Оставив простодушного скупца,
считающего выдохи и вдохи,
войной или изгнанием певца
доказывая подлинность эпохи,
действительность поклон календарю
кладет и челобитную вручает
на прошлое. И новую зарю
от Вечности в награду получает.
(русское сказание)Бог Землю сотворил, и создал существа,
Людей, зверей, и птиц, и мысли, и слова,
Взошла зеленая, желая пить, трава.
Бог Землю сотворил, и вдунул жизнь в живых,
Но жаждали они всей силой душ своих,
И Воду создал Бог! для жаждущих земных
Изрыл Он ямины огромные в земле,
Он русла проложил, чтоб течь ручьям во мгле,
Ключ брызжущий исторг из мертвых глыб в скале.
И птицам, чья судьба близ туч небесных быть,
Кому так свойственно порыв ветров любить.
Велел Он помогать, чтоб все имели пить
Низвергнув с высоты безмерности дождей,
Он птицам повелел нести их в ширь полей,
Уравнивать моря, кропить, поить ручей.
Повиновались все Дождям пришел конец
И лишь была одна, чье прозвище скупец,
Ничтожно-малая, как бы навек птенец.
Скупец чирикнул так. Не нужно мне озер.
Не нужно мне морей. Зачем мне их простор?
На камне я напьюсь. Помочь другим? Вот вздор!
Разгневался Творец, устав скалу дробить.
И в жажде навсегда велел скупцу Он быть.
И вечен писк скупца. Пить, пить, кричит он, пить
Слоновой костью не блистает
В дому моем и златом потолок,
На ряд столпов не налегает
Из мрамора гиметтского брусок;
Чертогов царственных Аттала
Сомнительным родством я не стяжал,
Клиентка честная не ткала
Мне никогда пурпурных покрывал.
Но честь и жила вдохновенья
Во мне чиста и, бедный, богачу
Я дорог: большего значенья
Я от богов, от знатных не хочу;
Другого счастья мне не нужно,
Когда одним Сабином я богат.
За днями дни теснятся дружно
И новых лун темнеет светлый ряд.
Ты, полумертвый, нанимаешь
Каменоломни за день похорон,
И все дворцы сооружаешь,
И, байских волн прибоями прельщен,
Ты в море берег новый ринул;
Тебе скудна земли недвижной дань;
Ты даже дерзко отодвинул
Полей соседних вековую грань.
Скупец! за чуждыми межами
Ты властелин, и выгнаны из хат
Жена и муж несут с богами
За пазухой непризренных ребят.
Меж темь тебя, богач−властитель,
Вернее всех прибежищ суеты
Ждет мрачный край, ты Орка житель —
Так решено. Куда ж стремишься ты?
Земля приемлет, не жалея,
И бедняка и царских сыновей,
Харон за деньги Прометея
Не перевез из области теней.
Он вечно тантальское племя
И Тантала во мраке сторожит,
И с бедняка низвергнуть бремя,
Хоть будь он зван, или не зван, спешит.
СКУПОЙ И ОКУЛИСТ.
Сказка.
Hе длй Богь сделаться слепым!
Глаза беречь да и беречь нем должно.
Случилося несчастье со Скупым:
Ослеп—и денежки ему лишь щупать можно;
A денегь y него два полных сундука;
Бумажки трех цветов, и все как с молотка,
По сотням, тысячам раздожены им в кипки;
(Нельзя взглянуть на них без радостной улыбки!)
Мешочки с золотом и с серебром мешки.
Как метроман свои стишки,
Так точно скряга мой любил свои монеты.
Простительно в преклонны леты!
Бывало по ночам не спал;
В том только находил одно лишь утешенье,
Что денежки считал
В уединенье,
Перетирал,
A иногда и целовал
В сердечном возхищенье.
Как больно для скупца утратить вовсе зренье!
День для него тожь, что и ночь.
Взялся ему помочь
Искусный Окулист, однако же не даром:
Он тысячу рубдем, не больше запросил.
Весть эта громовым скупцу была ударом:
Ужь он молил его, молил,
Уж торговался, торговался;
Но меньше пяти сот тот взять не соглашался,
И наконец
Решился мой слепец-скупець.
Вот Окулист к слепому приезжает,
Перед собой его сажает
И дело начинает;
Ему не в первый было раз:
Пол-операции окончил он счастливо.
У скряги правый глаз
Уже глядит, о диво!
Вскочил со стула он
И оператору поклон:
«Благодарю!»—садитесь;
«Отец мой! не трудитесь.»
— A как же? a другой-то глаз? —
«Да право, совестно мне безпокоить вас.
При том, признаться, больно;
A глаза одного с мевя весьма довольно:
Ужь мне давно за шестьдесят!
Вот, баюшка, вам двести пятьдесят!»
А. Измаилов.