«О! старый пруд!
Скачут лягушки в него, —
Всплески воды!»
Помню, птица упала в пруд…
И круги от предсмертной дрожи
По душе моей все идут,
Словно ты с этой птицей схожа.
Тихо, тихо над прадедовским прудом.
Зарастай зеленой тиной, старый пруд!
Ни Наталка, ни Одарка не придут,
Не споют унывной песни над прудом.
Сестры милые покинули свой дом,
И в холодном, темном городе живут.
Их мечты уже не вьются над прудом.
Зарастай же темной тиной, старый пруд.
Тихим вечером в тихом саду
Облака отражались в пруду.Ангел нес в бесконечность звезду
И ее уронил над прудом… И стоит заколоченный дом,
И молчит заболоченный пруд,
Скоро в нем и лягушки умрут.И лежишь на болотистом дне
Ты, сиявшая мне в вышине.
Черемухи цветы в спокойный пруд летят.
Заря деревья озлащает.
Но этот розовый сияющий закат
Мне ничего не обещает.Напрасно ворковать слетаешь, голубок,
Сюда на тихий подоконник.
Я скоро лягу спать, и будет сон глубок,
И утром — не раскрою сонник.
Там, где темный пруд граничит с лугом
И где ночь кувшинками цветет,
Рассекая воду, плавно, круг за кругом,
Тихий лебедь медленно плывет.Но лишь тонкий месяц к сонным изумрудам
Подольет лучами серебро,
Лебедь, уплывая, над печальным прудом
Оставляет белое перо.
В тихих прудах печали,
Пугая одни камыши,
Утром купались
Две одиноких души.
Но в полдень, когда влага застыла,
И тревогой затмились леса,
И в небе полуденном скрылась
Первых видений роса,
Одна из них, жадно ныряя,
Коснулась ровного дна,
И долго ждала другая,
Кругами воды смущена.
Мой пруд, он с утра́ разрисован,
На нем арабески, штрихи;
Он весь покраснел и алеет
В опавших сережках ольхи.
Давно ли в оттаявших льдинах
Глядел он так скучно, мертво́!
Теперь и без ветра он дышит...
То рыбки колеблют его.
О, дремотный пруд,
прыгают лягушки вглубь,
слышен всплеск воды.
Перевод Валерия Брюсова
Старый пруд
Прыгнула в воду лягушка
Всплеск в тишине
Перевод Веры Марковой
О! старый пруд!
Скачут лягушки в него, -
Всплески воды!
Перевод У. Дж. Астона/
В. Мендрина, 1899/190
4.
Осеню себя осенью — в дальний лес уйду.
В день туманный и серенький подойду к пруду.
Листья, точно кораблики, на пруде застыв,
Ветерка ждут попутного, но молчат кусты.
Листья мокрые, легкие и сухие столь,
Что возьмешь их — ломаются поперек и вдоль.
Не исчезнуть скоробленным никуда с пруда:
Ведь она ограниченна, в том пруде вода.
Берега всюду топкие с четырех сторон.
И кусты низкорослые стерегут их сон.
Листья легкие-легкие, да тяжел удел:
У пруда они выросли и умрут в пруде…
В сем доме жительство имеет писарь Сава.
Простерлася его по всей России слава.
Вдовы и сироты всеместно это врут,
Что он слезами их себе наполнил пруд
И рек пруда ко украшенью
И плачущих ко утешенью:
«Да будет огород у сих моих палат!»
И стал на месте сем великий вертоград.
Над прудом луна сияет,
И в венок из камышей
Розы бледные вплетает
Серебро ее лучей.
То оленей вереница
Пробежит в ночной тиши,
То проснется, вздрогнув, птица —
Там, где гуще камыши.
Тихий трепет умиленья
И покорности судьбе;
Как вечернее моленье,
В сердце — память о тебе.
Вихрем
Мчится
Под водой
Головастик молодой.
А за ним —
Еще пяток,
А за ним —
Сплошной поток:
Тот — без ног,
А тот — с ногами,
Этот — прямо,
Тот — кругами,
Кто — налево,
Кто — направо, —
Так и носится орава
Вдоль пруда,
Вокруг пруда…
Почему?
Зачем?
Куда?
Головастики
Спешат
Превратиться в лягушат!
Ясным утром на тихом пруде
Резво ласточки реют кругом,
Опускаются к самой воде,
Чуть касаются влаги крылом.
На лету они звонко поют,
А вокруг зеленеют луга,
И стоит, словно зеркало, пруд,
Отражая свои берега.
И, как в зеркале, меж тростников,
С берегов опрокинулся лес,
И уходит узор облаков
В глубину отраженных небес.
Облака там нежней и белей,
Глубина — бесконечна, светла…
И доносится мерно с полей
Над водой тихий звон из села.
Деревья окружили пруд,
белеющий средь них, как плешь,
почти уже кольцом, но тут
тропинка пробивает брешь.
В негодованьи на гостей
последняя сосна дрожит.
Но черный ручеек детей
на эту белизну бежит.
Внизу еще свистят, галдят,
вверху — уже царит тоска.
Вершины, кажется, глядят
в отчаяньи на облака.
Должно быть, просят темноты
вечерней, тьмы ночей, —
чтоб эти капельки воды
забрал назад ручей.
* * *
На пруду, где тишь немая,
Медлит месяц мглой лучей,
Розы бледные вплетая
В зелень стройных камышей.
На холме блуждают лани,
В ночь глядит их чуткий взгляд;
Крылья вдруг всплеснут в тумане,
Шевельнутся, замолчат.
Взор склонил я, в нем страданье,
Всей душевной глубиной —
О тебе мое мечтанье,
Как молитва в час ночной.
Я об этом не жалею
и потом жалеть не буду,
что пришла я первой к пруду,
что поверила тебе я.
Тонко-тонко,
гибко-гибко
никнут вётлы над прудами… Даже первая ошибка
забывается с годами. Я об этом не жалела,
что вчера тебя встречая,
ничего не замечая,
я в глаза твои смотрела
долго-долго,
много-много.
А теперь ресницы — вниз… Даже узкая дорога
может на две разойтись.
Какой горючий пламень
Зарей в такую пору!
Кусты и острый камень
Сквозят по косогору.Замолк и засыпает
Померкший пруд в овраге;
лишь ласточка взрезает
Нить жемчуга на влаге.Ушли за днем послушно
последних туч волокна.
О, как под кровлей душно,
Хотя раскрыты окна! О нет, такую пытку
Переносить не буду;
Я знаю, кто в калитку
Теперь подходит к пруду.26 января 1867
Вся сдержанная, молодая, —
Нежно выдержанное вино! —
Она способностями обладает
Грешить, пожалуй что, и не грешно.
Во всяком случае, почти безгрешна
Мозг обвораживающая сеть,
Зло выбираемое столь поспешно,
Что жертве некогда и повисеть.
Но в ограниченности безграничья
Кипящей чувственности столько льда,
Несовместимого ни с чем приличья,
Что эта молодость не молода.
Да, в безошибочности есть ошибка,
И в образцовости сокрыт изъян.
В пруде выращиваемая рыбка
Живет, не ведая про океан.
Стройно-ствольные сосны темны и тихи.
Пряно пахнет трава.
Наклонилась над темным прудом голова
Седолистной ольхи.
Заглушая дыханье бодрящей смолы,
Сладко пахнет жасмин.
Надвигаются тихо из дальних долин
Бледнотелые мглы.
К белолицым кувшинкам приникла роса,
Просветляет их сны.
И на темном пруде чуть видна полоса
От ущербной луны.
Безмолвна неба синева,
Деревья в мареве уснули.
Сгорела вешняя трава
В высоком пламени июля.Еще совсем недавно тут
Туман клубился на рассвете,
Но высох весь глубокий пруд,
По дну пруда гуляет ветер.В степи поодаль есть родник,
Течет в траве он струйкой ясной,
Весь зной степной к нему приник
И пьет, и пьет, но все напрасно: Ключа студеная вода
Бежит, как и весной бежала.
Неужто он сильней пруда:
Пруд был велик, а этот жалок? Но подожди судить. Кто знает?
Он только с виду мал и тих.
Те воды, что его питают,
Ты видел их? Ты мерил их?
Я пришла сюда, бездельница,
Всё равно мне, где скучать!
На пригорке дремлет мельница.
Годы можно здесь молчать.
Над засохшей повиликою
Мягко плавает пчела;
У пруда русалку кликаю,
А русалка умерла.
Затянулся ржавой тиною
Пруд широкий, обмелел,
Над трепещущей осиною
Лёгкий месяц заблестел.
Замечаю всё как новое.
Влажно пахнут тополя.
Я молчу. Молчу, готовая
Снова стать тобой, земля.
Подобно скатившейся с неба звезде,
Прекрасная Дама купалась в пруде…
Заметив у берега смятый корсаж,
Явился к пруду любознательный паж.
Увидя пажа от себя в двух шагах
Прекрасная Дама воскликнула: «Ах!»
Но паж ничего не ответствовал ей
И стал лицемерно кормить лебедей.
Подобным бестактным поступком пажа
Зарезана Дама была без ножа.
Так в этом пруде, всем повесам в укор,
Прекрасная Дама сидит до сих пор…
Спускался вечер над землею.
Лягушки квакали в пруде.
Туман сгустился над водою,
И стало сыро на воде.
А в чаще леса заливался
Веселых птиц воздушный рой.
В заре вечерней лес купался
Над утихавшею землей.
Тонули лужи в красном блеске.
Цветы заснули на стеблях.
Пруд замер в тихом, робком плеске
В последних солнечных лучах.
Нет солнца, но светлы пруды,
стоят зеркалами литыми,
и чаши недвижной воды
совсем бы казались пустыми,
но в них отразились сады.
Вот капля, как шляпка гвоздя,
упала — и, сотнями игол
затоны пруда бороздя,
сверкающий ливень запрыгал -
и сад зашумел от дождя.
И ветер, играя листвой,
смешал молодые березки,
и солнечный луч, как живой,
зажег задрожавшие блестки,
а лужи налил синевой
Вон радуга. Весело жить
и весело думать о небе,
о солнце, о зреющем хлебе
и счастьем простым дорожить;
С открытой бродить головой,
глядеть, как рассыпали дети
в беседке песок золотой
Иного нет счастья на свете.
За селом на полной воле
Веет ветер-самолет.
Там картофельное поле
Все лиловеньким цветет.
А за полем, где рябинка
Вечно с ветром не в ладу,
Сквозь дубняк бежит тропинка
Вниз, к студеному пруду.
Сквозь кусты мелькнула лодка,
Рябь и солнца острый блеск.
На плоту грохочет четко
Дробь вальков под гулкий всплеск.
Пруд синеет круглой чашкой.
Ивы клонятся к воде…
На плоту лежат рубашки,
А мальчишки все в пруде.
Солнце брызнуло полоской.
Тени вьются словно дым,
Эх, разденусь за березкой,
Руки вытяну — и к ним!
Моей материВетер стих, и слава заревая
Облекла вон те пруды.
Вон и схимник. Книгу закрывая,
Он смиренно ждет звезды.
Но бежит шоссейная дорога,
Убегает вбок…
Дай вздохнуть, помедли, ради бога,
Не хрусти, песок!
Славой золотеет заревою
Монастырский крест издалека.
Не свернуть ли к вечному покою?
Да и что за жизнь без клобука?..
И опять влечет неудержимо
Вдаль из тихих мест
Путь шоссейный, пробегая мимо,
Мимо инока, прудов и звезд… Август 1914
Ты так любишь гулять;
Отчего ты опять
Робко жмешься?
Зори — нет их нежней,
И таких уж ночей
Не дождешься.— Милый мой, мне невмочь,
Истомилась, всю ночь
Тосковала.
Я бежала к прудам,
А тебя я и там
Не сыскала.Но уж дальше к пруду
Ни за что не пойду,
Хоть брани ты.
Там над самой водой
Странный, черный, кривой
Пень ракиты.И не вижу я пня,
И хватает меня
Страх напрасный, —
Так и кажется мне,
Что стоит при луне
Тот ужасный!
Когда настанет вечер ясный,
Люблю на берегу пруда
Смотреть, как гаснет день прекрасный
И загорается звезда,
Как ласточка, неуловимо
По лону вод скользя крылом,
Несется быстро, быстро мимо—
И исчезает… Смутным сном
Тогда душа полна бывает—
Ей как-то грустно и легко,
Воспоминанье увлекает
Ее куда-то далеко.
Мне грезятся иные годы,
Такой же вечер у пруда,
И тихо дремлющие воды,
И одинокая звезда,
И ласточка—и все, что было,
Что сладко сердце разбудило
И промелькнуло навсегда.
1841
Стучат на пруду моем капли,
Идет звуковой перебой...
Эстонец и немец, и русский
Их слышат — один, как другой.
Но где тот предел ощущений,
За гранью которых дано
Великим и малым народам
Познать, а не слышать, одно?
Сбивают их звуки былого,
Прошедших насилий следы,
Печали великих скитаний
И ярость исконной вражды!
По-своему все они правы,
Различны в них веянья дум...
Но капли, когда упадают, —
Для всех одинаков их шум!
В замке был веселый бал,
Музыканты пели.
Ветерок в саду качал
Легкие качели.В замке, в сладостном бреду,
Пела, пела скрипка.
А в саду была в пруду
Золотая рыбка.И кружились под луной,
Точно вырезные,
Опьяненные весной,
Бабочки ночные.Пруд качал в себе звезду,
Гнулись травы гибко,
И мелькала там в пруду
Золотая рыбка.Хоть не видели ее
Музыканты бала,
Но от рыбки, от нее,
Музыка звучала.Чуть настанет тишина,
Золотая рыбка
Промелькнет, и вновь видна
Меж гостей улыбка.Снова скрипка зазвучит,
Песня раздается.
И в сердцах любовь журчит,
И весна смеется.Взор ко взору шепчет: «Жду!»
Так светло и зыбко,
Оттого что там в пруду —
Золотая рыбка.
Павлины, белые павлины, уплыли при лучах луны,
Павлины, белые павлины, уплыли плавно навсегда,
Уплыли белые павлины, мои томительные сны,
До пробужденья, до рассвета, во глубь заглохшего пруда,
Павлины, белые павлины, мои томительные сны,
Уплыли плавно в глубь глухую, где дремлет тусклая вода,
В глухую глубь пруда без солнца, где волны полны тишины,
Павлины, белые павлины, уплыли плавно навсегда.
Пруд заглохший весь в зеленой ряске,
В ней тростник качается, шумит
А на берегу, совсем, как в сказке,
Милая Аленушка сидит.
Прост венок, а нет его красивей,
Красен от гвоздик, от лилий бел.
Тополиный пух на платье синем,
С тополиных рощ он прилетел.
С берега трава, врываясь буйно,
Знать не хочет, что мертва вода,
И цветет дурман с цветком багульник
Рядом у заглохшего пруда
Но кукушка на сосне кукует,
И тропинка к берегу ведет,
Солнце щедро на воду такую
Золотые обручи кладет.
По над прудом — прудом сад, вешний сад.
Белым кругом схвачен взгляд, все скользят.
По за лесом темный лес, шепчет лес.
Здесь воскресла песнь чудесна. Он воскрес.
Под Луной — Луною луг, свежий луг.
Все — со мною, все — за мной, в быстрый круг.
По над прудом — прудом темь, там темно,
Да по водам хороводы тешат дно.
Так уж гибки эти рыбки, все плывут.
Здесь проблещут, там сияют, тут зовут.
По над садом — садом Ночь, ширь Небес.
Мир зовет к святым забавам. Он воскрес.
Ночь наступает и ветер растет;
Ниже, все ниже склоняются ивы;
Пруд потускнел и, как легкий налет,
Пена сереет на глади сонливой.
Ночь наступает и ветер растет…
Бледной зари догорают отливы;
Ниже, все ниже склоняются ивы;
Там, за горою, уж буря ревет.
Молний в пруде отразились извивы;
Ниже, все ниже, как темный намет,
Ниже, все ниже склоняются ивы;
Ночь наступает и ветер растет.