1.
В грозном гуле борьбы —третья годовщина.
2.
Нам не из чего гирляндами украшаться.
3.
Нам некогдав демонстрациях
расхаживать чинно.
4.
Чем зрязаниматься
материи потерей,
Судьба, подобная железному узлу,
Материя и плоть — являются обычной
Для духа нашего решеткою темничной.
Плененная душа томится, как в тюрьме.
Но только что заря затеплится во тьме,
И с неба дивный глас провозгласит прощенье,
Как плоть, которая обременяет нас,
Материя и скорбь и горечь искупленья —
В божественную песнь сольются в тот же час —
Во мраке новой свет блеснет зарей священной,
Всему — весы, число и мера,
И бег спиралями всему,
И растекается во тьму
За пламенною сферой сфера.
Твой лик в душе — как в меди — выбит,
И пусть твой ток сметет ее
И солнце в алой пене вздыбит —
Но царство взвешено твое!
Пока в странах неоживотворенных
Недвижима чернелась пустота;
Пока в сих сумерках несотворенных
Не прояснялась вечна густота;
Пока в пространствах солнцы не дышали
И громы в атмосферах не стонали, —
Дотоле — и пункт не существовал,
И тонкий атом в бездне не летал.
Но лишь подвинулись времян колеса,
I
Март на исходе. Радостная весть:
день удлинился. Кажется, на треть.
Глаз чувствует, что требуется вещь,
которую пристрастно рассмотреть.
Возьмем за спинку некоторый стул.
Приметы его вкратце таковы:
зажат между невидимых, но скул
пространства (что есть форма татарвы),