В тычинковый подяты рост
Два муравьиных коромысла —
Из нищей лужи рыжий мост
Уходит к севам Гостомысла,
И паутинная весна,
Забившаяся в угол клети,
По темным угородам сна
Трепещет посреди веретий.
Я твоё не трону логово,
Не оскаливай клыки.
От тебя ждала я многого,
Но не поднятой руки.Эта ненависть звериная,
Из каких она берлог?
Не тебе ль растила сына я?
Как забыть ты это мог? В дни, когда над пепелищами
Только ветер закружит,
В дни, когда мы станем нищими,
Как возмездие велит, Вспомню дом твой за калиткою,
И у тигра есть камышовое логово,
И он, усталый от ночных охот.
Налакомившийся сладким мясом двуногого,
Залезая, языком кровавым лизнет
Проснувшийся, кинувшийся к матери помет.
Где ж спасенье от нее, от женщины пышнотелой,
Если шепчет вождю, прижимаясь, — люблю.
Или скажет за тебя мужское нет
С прорезиненными крыльями металлический скелет.
Пусть засвищет воздух… улю-лю… улю-лю…
Из логова змиева,
Из города Киева,
Я взял не жену, а колдунью.
А думал — забавницу,
Гадал — своенравницу,
Веселую птицу-певунью.Покликаешь — морщится,
Обнимешь — топорщится,
А выйдет луна — затомится,
И смотрит, и стонет,
Как будто хоронит
Растревожили в логове старое зло,
Близоруко взглянуло оно на восток.
Вот поднялся шатун и пошёл тяжело —
Как положено зверю, — свиреп и жесток.Так подняли вас в новый крестовый поход,
И крестов намалёвано вдоволь.
Что вам надо в стране, где никто вас не ждёт,
Что ответите будущим вдовам? Так послушай, солдат! Не ходи убивать —
Будешь кровью богат, будешь локти кусать!
За развалины школ, за сиротский приют
Вам осиновый кол меж лопаток вобьют.Будет в школах пять лет недобор, старина, —