Берестень мой, берестень —
Новое лукошко! —
Вот приветливая тень-
Посидим немножко.
Посидим да поглядим,
Как по дну овражка
Тихим облачком седым
Стелется
ромашка.
Поглядим на дальний луг
С жёлтыми стогами,
Поглядим,
как чёрный жук
Шевелит ногами. На рябину
и на пень
Поглядим немножко…
Берестень мой, берестень —
Новое лукошко!
Средь слабых луж и предвечерних бликов,
на станции, запомнившейся мне,
две девочки с лукошком земляники
застенчиво стояли в стороне.
В своих платьишках, стираных и старых,
они не зазывали никого,
два маленькие ангела базара,
не тронутые лапами его.
Они об этом думали едва ли,
хозяечки светающих полян,
когда с недетским тщаньем продавали
ту ягоду по два рубля стакан.
Земли зеленой тоненькие дочки,
сестренки перелесков и криниц,
и эти их некрепкие кулечки
из свернутых тетрадочных страниц,
где тихая работа семилетки,
свидетельства побед и неудач
и педагога красные отметки
под кляксами диктантов и задач…
Проехав чуть не половину мира,
держа рублевки смятые в руках,
шли прямо к их лукошку пассажиры
в своих пижамах, майках, пиджаках.
Не побывав на маленьком вокзале,
к себе кулечки бережно прижав,
они, заметно подобрев, влезали
в уже готовый тронуться состав.
На этот раз, не поддаваясь качке,
на полку забираться я не стал —
ел ягоды. И хитрые задачки
по многу раз пристрастно проверял.
День я хлеба не пекла,
Печку не топила —
В город с раннего утра
Мужа проводила.Два лукошка толокна
Продала соседу,
И купила я вина,
Назвала беседу.Всё плясала да пила;
Напилась, свалилась;
В это время в избу дверь
Тихо отворилась.И с испугом я в двери
Увидала мужа.
Дети с голода кричат
И дрожат от стужи.Поглядел он на меня,
Покосился с гневом —
И давай меня стегать
Плёткою с припевом: «Как на улице мороз,
В хате не топлёно,
Нет в лукошках толокна,
Хлеба не печёно.У соседа толокно
Детушки хлебают;
Отчего же у тебя
Зябнут, голодают? О тебя, моя душа,
Изобью всю плётку —
Не меняй ты никогда
Толокна на водку!»Уж стегал меня, стегал,
Да, знать, стало жалко:
Бросил в угол свою плеть
Да схватил он палку.Раза два перекрестил,
Плюнул с злостью на пол,
Поглядел он на детей —
Да и сам заплакал.Ох, мне это толокно
Дорого досталось!
Две недели на боках,
Охая, валялась! Ох, болит моя спина,
Голова кружится;
Лягу спать, а толокно
И во сне мне снится!
В деревне, что под городом, жила, была владелица
Крестьянской всякой всячины и курицы единственной.
А курица, как курица, несла, известно, яйца —
Все по яичку в день.
По счету этой женщины скопилось два десяточка —
Выходит дело ладное!.. Заботливо, старательно
Сложивши их в лукошечко, она его на голову
Поставила, как следует.
И в город побрела.
Дорога все же дальняя, а в одиночку кажется
Она еще томительней, так время есть раздумывать,
Да барыши рассчитывать… Что ж, всякому желателен
Хороший-то барыш!
Идет она, торопится, и вслух усердно думает:
— «Ну — да́, за два десяточка рублишко, верно, выручу,
А выручу, так парочку я кур себе куплю —
Вот, три уж будет курицы! Известно, значит, каждая
Яиц мне нанесет,
И снова будут денежки, а коли будут — троечку
К тем трем приобрету… Ну, вот, как дело сладится,
Яичек понакопится, я половину добрую
Продам, а весь остаточек — на выводку цыплят…
Ах, батюшки! Глядите-ка:
Куриный целый двор!
Яиц, цыплят и курочек не сосчитать хозяюшке!
Не долго тут — о, Господи, совсем разбогатеть!
Гусей куплю я парочку, потом барашка славного —
Торговля и расширится: есть яица, есть курицы,
Перо и даже шерсть!
А как мошна наполнится, тогда и поросеночка
Куплю, да и коровушку, а, может быть, и две!..
Чрез годик — глядь: высокие хоромы словно выросли!
Работники, работницы идут толпой к хозяюшке,
А с поля гонят скот…
Вот тут жених и явится, а у него хоромы-то
Куда моих обширнее! — «Позвольте, мол, сударыня,
Мне вашу ручку правую сейчас поцеловать!» —
И — ах, какою гордою тогда пройдусь я павою!
Нос этак задеру…»
И задрала!.. Лукошечко свалилось — трах! и яица,
Попадавши, разбилися, а вместе с ними рушились
Хоромы разноцветные… А что ж, и это, кажется,
Пожалуй, хорошо?..
Жил-был кот,
Ростом он был с комод,
Усищи — с аршин,
Глазищи — с кувшин,
Хвост трубой,
Сам рябой.
Ай да кот!
Пришел тот кот
К нам в огород,
Залез кот на лукошко,
С лукошка прыгнул в окошко,
Углы в кухне обнюхал,
Хвостом по полу постукал.
— Эге, — говорит, — пахнет мышами!
Поживу-ка я с недельку с вами!
Испугались в подполье мыши —
От страха чуть дышат.
— Братцы, — говорят, — что же это такое?
Не будет теперь нам покоя.
Не пролезть нам теперь к пирогу,
Не пробраться теперь к творогу,
Не отведать теперь нам каши,
Пропали головушки наши!
А котище лежит на печке,
Глазищи горят как свечки.
Лапками брюхо поглаживает,
На кошачьем языке приговаривает:
— Здешние, — говорит, — мышата
Вкуснее, — говорит, — шоколада,
Поймать бы их мне штук двести —
Так бы и съел всех вместе!
А мыши в мышиной норке
Доели последние корки,
Построились в два ряда
И пошли войной на кота.
Впереди генерал Культяпка,
На Культяпке — железная шляпка,
За Культяпкой — серый Тушканчик,
Барабанит Тушканчик в барабанчик,
За Тушканчиком — целый отряд,
Сто пятнадцать мышиных солдат.
Бум! Бум! Бум! Бум!
Что за гром? Что за шум?
Берегись, усатый кот,
Видишь — армия идет,
Видишь — армия идет,
Громко песенку поет.
Вот Культяпка боевой
Показался в кладовой.
Барабанчики гремят,
Громко пушечки палят,
Громко пушечки палят,
Только ядрышки летят!
Прибежали на кухню мыши,
Смотрят — а кот не дышит,
Глаза у кота закатились,
Уши у кота опустились,
Что случилось с котом?
Собрались мыши кругом, —
Глядят на кота, глазеют,
А тронуть кота не смеют.
Но Культяпка был не трус —
Потянул кота за ус, —
Лежит котище — не шелохнется,
С боку на бок не повернется.
Окочурился, разбойник, окочурился,
Накатил на кота карачун, карачун!
Тут пошло у мышей веселье,
Закружились они каруселью,
Забрались котищу на брюхо,
Барабанят ему прямо в ухо,
Все танцуют, скачут, хохочут…
А котище-то как подскочит,
Да как цапнет Культяпку зубами —
И пошел воевать с мышами!
Вот какой он был, котище, хитрый!
Вот какой он был, котище, умный!
Всех мышей он обманул,
Всех он крыс переловил.
Не лазайте, мыши, по полочкам,
Не воруйте, крысы, сухарики,
Не скребитесь под полом, под лестницей,
Не мешайте Никитушке спать-почивать!