В те ночи светлые, пустые,
Когда в Неву глядят мосты,
Они встречались как чужие,
Забыв, что есть простое ты.
И каждый был красив и молод,
Но, окрыляясь пустотой,
Она таила странный холод
Под одичалой красотой.
И, сердцем вечно строгим меря,
Он не умел, не мог любить.
Вспомни: ароматным летом
В сад ко мне, любя,
Шла: восток ковровым светом
Одевал тебя.
Шла стыдливо, — вся в лазурных
В полевых цветах —
В дымовых, едва пурпурных,
В летних облачках.
Воспоминанье жизни сонной
Меня влечет под сень аллей,
Где ночи сумрак благовонный
Тревожит милый соловей…
Туда, где мы молились жарко,
Где милый профиль, серых глаз
Зарница, вспыхивая ярко,
Мне выдавала всякий раз…
Туда, где мы, в года былые,
Любили песни напевать
Сны странные порой нисходят на меня.
И снилось мне: наверх, туда, к вечерним теням,
На склоне серого и ветреного дня,
Мы шли с тобой вдвоем, по каменным ступеням.С неласковой для нас небесной высоты
Такой неласковою веяло прохладой;
И апельсинные невинные цветы
Благоухали там, за низкою оградой.Я что-то важное и злое говорил…
Улыбку помню я, испуганно-немую…
И было ясно мне: тебя я не любил,
Тебя, недавнюю, случайную, чужую… Но стало больно, странно сердцу моему,
Любовью дух кипит к тебе, спаситель мой,
Не радостных небес желаньем увлеченный,
Не ада мрачного огнями устрашенный
И не за бездны благ, мне данные тобой! В тебе люблю тебя; с любовию святой
Гляжу, как на кресте сын божий, утомленный,
Висит измученный, висит окровавленный,
Как тяжко умирал пред буйною толпой! И жар таинственный мне в сердце проникает;
Без рая светлого пленил бы ты меня;
Ты б страхом был моим без вечного огня! Подобную любовь какая цель рождает?
Душа в любви к тебе надежд святых полна;
Когда, душа, просилась ты
Погибнуть иль любить,
Когда желанья и мечты
К тебе теснились жить,
Когда еще я не пил слёз
Из чаши бытия, —
Зачем тогда, в венке из роз,
К теням не отбыл я!
Зачем вы начертались так
Я — океан, соленый и громадный;
Люблю метать на берег пенный вал,
Люблю ласкать, целуя пастью жадной,
Нагие груди сине-сизых скал.
Люблю, затеяв с бурей поединок,
Взносить до туч поверхность зыбких вод,
Бросать китов, как маленьких сардинок,
Смеясь, кренить озлобленный дреднот!
Я — океан, соленый и холодный.
Зачем же ты, дрожа, ко мне приник,
Их было четверо в этот месяц,
но лишь один был тот, кого я любила.
Первый совсем для меня разорился,
посылал каждый час новые подарки
и, продавши последнюю мельницу, чтоб купить мне запястья,
которые звякали, когда я плясала, — закололся,
но он не был тот, кого я любила.
Второй написал в мою честь тридцать элегий,
Дом у Вани с железною крышей,
Сапоги у него под лак.
А за что же любить мне Мишу,
Если Миша простой батрак? Знает сердце, что он хороший
И не сгубит моей красы.
Но зато у Ивана — калоши,
Но зато у Ивана — часы.Я и Миша — хорошая пара,
Если б только земля да кров…
Но у Вани ведь два самовара,
Но у Вани ведь столько коров! И во всём у него излишки,
Я — голос ваш, жар вашего дыханья,
Я — отраженье вашего лица.
Напрасных крыл напрасны трепетанья, —
Ведь все равно я с вами до конца.
Вот отчего вы любите так жадно
Меня в грехе и в немощи моей,
Вот отчего вы дали неоглядно
Мне лучшего из ваших сыновей,
Вот отчего вы даже не спросили
Меня ни слова никогда о нем
Солдату на фронте тяжело без любимой.
Ты пиши мне почаще, пиши, не тревожь.
Пылают пожары в степи нелюдимой,
Но становится легче, когда песню поешь.
Алена, Алена, дорогая подруга,
Далеко от меня ты — ив год не дойдешь.
Прескверная штука печаль да разлука,
Но становится легче, когда песню поешь.
…Я тебя не ждала сегодня
И старалась забыть любя.
Но пришел бородатый водник
И сказал, что знает тебя.
Он такой же, как ты, лохматый,
И такие же брюки-клеш!
Рассказал, что ты был под Кронштадтом.
Жив…
Но больше домой не придешь…
На слизистой спине немой медузы
Изображен красноречивый крест.
Цветы цветут среди проклятых мест.
Различность любит странные союзы.
Публичный дом не раз воспели Музы.
И разве там не тысяча невест?
Взгляни в себя. Взгляни душой окрест.
Связуют все таинственные узы.
Старик, он шел кряхтя, с трудом одолевая
Ступеньки лестницы крутой,
А чудо-девушка, наверх за ним взбегая,
Казалось, веяла весной.
Пронесся легкий шум шагов, и ветер складок,
И длинный локона извив…
О, как тогда себе он показался гадок,
Тяжел, ненужен и ворчлив.
Вздохнув, поник старик, годами удрученный;
Она ж исчезла вдруг за дверью растворенной,
Как грустный взгляд, люблю я осень.
В туманный, тихий день хожу
Я часто в лес и там сижу —
На небо белое гляжу
Да на верхушки темных сосен.
Люблю, кусая кислый лист,
С улыбкой развалясь ленивой,
Мечтой заняться прихотливой
Да слушать дятлов тонкий свист.
Трава завяла вся… холодный,
Что ты тужишь, я то знаю,
Да не можно пособить.
Я сама, мой светь, вздыхаю,
Да нельзя тебя любить.
Стыд и страх мне запрещаеть
Сердце поручить тобе,
И невольно принуждает
Не любить, и быть в себе.Томно сердце отвращайся,
И протився страсти сей;
И в неволю не давайся,
Жестокий друг, за что мученье?
Зачем приманка милых слов?
Зачем в глазах твоих любовь,
А в сердце гнев и нетерпенье?
Но будь покойна только ты,
А я, на горе обреченный,
Я оставляю все мечты
Моей души развороженной…
И этот край очарованья,
Позабыв про дела и тревоги
И не в силах себя удержать,
Так люблю я стоять у дороги -
Запоздалых прохожих пугать!
"Гражданин, разрешите папироску!"
"Не курю. Извините, пока!"
И тогда я так просто, без спросу
Отбираю у дяди бока.
Гвоздики алой тонкий аромат
Ведет мечту в начальные расцветы,
Когда весь мир душе давал ответы,
И мысль еще не ведала утрат.
Ты был со мной, давно умерший брат,
С тобой мы были в молнии одеты
Мы были духи, гении, поэты,
Я песни наши записать был рад.
В день ее рожденияПолночная редеет тень,
И, озарив твое рожденье,
Уже летит прекрасный день
Семье, друзьям на утешенье.Твое рожденье — праздник тех,
Кто любит и живет душою,
Веселья, горя, — праздник всех,
Кто в жизни встретился с тобою.Как дружбы пламенной твоей
Верна безоблачная святость!
С тобой всегда в сердцах друзей
Ясней печаль, нежнее радость! И жарко я, поверь, молю
Итак, вчерашний разговор
Свершил нежданный приговор.
Не нужны тёмные намёки,
Ни ясный, ни лукавый взор,
Где в честь за поцелуй — упрёки,
За ласки — дерзостный укор,
За шутку скромную — презренье
Платить обратно в награжденье
И доводить враждой до слёз.
Что взгляд последний произнёс?
Влюбленному понять мечты свои нельзя:
Так, на коньках стремительно скользя
По ледяной горе, возделанной искусством,
Веселье, бодрость, страх и чувство быстроты
Никто не назовет определенным чувством.
Попробуй выразить, о чем мечтаешь ты
В обятиях тобой любимой красоты:
О ней мечтать нельзя, — она уж не мадонна, —
Не идеал… И вот, то девственное лоно,
Которым жаждал ты так страстно обладать,
На кузнечика
Счастлив, счастлив ты, кузнечик!
Выпив капельку росы,
На высоких ты деревьях
Так поешь, как господин!
Все твое, что видишь в поле,
Что приносят времена.
Земледельцам ты приятель,
Не обидишь их ничем.
Сладкий вестник лета красна,
Опять тоску, опять любовь
В моей душе ты заронила
И прежнее, былое вновь
Приветным взором оживила.
Ах! для чего мне пламенеть
Любовью сердца безнадежной?
Мой кроткий ангел, друг мой нежный,
Не мой удел тобой владеть!
Но я любим, любим тобою!
О, для чего же нам судьбою
И люблю малиновый рассвет я,
И люблю молитвенный закат,
И люблю медовый первоцвет я,
И люблю багровый листопад.
И люблю не дома, а на воле,
В чистом поле, на хмельной траве,
Задремать и пролежать, доколе
Не склонится месяц к голове.
Их руки были приближены,
Деревья были подстрижены,
Бабочки сумеречные летали.
Слова все менее ясные,
Слова все более страстные
Губы запекшиеся шептали.
«Хотите знать Вы, люблю ли я,
Люблю ли, бесценная Юлия?
В былые времена она меня любила
И тайно обо мне подругам говорила,
Смущенная и очи спустя,
Как перед матерью виновное дитя.
Ей нравился мой стих, порывистый, несвязный,
Стих безыскусственный, но жгучий и живой,
И чувств расстроенных язык разнообразный,
И упоенный взгляд любовью и тоской.
Она внимала мне, она ко мне ласкалась,
Унылая и думою полна,
русская мелодия
Я люблю смотреть на звезды —
Но не те, что в горнем мире;
Мне милее те, что светят
На чиновничьем мундире.
Эти Сириусы, Марсы
Для меня смешны и странны;
Мне милее Станиславы,
И Владимиры, и Анны.
Только я с тобой спознался,
Ты свободу отняла;
Как бы щастлив я назвался,
Естьлиб ты моя была.
Быть ли в сладкой мне надежде,
Иль любить себя маня,
Я тебе открылся прежде,
Любишь ли и ты меня?
Коль не любишь, не сердися,
«Ты меня не оставляй», —
Всюду слышу голос твой.
Слышу эхо над рекой:
«Ты меня не оставляй!»
Ты всегда во мне, мой край.
Детства старенький трамвай,
Ты меня не оставляй,
Душу мне не растравляй.
Край пронзительно любимый,
Я редко пел, но весело, друзья!
Моя душа свободно разливалась.
О Царский сад, тебя ль забуду я?
Твоей красой волшебной оживлялась
Проказница фантазия моя,
И со струной струна перекликалась,
В согласный звон сливаясь под рукой, -
И вы, друзья, любили голос мой.
Вам песни в дар от сельского поэта!
Много горя и страданья
Сердце терпит невзначай.
Милый скажет: «До свиданья…»
Сердце слышит: «И прощай».
Наперед не угадаешь,
С кем судьбу свою найдешь.
Коль полюбишь, пострадаешь,
Эту песню запоешь.Если Волга разольется,
Трудно Волгу переплыть,
Если милый не смеется,
Мы предчувствовали полыханье
этого трагического дня.
Он пришел. Вот жизнь моя, дыханье.
Родина! Возьми их у меня! Я и в этот день не позабыла
горьких лет гонения и зла,
но в слепящей вспышке поняла:
это не со мной — с Тобою было,
это Ты мужалась и ждала.Нет, я ничего не позабыла!
Но была б мертва, осуждена, -
встала бы на зов Твой из могилы,
Я всегда был за тех, кому горше и хуже,
Я всегда был для тех, кому жить тяжело.
А искусство мое, как мороз, даже лужи
Превращало порой в голубое стекло.Я любил и люблю этот бренный и тленный.
Равнодушный, уже остывающий мир,
И сады голубые кудрявой вселенной,
И в высоких надзвездиях синий эфир.Трубочист, перепачканный черною сажей.
Землекоп, из горы добывающий мел.
Жил я странною жизнью моих персонажей,
Только собственной жизнью пожить не успел.И, меняя легко свои роли и гримы.
Утро девушки
Сон меня сегодня не разнежил,
Я проснулась рано поутру
И пошла, вдыхая воздух свежий,
Посмотреть ручного кенгуру.
Он срывал пучки смолистых игол,
Глупый, для чего-то их жевал,
И смешно, смешно ко мне запрыгал,