Троекратное огней играние, исполнения, г. Сартия.
Представление четырех зеленых дерев, Франкфуртское сражение и гербы, с протчими огненными украшениями, исполнения, г. Мелисина.
Слава подающая Вечиости два лавровых венца, и храм славы Петра Великаго, с протчими огненными украшениями, исполнения г. Мартынова.
«Горю от нетерпения
Представить вам явление —
Без преувеличения
Писательницу-гения: Всё, что напишет, — вскоре
Прочтёте на заборе». —«Сгораю от смущения,
Сомнения, стеснения, —
Примите в знак почтения
Заборные творения! Всё, что рождаю в спорах, —
Читайте на заборах».
Я Робин Гусь — не робкий гусь.
Но! Я не трус, но я боюсь,
Что обо мне вы слышать не могли.Я славный гусь — хорош я гусь.
Я вам клянусь, я вам клянусь,
Что я из тех гусей, что Рим спасли.Кстати, я гусь особенный,
Ведь не все гуси — Робины.
1.
Пусть зависть силится твой разорвать венец,
Поет чувствительный, Димитрия творец!
Безвреден ад ея, ничтожны все старанья,
Усилье слабое надменной слепоты!
Венеце безсмертен дарованья
Когда он утвержден рукою красоты!
2.
Довольно ты, Донской, защитников имеешь,
От жала критики они тебе покров!
Ты сердцем Ксении владеешь; —
А каждый зритель ей свое отдать готов.
; N.
«Таких имён в помине нет,
Какой-то бред — орлёнок Эд…» —
Я слышал это, джентльмены, леди!
Для быстроты, для простоты
Прошу со мною быть на ты,
Зовите Эдом — это вроде Эдди.
Эд — это просто вместо имён:
Эд-гар, Эд-вард, Эд-монд.
Эд-елаида…
Но Эд — не сокращение,
О нет! — не упрощение,
А Эд, прошу прощения, —
Скорее обобщение
Для лёгкости общения,
Ни более ни менее.
Театр во мгле затих. Агата
В объятьях нежного стрелка
Еще напевами объята,
Душа светла — и жизнь легка.Всё спит. Над тесным переулком,
Как речка, блещут небеса,
Умолк на перекрестке гулком
Далекий грохот колеса.И с каждым шагом город душный
Передо мной стесняет даль;
Лишь там, на высоте воздушной,
Блестит балкон, поет рояль… И с переливом серебристым,
С лучом, просящимся во тьму,
Летит твой голос к звездам чистым
И вторит сердцу моему.
Не похвалу тебе стихами соплетаю,
Ниже, прельщен тобой, к тебе в любви я таю,
Ниже на Геликон ласкати возлетаю,
Ниже ко похвале я зрителей влеку,
Ни к утверждению их плеска я теку, —
Едину истину я только изреку.
Достойно росскую Ильмену ты сыграла:
Россия на нее, слез ток лия, взирала,
И зрела, как она, страдая, умирала.
Пуская Дмитревский вздыхание и стон,
Явил Петрополю красы котурна он:
Проснулся и пришел на Невский брег Барон,
А ты, с приятностью прелестныя Венеры,
Стремяея превзойти похвал народных меры,
Достигни имени преславной Лекувреры.
Мы — веселые гимнасты,
И бродяги мы притом,
Путешествуем мы часто
С отощавшим животом.Но, хотя тревожит голод
Не на шутку иногда, —
Всякий весел, всякий молод:
Водка есть у нас всегда.По дорогам безопасным
Путешествуем втроем,
Деревням и селам разным
Представления даем.— Заходите! В нашем цирке
Много встретите забав:
Дядя Джэк ломает кирки,
Свой показывает нрав.Рыжекудрая Елена,
Наша общая жена,
Пляшет. Юбка до колена,
Вовсе грудь обнажена.Я в кольчуге и с рапирой
Нападаю на быка.
Смело гирями жонглируй,
Загорелая рука! Взваливая их на шею,
Подавляю тяжких вздох,
Хоть они не тяжелее
Фунтов трех иль четырех… А потом — сидим до ночи
В деревенском кабаке,
Потому что всякий хочет
Отдышаться налегке.Завтра — старая повозка
Наша снова заскрипит.
Мул пятнистый — Джэка тезка —
Недовольно засопит.И веселые гимнасты —
Поплетемся мы опять
В деревнях и селах частых
Представления давать.