Куртку потертую с беличьим мехом
Как мне забыть?
Голос ленивый небесным ли эхом
Мне заглушить? Ночью настойчиво бьется ненастье
В шаткую дверь,
Гасит свечу… Мое бедное счастье,
Где ты теперь? Имя тебе непонятное дали,
Ты — забытье.
Или, точнее, цианистый калий —
Имя твое.
Подросток в желтой куртке, привалясь
к ограде, а точней — к орущей пасти
мадам Горгоны, созерцает грязь
проезжей части.
В пустых его зрачках сквозит — при всей
отчужденности их от мыслей лишних —
унынье, с каковым Персей
смотрел на то, что превратил в булыжник.
Темноты боится Петя.
Петя маме говорит:
— Можно, мама, спать при свете?
Пусть всю ночь огонь горит.
Отвечает мама: — Нет! —
Щелк — и выключила свет.
Стало тихо и темно.
Свежий ветер дул в окно.
У Скворцова Гришки
Жили-были книжки —
Грязные, лохматые,
Рваные, горбатые,
Без конца и без начала,
Переплёты — как мочала,
На листах — каракули.
Книжки горько плакали.
Дрался Гришка с Мишкой,