаву.
И рухнут престолы неправедных царств
Славянскому царству на славу!
Руками сильными на двери царства духов
Железные запоры я сломал,
Там книга есть любви; я семь печатей
Таинственных с нее сорвал.
И то, что я узрел в ее словах бессмертных,
То в этой песне, друг, душа твоя найдет.
Смерть унесет меня, мое исчезнет имя —
Но эта песнь моя во веки не умрет.
Тяжкий крест несем мы, братья,
Мысль убита, рот зажат,
В глубине души проклятья,
Слезы на сердце кипят.
Русь под гнетом, Русь болеет;
Гражданин в тоске немой;
Явно плакать он не смеет,
Сын об матери больной!
Нет в тебе добра и мира,
Царство скорби и цепей,
Царство взяток и мундира,
Царство палок и плетей.
Как царство белаго снега,
Моя душа холодна.
Какая странная нега
В мире холоднаго сна! —
Как царство белаго снега,
Моя душа холодна.
Проходят бледныя тени,
Подобны чарам волхва,
Звучат и клятвы, и пени,
Любви и победы слова…
Проходят бледныя тени,
Подобныя чарам волхва.
А я всегда, неизменно,
Молюсь неземной красоте;
Я чужд тревогам вселенной,
Отдавшись холодной мечте.
Отдавшись мечте, — неизменно
Я молюсь неземной красоте.
Ломаные линии, острые углы.
Да, мы здесь — мы прячемся в дымном царстве мглы.Мы еще покажемся из угрюмых нор,
Мы еще нарядимся в праздничный убор.Глянем и захватим вас, вбросим в наши сны.
Мы еще покажем вам свежесть новизны.Подождите, старые, знавшие всегда
Только два качания, только нет и да.Будет откровение, вспыхнет царство мглы.
Утро дышит пурпуром… Чу! Кричат орлы!
На алмазном покрове снегов,
Под холодным сияньем Луны,
Хорошо нам с тобой! Без улыбки, без слов,
Обитатели призрачной светлой страны,
Погрузились мы в море загадочных снов,
В царстве бледной Луны
Как отрадно в глубокий полуночный час
На мгновенье все скорби по-детски забыть,
И, забыв, что любовь невозможна для нас,
Как отрадно мечтать и любить,
Без улыбки, без слов,
Средь ночной тишины,
В царстве чистых снегов,
В царстве бледной Луны.
Миррэлия — светлое царство,
Край ландышей и лебедей.
Где нет ни больных, ни лекарства,
Где люди не вроде людей.
Миррэлия — царство царицы
Прекрасной, премудрой, святой,
Чье имя в веках загорится
Для мира искомой Мечтой!
Миррэлия — вечная Пасха,
Где губы влекутся к губам.
Миррэлия — дивная сказка,
Рассказанная мною вам.
Миррэлия — греза о юге
Сквозь северный мой кабинет.
Миррэлия — может быть, в Луге,
Но Луги в Миррэлии нет!..
Качает там лебедя слива,
Как символ восторгов любви…
Миррэлия! как ты счастлива
В небывшем своем бытии!
Москва, и град Петров, и Константинов град —
Вот царства русского заветные столицы…
Но где предел ему? и где его границы —
На север, на восток, на юг и на закат?
Грядущим временам их судьбы обличат…
Семь внутренних морей и семь великих рек…
От Нила до Невы, от Эльбы до Китая,
От Волги по Евфрат, от Ганга до Дуная…
Вот царство русское… и не прейдет вовек,
Как-то провидел Дух и Даниил предрек.
Царство тихих звуков, ты опять со мной,
Маятник невнятный бьется за стеной.
В ровном коридоре мерные шаги.
Близкие ли это? Злые ли враги?
Я люблю волненье позлащенных нив,
На опушке леса вечер так красив.
Над простором вольным водной глубины
Дымно дышат чары царственной Луны.
Нет, я должен, должен полюбить печаль,
Не искать блаженства, не стремиться вдаль.
Не желать блаженства вечных перемен,
Нет, уйти нельзя мне от бесцветных стен.
Тонкая, но властно, вытянулась нить,
Бледного кого-то должен я щадить.
Кто-то дышит близко, грустный и родной,
Чье-то сердце глухо бьется за стеной.
Ломаныя линии, острые углы.
Да, мы здесь—мы прячемся в дымном царстве мглы
Мы еще покажемся из угрюмых нор,
Мы еще нарядимся в праздничный убор.
Глянем и захватим вас, вбросим в наши сны.
Мы еще покажем вам свежесть новизны.
Подождите, старые, знавшие всегда
Только два качания, только нет и да.
Будет откровение, вспыхнет царство мглы.
Утро дышет пурпуром… Чу! кричат орлы!
Поздний час. Корабль и тих и темен,
Слабо плещут волны за кормой.
Звездный свет да океан зеркальный —
Царство этой ночи неземной.
В царстве безграничного молчанья,
В тишине глубокой сторожат
Час полночный звезды над морями
И в морях таинственно дрожат.
Южный Крест, загадочный и кроткий,
В душу льет свой нежный свет ночной
И душа исполнена предвечной
Красоты и правды неземной.
Девушки печальные о Вашем царстве пели,
Замирая медленно в далеких алтарях.
И перед Вашим образом о чем-то шелестели
Грустные священники в усталых кружевах.Распустивши волосы на тоненькие плечи,
Вы глядели горестно сквозь тень тяжелых риз.
И казалось, были Вы как тающие свечи,
Что пред Вашим образом нечаянно зажглись.Слезы незаметные на камень опадали,
Расцветая свечкою пред светлым алтарем.
И в них были вложены все вечные печали,
Всё, что Вы пережили над срубленным крестом.Всё, о чем веками Вы, забытая, скорбели,
Всё блеснуло горестью в потерянных слезах.
И пред Вашим образом о чем-то шелестели
Грустные священники в усталых кружевах.
Вдоль по улице широкой
Молодой кузнец идет;
Ох, идет кузнец, идет,
Песню с посвистом поет.
Тук! Тук! Тук! С десяти рук
Приударим, братцы, вдруг.
Соловьем слова раскатит,
Дробью речь он поведет;
Ох, речь дробью поведет,
Словно меду поднесет.
Тук! Тук! и пр.
Полюби, душа Параша,
Ты лихого молодца;
Ох, лихого молодца,
Что в Тобольске кузнеца.
Тук! Тук! и пр.
Как полюбишь, разголубишь,
Словно царством подаришь;
Ох, уж царством подаришь,
Енералом учинишь.
Тук! Тук! и пр.
В царстве троллей главный тролль
И гражданин
Был, конечно, сам король —
Только один.И бывал он, правда, лют —
Часто порол!
Но был жуткий правдолюб
Этот король.Десять раз за час серчал
Бедный король.
Каждый вечер назначал
Новый пароль.Своих подданных забил
До одного.
Правда правду он любил
Больше всего.Может, правду кто кому
Скажет тайком,
Но королю жестокому —
Нет дураков! И созвал король — вот смех! —
Конкурс шутов:
Кто сострит удачней всех —
Деньги и штоф.Что за цель? А в шутке — соль,
Доля правды там.
Правду узнавал король
По мелочам.Но всё больше корчился,
Вскоре — готов!
И плачевно кончился
Конкурс шутов.
Ещё вчера, на солнце млея,
Последним лес дрожал листом,
И озимь, пышно зеленея,
Лежала бархатным ковром.
Глядя надменно, как бывало,
На жертвы холода и сна,
Себе ни в чем не изменяла
Непобедимая сосна.
Сегодня вдруг исчезло лето;
Бело, безжизненно кругом,
Земля и небо — всё одето
Каким-то тусклым серебром.
Поля без стад, леса унылы,
Ни скудных листьев, ни травы.
Не узнаю растущей силы
В алмазных призраках листвы.
Как будто в сизом клубе дыма
Из царства злаков волей фей
Перенеслись непостижимо
Мы в царство горных хрусталей.
Я — царь страны несуществующей,
Страны, где имени мне нет…
Душой, созвездия колдующей,
Витаю я среди планет.
Я, интуит с душой мимозовой,
Постиг бессмертия процесс.
В моей стране есть терем грезовый
Для намагниченных принцесс.
В моем междупланетном тереме
Звучат мелодии Тома.
Принцессы в гений мой поверили,
Забыв земные терема.
Их много, дев нерассуждающих,
В экстазе сбросивших плащи,
Так упоительно страдающих
И переливных, как лучи.
Им подсказал инстинкт их звончатый
Избрать мой грезовый гарем.
Они вошли душой бутончатой,
Вошли — как Ромул и как Рем.
И распустилось царство новое,
Страна беэразумных чудес…
И, восхищен своей основою,
Дышу я душами принцесс!..
Какая ночь! На всем какая нега!
Благодарю, родной полночный край!
Из царства льдов, из царства вьюг и снега
Как свеж и чист твой вылетает май!
Какая ночь! Все звезды до единой
Тепло и кротко в душу смотрят вновь,
И в воздухе за песнью соловьиной
Разносится тревога и любовь.
Березы ждут. Их лист полупрозрачный
Застенчиво манит и тешит взор.
Они дрожат. Так деве новобрачной
И радостен и чужд ее убор.
Нет, никогда нежней и бестелесней
Твой лик, о ночь, не мог меня томить!
Опять к тебе иду с невольной песней,
Невольной — и последней, может быть.
Москва и град Петров, и Константинов град—
Вот царства русскаго заветныя столицы…
Но где предел ему? и где его границы
На север, на восток, на юг и на закат?
Грядущим временам судьбы их обличать…
Семь внутренних морей и семь великих рек…
От Нила до Невы, от Эльбы до Китая—
От Волги по Евфрат, от Ганга до Дуная…
Вот царство русское… и не прейдет вовек,
Как то провидел Дух и Даниил предрек.
Я — прозябаемого царства:
Мне нужны воздух, солнце, тень,
На жизнь и все ее мытарства
Работать мне тоска и лень.
В юдоли сей трудов и плача
Заботы, жертвы и борьба —
Головоломная задача,
А голова моя слаба.
Скажу со скорбью и упреком:
Не приспособлен я к борьбе
И сотворен я человеком
Назло природе и себе.
Нет, я растительного царства,
Питаюсь теплым блеском дня;
А жизнь и все ее мытарства
Непроходимы для меня.
Горит огнём и вечной мыслью солнце;
Осенены всё той же тайной думой,
Блистают звёзды в беспредельном небе;
И одинокий, молчаливый месяц
Глядит на нашу землю светлым оком.
В тьме ночи возникает мысль созданья;
Во свете дня она уже одета,
И крепнет в веяньи живой прохлады,
И спеет в неге теплоты и зноя.
Повсюду мысль одна, одна идея,
Она живёт и в пепле и в пожаре;
Она и там — в огне, в раскатах грома;
В сокрытой тьме бездонной глубины;
И там, в безмолвии лесов дремучих;
В прозрачном и плавучем царстве вод глубоких,
В их зеркале и в шумной битве волн;
И в тишине безмолвного кладбища;
На высях гор безлюдных и пустынных;
В печальном завываньи бурь и ветра;
В глубоком сне недвижимого камня;
В дыхании былинки молчаливой;
В полёте к облаку орлиных крылий;
В судьбе народов, царств, ума и чувств, всюду —
Она одна, царица бытия!
Ты выводы копишь полвека,
Но их не заносишь в тетрадь,
И если ты сам не калека,
Ты должен был что-то понять.
Ты понял блаженство занятий,
Удачи закон и секрет.
Ты понял, что праздность проклятье
И счастья без подвига нет.
Что ждет алтарей, откровений,
Героев и богатырей
Дремучее царство растений,
Могучее царство зверей.
Что первым таким откровеньем
Остался в сцепленьи судеб
Прапращуром в дар поколеньям
Взращенный столетьями хлеб.
Что поле во ржи и пшенице
Не только зовет к молотьбе,
Но некогда эту страницу
Твой предок вписал о тебе.
Что это и есть его слово,
Его небывалый почин
Средь круговращенья земного,
Рождений, скорбей и кончин.