Машинист трубит в трубу
Паровоз грохочет.
Возле топки, весь в поту
Кочегар хлопочет.
А вот это детский сад
Ездил он на речку,
А теперь спешит назад
К милому крылечку.
Мчится поезд всё вперёд
Станция не скоро.
Всю дорогу ест и пьёт
Пассажир обжора.
Спят ли волки?
Спят. Спят.
Спят ли пчелки?
Спят. Спят.
Спят синички?
Спят. Спят.
А лисички?
Спят. Спят.
А тюлени?
Спят. Спят.
А олени?
Спят. Спят.
А все дети?
Спят. Спят.
Все на свете?
Спят. Спят.
Только я и паровоз,
Мы не спим,
Мы не спим.
И летит до самых звезд
К небу дым,
К небу дым.
Третий звонок. Дон-дон-дон!
Пассажиры, кошки и куклы,
В вагон!
До свиданья, пишите!
Машите платками, машите!
Машинист, свисти!
Паровоз, пыхти:
Чах-тах-тах-тах!
Вот наши билеты —
Чурки да шкурки,
Бумажки от конфет!
Под уклон, под уклон,
Летим как пуля.
Первый вагон —
Не качайся на стуле!
Эй, вы, куда?
Кондуктор, сюда!
Вон там сзади
Взрослые дяди,
Тра-та-та, тра-та-та,
Они без билетов…
Зайцы-китайцы, —
Гони их долой!
Чах-тах, тах-тах,
Машинист, тормозите!
Чах-тах-тах,
Первый звонок!
Чах-тах,
Станция «мартышка»…
Чах-тах-тах.
Надо вылезать.
Гниль тонкоствольная испуганно трясется:
«Нет, этой скоростью немыслимо идти!»
Локомотив истории несется
По генеральному пути.
Тринадцать станций, лет – каких! – остались сзади.
Разгон велик. И машинист – гроза.
Гниль в страхе мечется: «Спасите!»
«Бога ради!»
«Ах, бога ради!»
«Где тормоза?»
«Ай, где-то звякнуло!»
«Ай, где-то прогремело!»
Гниль бревнышки сует на рельсы очумело.
«Тринадцать!» Роковой для суеверов год.
…Суровый машинист уверенно и смело
Пронзает взором даль и – развивает ход!
1.
Отныне
езды на паровозах нет.
2.
Дуракам, известно, закон не писан.
3.
Много в поезде мест, или мало, —
садятся как и на что попало.
4.
Паровоз, мол, не лошадь,
паровоз, мол, силён,
всякую тяжесть выдержит он.
5.
А паровозу вред не малый;
капля по капле ломает скалы.
6.
Сегодня мало,
завтра мало,
7.
а через месяц
публика паровоз поломала.
8.
А главное — машинисту грех чистый.
Стонут от помехи кочегары и машинисты.
9.
Если б вам
при ходьбе на шею насели, 1
0.
вы бы немного вот так походили, 1
1.
а потом задышали б еле.1
2.
Сломают сами
и орут в уши:
транспорт, мол, в Советской России разрушен.1
3.
Ты же и разрушил транспорт весь!
Зря верхом на паровоз не лезь.1
4.
А полезешь — поймает дорога.
За разгром паровозов ответишь строго.
(Место действия не указано)
Хилков.
«Всегда лишь техник. По минутам
Из машинистов — машинист».
Грибоедов.
В Камчатку сослан был, вернулся алеутом
И больно на руку нечист.
Хилков (услышав слово Камчатка).
Чтоб армию в Манджурию отвезть,
Ума и сил я положил немало.
Грибоедов.
Кому ума не доставало?
Услужлив, скромненький, в лице румянец есть!
Хилков (не обращая внимания).
Шестнадцать в день часов работал я, как вол,
И далеко в чинах и орденах пошел.
Грибоедов.
Чины людьми даются,
А люди могут обмануться.
Хилков (замечая Грибоедова).
Вы не читали? — На началах новых
Я речь сказал — таланта образец.
Грибоедов.
Я глупостей не чтец,
А пуще образцовых!
(Поворачивается и снова ложится в гроб. Хилков в недоумении).
Стук колес и ветра свист,
Мчится поезд — дым по пояс;
Бледен русский машинист,
Он ведет немецкий поезд.
Кровь стучит в его висках,
Мыслей спутался порядок;
В длинном поезде войска
И снаряды… и снаряды!
И шумит родная рожь,
И вопят поля и пустошь:
«Неужели довезешь?
Не допустишь… не допустишь!»
Водокачек кирпичи,
Каждый дом и каждый кустик —
Все вокруг него кричит:
«Не допустишь, не допустишь!»
За спиной наган врага,
За спиною смерть… так что же!
Жизнь, конечно, дорога,
Но ведь честь еще дороже.
Ветер шепчет: «Погляди,
Высунься в окно по пояс:
Путь закрыт, и впереди
На пути с горючим поезд».
Он с пути не сводит глаз.
Семафор, должно быть, скоро.
Вот зажегся и погас
Глаз кровавый семафора.
Сердце сжалось у него —
Боль последняя, немая.
Немец смотрит на него,
Ничего не понимая.
Но уж поздно понимать!
Стрелки застучали мелко.
«Родина, — он шепчет, — мать…» —
И проскакивает стрелку.
Взрыва гром и ветра свист…
Ночь встает в огне по пояс;
Гибнет русский машинист,
Гибнет с ним немецкий поезд!