Таврида и Эвксинский флот
Вещают ο его заслуге.
Здесь благодарность слезы льет
По дяде, по отце, по друге.
1795
Памятник Минину и Пожарскому (скульптор Иван Мартос, 1817)
Так правосудная Россия награждает!
О зависть, содрогнись, сколь бренен твой оплот!
Пожарский оживает —
Смоленский оживет!
Питомец Севера, сын грозныя природы,
Тяжеловесный столп единствен и высок;
Глава утеса там, небесные где своды,
Подошва — нутрь земли, где вод кипит поток;
На Бельта раменах, по воле Николая,
Гора чудесная в Петрополь приплыла
В потомстве прославлять, святыни луч являя,
Вновь, Александр, Твои бессмертные дела.
Дробится рваный цоколь монумента,
Взвывает сталь отбойных молотков.
Крутой раствор особого цемента
Рассчитан был на тысячи веков.
Пришло так быстро время пересчета,
И так нагляден нынешний урок:
Чрезмерная о вечности забота —
Она, по справедливости, не впрок.
Но как сцепились намертво каменья,
Разъять их силой — выдать семь потов.
Чрезмерная забота о забвенье
Немалых тоже требует трудов.
Все, что на свете сделано руками,
Рукам под силу обратить на слом.
Но дело в том,
Что сам собою камень —
Он не бывает ни добром, ни злом.
Остались — монументов медь,
Парадов замогильный топот.
Грозой обломанная ветвь,
Испепеленная Европа! Поникла гроздь, и в соке — смерть.
Глухи теперь Шампани вина.
И Вены тлен, Берлина червь —
Изглоданная сердцевина.Верденских иль карпатских язв
Незарастающие плеши.
Посадит кто ветвистый вяз,
Дабы паломника утешить? В подземных жилах стынет кровь,
И колосится церковь смерти,
И всё слабей, всё реже дробь
Больного старческого сердца.О, грустный куст, ты долго цвел
Косматой грудью крестоносца,
Звериным рыком карманьол,
И на Психее каплей воска.Светлица девичья! Навек
Опустошенная Европа!
Уж человечества ковчег
Взмывают новые потопы.Урал и Анды. Темный вождь
Завидел кровли двух Америк.
Но как забыть осенний дождь,
Шотландии туманный вереск?
Хотя смерть косу поднимает
Равно и на владык земных;
Но вечно память пребывает
В сердцах людских царей благих.
Твоя пребудет добродетель,
О Петр! любезна всем векам;
Храни, храни всегда, Содетель,
Его в преемниках ты нам!
Нерон, Калигула, Коммоды,
Когда на тронах где сидят,
Хоть поздные их помнят роды,
Но помнят так, как мор и глад.
Твоя пребудет добродетель,
О Петр! любезна всем векам;
Храни, храни всегда, Содетель,
Его в преемниках ты нам!
Пускай в подсолнечную трубит
Тиран своим богатством страх;
Когда кого народ не любит,
Полки его и деньги — прах.
Твоя пребудет добродетель,
О Петр! любезна всем векам;
Храни, храни всегда, Содетель,
Его в преемниках ты нам!
Когда царя народ прославит,
Вселенна подтверждает то ж;
Когда царя ласкатель хвалит,
Потомство презирает ложь.
Твоя пребудет добродетель,
О Петр! любезна всем векам;
Храни, храни всегда, Содетель,
Его в преемниках ты нам!
Вовек, вовек вы незабвенны,
Петра Великого дела!
Петром беседы украшенны;
Петру дела его — хвала.
Твоя пребудет добродетель,
О Петр! любезна всем векам;
Храни, храни всегда, Содетель,
Его в преемниках ты нам!
Кто был в трудах неутомленный,
Прямой отечества отец?
Великие цари вселенны!
В Петре ваш зрите образец.
Твоя пребудет добродетель,
О Петр! любезна всем векам;
Храни, храни всегда, Содетель,
Его в преемниках ты нам!
1776
Запретить совсем бы
Запретить совсем бы ночи-негодяйке
выпускать
выпускать из пасти
выпускать из пасти столько звездных жал.
Я лежу, —
Я лежу, — палатка
Я лежу, — палатка в Кемпе «Нит гедайге».
Не по мне все это.
Не по мне все это. Не к чему...
Не по мне все это. Не к чему... и жаль...
Взвоют
Взвоют и замрут сирены над Гудзоном,
будто бы решают:
будто бы решают: выть или не выть?
Лучше бы не выли.
Лучше бы не выли. Пассажирам сонным
надо просыпаться,
надо просыпаться, думать,
надо просыпаться, думать, есть,
надо просыпаться, думать, есть, любить...
Прямо
Прямо перед мордой
Прямо перед мордой пролетает вечность —
бесконечночасый распустила хвост.
Были б все одеты
Были б все одеты и в белье, конечно,
если б время
если б время ткало
если б время ткало не часы,
если б время ткало не часы, а холст.
Впрячь бы это
Впрячь бы это время
Впрячь бы это время в приводной бы ремень, —
спустят
спустят с холостого —
спустят с холостого — и чеши и сыпь!
Чтобы
Чтобы не часы показывали время,
а чтоб время
а чтоб время честно
а чтоб время честно двигало часы.
Ну, американец...
Ну, американец... тоже...
Ну, американец... тоже... чем гордится.
Втер очки Нью-Йорком.
Втер очки Нью-Йорком. Видели его.
Сотня этажишек
Сотня этажишек в небо городится.
Этажи и крыши —
Этажи и крыши — только и всего.
Нами
Нами через пропасть
Нами через пропасть прямо к коммунизму
перекинут мост,
перекинут мост, длиною —
перекинут мост, длиною — во сто лет.
Что ж,
Что ж, с мостища с этого
Что ж, с мостища с этого глядим с презрением вниз мы?
Кверху нос задрали?
Кверху нос задрали? загородились?
Кверху нос задрали? загородились? Нет.
Мы
Мы ничьей башки
Мы ничьей башки мостами не морочим.
Что такое мост?
Что такое мост? Приспособленье для простуд.
Тоже...
Тоже... без домов
Тоже... без домов не проживете очень
на одном
на одном таком
на одном таком возвышенном мосту.
В мире социальном
В мире социальном те же непорядки:
три доллара за день,
три доллара за день, на —
три доллара за день, на — и отвяжись.
А у Форда сколько?
А у Форда сколько? Что играться в прятки!
Ну, скажите, Кулидж, —
Ну, скажите, Кулидж, — разве это жизнь?
Много ль
Много ль человеку
Много ль человеку (даже Форду)
Много ль человеку (даже Форду) надо?
Форд —
Форд — в мильонах фордов,
Форд — в мильонах фордов, сам же Форд —
Форд — в мильонах фордов, сам же Форд — в аршин.
Мистер Форд,
Мистер Форд, для вашего,
Мистер Форд, для вашего, для высохшего зада
разве мало
разве мало двух
разве мало двух просторнейших машин?
Лишек —
Лишек — в М. К. Х.
Лишек — в М. К. Х. Повесим ваш портретик.
Монумент
Монумент и то бы
Монумент и то бы вылепили с вас.
Кланялись бы детки,
Кланялись бы детки, вас
Кланялись бы детки, вас случайно встретив.
Мистер Форд —
Мистер Форд — отдайте!
Мистер Форд — отдайте! Даст он...
Мистер Форд — отдайте! Даст он... Черта с два!
За палаткой
За палаткой мир
За палаткой мир лежит угрюм и темен.
Вдруг
Вдруг ракетой сон
Вдруг ракетой сон звенит в унынье в это:
«Мы смело в бой пойдем
за власть Советов...»
Ну, и сон приснит вам
Ну, и сон приснит вам полночь-негодяйка!
Только сон ли это?
Только сон ли это? Слишком громок сон.
Это
Это комсомольцы
Это комсомольцы Кемпа «Нит Гедайге»
песней
песней заставляют
песней заставляют плыть в Москву Гудзон.
20 сентября 1925 г., Нью-Йорк