Остановлюсь — лежит, иду — и тень идет,
Так странно двигаясь, так мягко выступая;
Глухая слушает, глядит она слепая,
Поднимешь голову, а тень уже ползет.Но сам я тоже тень. Я облака на небе
Тревожный силуэт. Скользит по формам взор,
И ум мой ничего не создал до сих пор:
Иду, куда влечет меня всевластный жребий.Я тень от ангела, который сам едва,
Один из отблесков последних божества,
Бог повторен во мне, как в дереве кумира, А может быть, теперь среди иного мира,
К жерлу небытия дальнейшая ступень,
От этой тени тень живет и водит тень.
Е.С. Булгаковой
В этой горнице колдунья
До меня жила одна:
Тень ее еще видна
Накануне новолунья,
Тень ее еще стоит
У высокого порога,
И уклончиво и строго
На меня она глядит.
Я сама не из таких,
Кто чужим подвластен чарам,
Я сама… Но, впрочем, даром
Тайн не выдаю своих.
Окно, рассвет… едва видны, как тени,
Два стула, книги, полка на стене.
Проснулся ль я? Иль неземной сирени
Мне свежесть чудится ещё во сне? Иль это сквозь могильную разлуку,
Сквозь тускло-дымчатые облака
Мне тень протягивает руку
И улыбается издалека?
Тенью истемня весенний день,
выклеен правительственный бюллетень.
Нет!
Не надо!
Разве молнии велишь
не литься?
Нет!
не оковать язык грозы!
Вечно будет
тысячестраницый
грохотать
набатный
ленинский язык.
Разве гром бывает немотою болен?!
Разве сдержишь смерч,
чтоб вихрем не кипел?!
Нет!
не ослабеет ленинская воля
в миллионосильной воле РКП.
Разве жар
такой
термометрами меряется?!
Разве пульс
такой
секундами гудит?!
Вечно будет ленинское сердце
клокотать
у революции в груди.
Нет!
Нет!
Не-е-т…
Не хотим,
не верим в белый бюллетень.
С глаз весенних
сгинь, навязчивая тень!
Дерев задумчивых в воде трепещут тени
И исчезают, словно дым…
Воркуют голуби в развесистой их сени
Напевом жалостно-глухим…
Поведай мне, о странник бесприютный,
В душе твоей туман, дождя струи,
На дне ее, как здесь, под влагой мутной,
Не плачут ли мечты погибшие твои?!.
Я брел. Пылая гаснул день;
Вперед меня бежала тень
Гигантом траурным. Я шаг
К оврагу — тень через овраг,
Я только к берегу — она
Уж на реке отражена.
Я мимо сада — чрез плетень,
В сад перекинулася тень.
Но вот померк веселый день;
Взошла холодная луна;
И тень печальна и скромна
Ползла рядком, боясь мой путь
Перебежать, перешагнуть,
Дорогу спутать как-нибудь.
Скользят вампиры, роняя тень,
Их тень чернее, чем тени пальм.
Бронею воли свой дух одень,
Закляты чары под тенью пальм.
Когда приплыл ты через моря,
Тебя охватит морская тишь,
Лелея душу, и говоря,
Что жизнь прекрасна, когда ты спишь.
И раз приплыл ты через моря,
На этот остров морских лагун,
Ты будешь таять, свечой горя,
Внимая пенью далеких струн.
Воспоминанье поет хорал,
Сомкнулись тени высоких пальм.
Ты привиденье, ты задремал,
Ты тень на тени взнесенных пальм.
Вечерние густые тени,
Как исполинские ступени,
На горы синие легли,
И их вершины темно-сизой
Воздушною тумана ризой
Почти мгновенно облекли.
Клубится мгла во всей долине,
Огни мелькнули в котловине,
Где притаился городок,
В саду цикады замолчали,
И я гляжу, полна печали,
На отдаленный огонек.
Снова ближе вечерние тени,
Ясный день догорает вдали.
Снова сонмы нездешних видении
Всколыхнулись — плывут — подошли.
Что же ты на великую встречу
Не вскрываешь свои глубины?
Или чуешь иного предтечу
Несомненной и близкой весны?
Чуть во мраке светильник завижу
Поднимусь и, не глядя, лечу.
Ты жив сумраке, милая, ближе
К неподвижному жизни ключу.14 октября 1901
Засветилась вдали, загорелась заря,
Ярко пышет она, разливается,
В поле грустная песня звенит косаря;
Над заливом тростник колыхается.От дерев и кустов полем тени ползут,
Полем тени ползут и сливаются;
В темном небе, вверху, поглядишь — там и тут
Звезды яркие в мгле загораются.
Вечерния густыя тени,
Как исполинския ступени,
На горы синия легли,
И их вершины темно сизой
Воздушною тумана ризой
Почти мгновенно облекли.
Клубится мгла во всей долине,
Огни мелькнули в котловине,
Где притаился городок,
В саду цикады замолчали,
И я гляжу, полна печали,
На отдаленный огонек.
Комнатка тесная, тихая, милая;
Тень непроглядная, тень безответная;
Дума глубокая, песня унылая;
В бьющемся сердце надежда заветная;
Тайный полет за мгновеньем мгновения;
Взор неподвижный на счастье далекое;
Много сомнения, много терпения…
Вот она, ночь моя — ночь одинокая!
С. СоловьевуБегут неверные дневные тени.
Высок и внятен колокольный зов.
Озарены церковные ступени,
Их камень жив — и ждет твоих шагов.
Ты здесь пройдешь, холодный камень тронешь,
Одетый страшной святостью веков,
И, может быть, цветок весны уронишь
Здесь, в этой мгле, у строгих образов.
Растут невнятно розовые тени,
Высок и внятен колокольный зов,
Ложится мгла на старые ступени…
Я озарен — я жду твоих шагов.4 января 1902
Как тень внезапных облаков —
Морская гостья налетела
И, проскользнув, прошелестела —
Смущенных мимо берегов.
Огромный парус строго реет.
Смертельно-бледная волна
Отпрянула, и вновь она
Коснуться берега не смеет.
И лодка, волнами шурша,
Как листьями, — уже далеко...
И, принимая ветер рока,
Раскрыла парус свой душа.
Из Тинь-Тунь-Линг.
Одиночила в комнате девушка.
Взволновали ее звуки флейты, —
Голос юноши в них… Голос, чей ты?
О, застынь в напряженной мечте ушко!
Чья-то тень на колени к ней падает, —
Из окна апельсинная ветка.
«Разорвал кто-то платье мне метко»,
Грезит девушка с тайной отрадою…
И эту тень я проводил в дорогу
Последнюю — к последнему порогу,
И два крыла у тени за спиной,
Как два луча, померкли понемногу.
И год прошел по кругу стороной.
Зима трубит из просеки лесной.
Нестройным звоном отвечает рогу
Карельских сосен морок слюдяной.
Что, если память вне земных условий
Бессильна день восстановить в ночи?
Что, если тень, покинув землю, в слове
Не пьет бессмертья?
Сердце, замолчи,
Не лги, глотни еще немного крови,
Благослови рассветные лучи.
О, когда бы я назвал своею
Хоть тень твою!
По и тени твоей я не смею
Сказать: люблю.
Ты прошла недоступно небесной
Среди зеркал,
И твой образ над призрачной бездной
На миг дрожал.
Он ушел, как в пустую безбрежность,
Во глубь стекла…
И опять для меня — безнадежность,
И смерть, и мгла!
28–29 октября 1897
Тень от облака бежит по лугу,
Пробежала — и опять светло.
Дай мне руку и простим друг другу.
Всё, что было — былью поросло.Не от счастья я была счастливой,
Не от горя горевала я.
Родилась такой уж, юродивой, —
Не кори меня, любовь моя! За твою досаду и обиду
Заплатила дорогой ценой.
Если встречу, — не подам и виду,
Что земля уходит подо мной.
В истоме тихого заката
Грустило жаркое светило.
Под кровлей ветхой гнулась хата
И тенью сад приосенила.
Березы в нем угомонились
И неподвижно пламенели.
То в тень, то в свет переносились
Со скрипом зыбкие качели.
Печали ветхой злою тенью
Моя душа полуодета,
И то стремится жадно к тленью,
То ищет радостей и света.
И покоряясь вдохновенно
Моей судьбы предначертаньям,
Переношусь попеременно
От безнадежности к желаньям.
Я тень из тех теней, которые, однажды
Испив земной воды, не утолили жажды
И возвращаются на свой тернистый путь,
Смущая сны живых, живой воды глотнуть.
Как первая ладья из чрева океана,
Как жертвенный кувшин выходит из кургана,
Так я по лестнице взойду на ту ступень,
Где будет ждать меня твоя живая тень.
— А если это ложь, а если это сказка,
И если не лицо, а гипсовая маска
Глядит из-под земли на каждого из нас
Камнями жесткими своих бесслезных глаз…
Опять надвинулись томительные тени
Забытых сердцем лиц и пережитых грез,
Перед неведомым склоняются колени,
И к невозвратному бегут потоки слез.Не об утраченных, о нет: они вернутся, -
Того мгновенья жаль, что сгибло навсегда,
Его не воскресить, и медленно плетутся
За мигом вечности тяжелые года.Иль эта мысль обман, и в прошлом только тени
Забытых сердцем лиц и пережитых грез?
Перед неведомым склоняются колени,
И к невозвратному бегут потоки слез.
Сплю я. Тучки дружные,
Вешние, жемчужные
Мчатся надо мной;
Смутные, узорные,
Тени их проворные —
По полям грядой.Подбежали к чистому
Пруду серебристому,
И — вдвойне светло.
Уж не тени мрачные, —
Облака прозрачные
Смотрятся в стекло.Сплю я. Безотрадною
Тканью непроглядною
Тянутся мечты;
Вдруг сама, заветная,
Кроткая, приветная,
Улыбнулась ты.19 сентября 1887
От душной копоти земли
Погасла точка огневая,
И плавно тени потекли,
Контуры странные сливая.И знал, что спать я не могу:
Пока уста мои молились,
Те, неотвязные, в мозгу
Опять слова зашевелились.И я лежал, а тени шли,
Наверно зная и скрывая,
Как гриб выходит из земли
И ходит стрелка часовая.
Тебе, о тень Случевского, привет!
В кругу тобой излюбленных поэтов
Я был тебе неведомый поэт,
Как звездочка средь сумеречных светов, Когда твой дерзкий гений закликал
На новые ступени дерзновенья
И в крепкий стих враждующие звенья
Причудливых сцеплений замыкал.В те дни, скиталец одинокий,
Я за тобой следил издалека…
Как дорог был бы мне твой выбор быстроокий
И похвала твоя сладка!
В чистом поле тень шагает,
Песня из лесу несётся,
Лист зелёный задевает,
Жёлтый колос окликает,
За курганом отдаётся.
За курганом, за холмами,
Дым-туман стоит над нивой,
Свет мигает полосами,
Зорька тучек рукавами
Закрывается стыдливо.
Рожь да лес, зари сиянье, —
Дума Бог весть где летает…
Смутно листьев очертанье,
Ветерок сдержал дыханье,
Только молния сверкает.
«Опять так поздно ты! Видишь — тени…
Но вздор, вздор! Я встречу продлю.
Спешила? Ну, дай же, дай мне колени!
Послушай, ведь я же люблю.
Что, что ты хочешь, что? Ну, скорее!
Богатства? Но это легко!»
Я вскрикнул, падаю… С кем я? Где я?
О, Боже! Ведь нет никого…
Сегодня в ночь одной тропою
Тенями грустными прошли
Определенные судьбою
Для разных полюсов земли.
И разошлись в часы рассвета,
И каждый молча сохранял
Другому чуждого завета
Отвека розный идеал…
В тенях сплетенные случайно
С листами чуждые листы —
Все за лучом стремятся тайно
Принять привычные черты.19 марта 1900
С. В. ф. Штейн
Есть любовь, похожая на дым:
Если тесно ей — она дурманит,
Дай ей волю — и её не станет…
Быть как дым — но вечно молодым.
Есть любовь, похожая на тень:
Днём у ног лежит — тебе внимает,
Ночью так неслышно обнимает…
Быть как тень, но вместе ночь и день…
Где ты паришь теперь,
О, девственная тень…
Мне жаль тебя, поверь,
Мой лучезарный день!..
О чем вздыхал тогда,
О чем мечтал я так,
Что лучшие года
Умчались, как призра’к?..
О, девственная тень,
Открой свою мне дверь!..
О, лучезарный день,
Мне жаль тебя теперь!..27 декабря 1899
В тени задремавшего парка
«Люблю» мне шепнула она.
Луна серебрилась так ярко,
Так зыбко дрожала волна.
Но миг этот не был желанным,
Мечты мои реяли прочь,
И все мне казалось обманным,
Банальным, как лунная ночь.
Сливая уста в поцелуе,
Я помнил далекие сны,
Другие сверкавшие струи,
Иное мерцанье луны.
Гаснет летний вечер; тенью
Лес и нивы одевает;
Воздух свеж, душист. В лазури
Месяц золотом играет.
Стрекоза в ручье запела,
По воде кружась зеркальной;
Всюду тихо… Путник слышит
Всплеск воды и вздох печальный.
Там, в ручье, одна: купаясь,
Эльфа нежится нагая, —
И грустна, и так прекрасна,
Лунным светом облитая…
Сумерки, серые тени,
Вестники ночи и сна.
Вялость тоскующей лени.
Скучная вкруг тишина.
Зорька потухла. Белеет
Снег, пооттаявший днём.
Что-то маячит и реет
Там, наверху, за окном.
Крыльями быстро махая,
Чайки ль уносятся вдаль?
Молча сижу я, вздыхая,
В душу закралась печаль.
Что это? Боже мой! Слёзы.
Вот чем в душе облиты
Грёзы, лазурные грёзы
И золотые мечты!
В тени задремавшаго парка
„Люблю“ мне шепнула она.
Луна серебрилась так ярко,
Так зыбко дрожала волна.
Но миг этот не был желанным,
Мечты мои реяли прочь,
И все мне казалось обманным,
Банальным, как лунная ночь.
Сливая уста в поцелуе,
Я помнил далекие сны,
Другия сверкавшия струи,
Иное мерцанье луны.
Растут, растут причудливые тени,
В одну сливаясь тень…
Уж позлатил последние ступени
Перебежавший день.Что звало жить, что силы горячило —
Далеко за горой.
Как призрак дня, ты, бледное светило,
Восходишь над землей.И на тебя как на воспоминанье
Я обращаю взор…
Смолкает лес, бледней ручья сиянье,
Потухли выси гор; Лишь ты одно скользишь стезей лазурной;
Недвижно всё окрест…
Да сыплет ночь своей бездонной урной
К нам мириады звезд.
Не легли еще тени вечерние,
А луна уж блестит на воде.
Всё туманнее, всё суевернее
На душе и на сердце — везде…
Суеверье рождает желания,
И в туманном и чистом везде
Чует сердце блаженство свидания,
Бледный месяц блестит на воде…
Кто-то шепчет, поет и любуется,
Я дыханье мое затаил, —
В этом блеске великое чуется,
Но великое я пережил…
И теперь лишь, как тени вечерние
Начинают ложиться смелей,
Возникают на миг суевернее
Вдохновенья обманутых дней…5 октября 1899