Найдено стихов - 115.
На одной странице показано - 35.
Чтобы посмотреть как можно больше стихов из коллекции, переходите по страницам внизу экрана.
Стихи отсортированы так, что в начале Вы будете видеть более короткие стихи.
На последней странице Вы можете найти самые длинные стихи по теме.
Написать хвалу вам сносную
Добрый гений мне шепнул —
В радугу семиполосную
Я перо бы обмакнул;
Из Эдема взял бы лилию,
Песнь на ней бы начертил
И засыпал легкой пылию
С мотыльковых крыл.
Можно петь немолчные хвалы,
Говоря всегда одно и то же.
Я люблю провалы горной мглы,
Где кричат голодные орлы,
Узкий путь, что с каждым мигом строже —
Выше, выше мчит узор скалы.
Но на свете мне всего дороже —
Радость вечно петь Тебе хвалы,
Милосердный Боже!
Можно петь немолчныя хвалы,
Говоря всегда одно и то же.
Я люблю провалы горной мглы,
Где кричат голодные орлы,
Узкий путь, что с каждым мигом строже—
Выше, выше мчит узор скалы.
Но на свете мне всего дороже—
Радость вечно петь Тебе хвалы,
Милосердный Боже!
Опять сияющим крестам
Поют хвалу колокола.
Я вся дрожу, я поняла,
Они поют: «и здесь и там».
Улыбка просится к устам,
Ещё стремительней хвала…
Как ошибиться я могла?
Они поют: «не здесь, а там».
О, пусть сияющим крестам
Поют хвалу колокола…
Я слишком ясно поняла:
«Ни здесь, ни там… Ни здесь, ни там»…
Хвалы эти мне не по чину,
И Сафо совсем ни при чем.
Я знаю другую причину,
О ней мы с тобой не прочтем.
Пусть кто-то спасается бегством,
Другие кивают из ниш,
Стихи эти были с подтекстом
Таким, что как в бездну глядишь.
А бездна та манит и тянет,
И ввек не доищешься дна,
И ввек говорить не устанет
Пустая ее тишина.
Липкие капли смолы
С этой сосны мы сберем.
Богу лесному хвалы
Голосом светлым споем.
Яркий воздвигнем костер,
Много смолистых ветвей.
Будет он радовать взор
Пляской змеистых огней.
Капли душистой смолы
Будут гореть, как свеча
Богу лесному хвалы,
Радость огней горяча.
Хвала тебе, приют лентяев,
Хвала, ученья дивный храм,
Где цвел наш бурный Полежаев
Назло завистливым властям.
Хвала и вам, студенты-братья… По словам Г. Головачева, учившегося с Лермонтовым в Московском университете, стихи, из которых он привел несколько строк, ходили между студентами после увольнения поэта из университета. Поэт Александр Иванович Полежаев (1804–1838), будучи студентом Московского университета, написал фривольную и отличающуюся свободомыслием поэму «Сашка» (1825), за которую был сослан на Кавказ и отдан в солдаты.
Младый певец Фактыдурая!
Хвала тебе, Евгений наш, хвала!
Ты, глупой скуки яд по капле выпивая,
Неопытным сердцам наделал иного б зла.
Но, к счастью, ты велик… на малые дела.
О, гений гениев! Неслыханное чудо!
Стишки ты пишешь хоть куда!
Да только вот беда:
Ты чувствуешь и мыслишь очень худо!
Хвала тебе, Евгений наш, хвала.
Великий человек на малые дела.
Липкия капли смолы
С этой сосны мы сберем.
Богу лесному хвалы
Голосом светлым споем.
Яркий воздвигнем костер,
Много смолистых ветвей.
Будет он радовать взор
Пляской змеистых огней.
Капли душистой смолы
Будут гореть, как свеча.
Богу лесному хвалы,
Радость огней горяча.
Под звуки дивной арфы
Давид псалмы слагал,
И в это время ветер
Смиренно умолкал,
И птицы петь не смели,
И воды не текли, —
Одна хвала звучала
Во всех концах земли.
Когда ж он утомится
Творца земли хвалить,
Тогда повсюду птицы
Спешат его сменить,
И воды заструятся,
Создателя хваля, —
Хвалой многоголосной
Наполнится земля.
Возноси хвалы при уходе звезд.
Коран.
Все сады в росе, но теплы гнезда —
Сладок птичий лепет, полусон.
Возноси хвалы — уходят звезды,
За горами заалел Гермон.
А потом, счастливый, босоногий,
С чашкой сядь под ивовый плетень:
Мир идущим пыльною дорогой!
Славьте, братья, новый Божий день!
Восточные поэты пели
Хвалу цветам и именам,
Догадываясь еле-еле
О том, что недоступно нам.Но эта смутная догадка
Полу-мечта, полу-хвала.
Вся разукрашенная сладко,
Тем ядовитее была.Сияла ночь Омар-Хаяму,
Свистел персидский соловей,
И розы заплетали яму,
Могильных полную червей.Быть может, высшая надменность:
То развлекаться, то скучать.
Сквозь пальцы видеть современность,
О самом главном — промолчать.
Две-три капельки смолы
На сосне
Суть прозрачные хвалы
Жизни, Солнцу, и Луне.
Иней в звездочках немых,
На окне
Есть звездистый стройный стих
Жизни, Солнцу, и Луне.
Бриллиант-хрусталь-роса,
Вся в огне,
Зыбь лобзаний, в небеса,
Жизни, Солнцу, и Луне.
И слеза, что так светла,
В тишине,
Есть бессмертная хвала
Жизни, Солнцу, и Луне.
Восторженным хвалам внимая равнодушно,
Как дань приемля их,
Царицей ты идешь среди толпы послушной
Поклонников своих;
Но, милая, поверь, изменится все это:
Любовь свое возьмет;
Лишь явится она —под жгучим зноем лета
Растает сердца лед!
Таинственный цветок является порою
На лоне светлых волн;
Все к свету рвался он, скрываясь под водою,
Красы и блеска полн;
Нежданно настает минута роковая
И вот —он, лепестки
Красиво распустив, дрожит, благоухая,
На зеркале реки…
Стремятся не ко мне с любовью и хвалами,
И много от сестры отстала я годами.
Душистый ли цветок мне юноша дарит,
Он мне его дает, а на сестру глядит;
Любуется ль моей младенческой красою,
Всегда примолвит он: как сходна я с сестрою.
Увы! двенадцать раз лишь мне весна цвела;
Мне в песнях не поют, что я сердцам мила,
Что я плененных мной изменой убиваю.
Но что же, подождем, — мою красу я знаю;
Я знаю, у меня, во блеске молодом,
Есть алые уста с их ровным жемчугом,
И розы на щеках, и кудри золотые,
Ресницы черные, и очи голубые…
Люблю тебя, законченность сонета,
С надменною твоею красотой,
Как правильную четкость силуэта
Красавицы изысканно-простой,
Чей стан воздушный, с грудью молодой,
Хранит сиянье матового света,
В волне волос недвижно-золотой,
Чьей пышностью она полуодета.
Да, истинный сонет таков, как ты,
Пластическая радость красоты, —
Но иногда он мстит своим напевом.
И не однажды в сердце поражал
Сонет несущий смерть, горящий гневом,
Холодный, острый, меткий, как кинжал.
Вере Аренской
Беженская мостовая!
Гикнуло — и понеслось
Опрометями колес.
Время! Я не поспеваю.
В летописях и в лобзаньях
Пойманное… но песка
Струечкою шелестя…
Время, ты меня обманешь!
Стрелками часов, морщин
Рытвинами — и Америк
Новшествами… — Пуст кувшин! —
Время, ты меня обмеришь!
Время, ты меня предашь!
Блудною женой — обнову
Выронишь… — «Хоть час да наш!»
— Поезда с тобой иного
Следования!.. —
Ибо мимо родилась
Времени! Вотще и всуе
Ратуешь! Калиф на час:
Время! Я тебя миную.
Прими побед венец,
Отечества отец!
Хвала тебе!
Престола с высоты
Почувствуй сладость ты
От всех любиму быть.
Хвала тебе! Не грозных сил стена
Властителям дана
Защитою;
Но подданных любовь,
Свободных, не рабов, —
За ней ты, за стеной
Гранитною. Не угасай, живи,
Священный огнь любви
К отечеству!
Пылающи тобой,
Идем в кровавый бой
И жизнь приносим в дар
Отечеству. Полезный спеет труд,
Сады наук растут
В сени твоей;
В сени твоих щедрот
Заслуге лавр цветет,
Готовы подвигам
Венцы честей. О Александр, живи
И царствуй, царь любви!
Хвала тебе!
Престола с высоты,
Всю радость чувствуй ты
Народу милым быть.
Хвала тебе!
Петый в Московском благородном собрании,
по случаю прекращения холеры в МосквеВелик господь! Земля и неба своды
Свершители судеб его святых!
Благословен, когда, казнит народы,
Благословен, когда спасает их.Пославший нам годину искушенья
Не до конца рабов своих карал;
Нам воссиял желанный день спасенья,
День милости господней воссиял.Велик господь! К нему сердца и руки!
Ему хвалу гласи тимпана звон!
Ему хвалу играйте песен звуки!
Велик господь! И свят его закон!
Будь, Феокрит, о прелестнейший, мной упомянут с хвалою.
Нежен ты прежде всего, но и торжествен вполне.
Ежели граций ты шлешь в золотые чертоги богатых,
Босы они, без даров, снова приходят к тебе.
Праздно сидят они снова в убогом доме поэта,
Грустно склоняя чело к сгибу остывших колен.
Или мне деву яви, когда в исступлении страсти,
Юноши видя обман, ищет Гекату она.
Или воспой молодого Геракла, которому служит
Люлькою кованый щит, где он и змей задушил.
Звучен триумф твой! Сама тебя Каллиопа венчает;
Пастырь же скромный, затем снова берешь ты свирель.
(От лица 36 изменников — эфенди).
Хвала тебе, хвала великому Султану,
Тобой разорена армянская земля,
Ты погубил ее, ты ей наносишь рану,
В пустыню обратив цветущие поля.
Хвала и честь тебе, что верен ты корану,
Что ты отверг, презрел учение Христа.
Я упрекать тебя не стану,
Что не хотел признать священного Креста!
Хвала тебе, хвала, великому Султану!
Черкес и злобный курд тебе и друг, и брат.
Дав волю грабежам, насилью и обману,
Ты всех армян ограбить рад!
Хвала, хвала тебе, великому Султану!
Ты многих погубил, сгноив в тюрьме сырой;
Хвала и честь тебе, жестокому тирану, —
Нет счета, нет числа замученным тобой.
И не забудем мы великого Султана,
Тебя благословят Армении сыны.
Ты вечно жив в устах армянского баяна,
Жестокий, злобный враг родной моей страны!..
Сколько их, сколько их ест из рук,
Белых и сизых!
Целые царства воркуют вкруг
Уст твоих, Низость!
Не переводится смертный пот
В золоте кубка.
И полководец гривастый льнет
Белой голубкой.
Каждое облако в час дурной —
Грудью круглится.
В каждом цветке неповинном — твой
Лик, Дьяволица!
Бренная пена, морская соль…
В пене и в муке —
Повиноваться тебе доколь,
Камень безрукий?
23 октября 1921
СОНЕТ
Люблю тебя, законченность сонета,
С надменною твоею красотой,
Как правильную четкость силуэта
Красавицы изысканно-простой,
Чей стан воздушный, с грудью молодой,
Хранит сиянье матового света,
В волне волос недвижно-золотой,
Чьей пышностью она полуодета.
Да, истинный сонет таков, как ты,
Пластическая радость красоты, —
Но иногда он мстит своим напевом.
И не однажды в сердце поражал
Сонет несущий смерть, горящий гневом,
Холодный, острый, меткий, как кинжал.
С. А. Полякову
Кончая день, в вечернем свете,
Гляжу все чаще на зарю
И, как мулла на минарете,
Молитву громкую творю...
Земной поклон стране восточной,
Ее безбрежности хвала,
Что в сумрак мира в час урочный
Живое солнце привела!
Хвала безоблачному югу
За синий полдень, трудный зной,
Что дал цветы земному лугу
И долгий свет борьбе земной...
Хвала, хвала безмерной дали
Великих западных миров
За щедрый дар живой печали
И тишь жемчужных вечеров...
Хвала и звездному простору
Пустынных северных полей,
Что дал тоскующему взору
Огни полуночи своей!
Кончая день, борьбу живую,
Обятый кроткой тишиной,
Я славлю Бога и целую
С земным поклоном прах земной...
Тише, хвала!
Дверью не хлопать,
Слава!
Стола
Угол — и локоть.
Сутолочь, стоп!
Сердце, уймись!
Локоть — и лоб.
Локоть — и мысль.
Юность — любить,
Старость — погреться:
Некогда — быть,
Некуда деться.
Хоть бы закут —
Только без прочих!
Краны — текут,
Стулья — грохочут,
Рты говорят:
Кашей во рту
Благодарят
«За красоту».
Знали бы вы,
Ближний и дальний,
Как головы
Собственной жаль мне —
Бога в орде!
Степь — каземат —
Рай — это где
Не говорят!
Юбочник — скот —
Лавочник — частность!
Богом мне — тот
Будет, кто даст мне
— Не времени́!
Дни сочтены! —
Для тишины —
Четыре стены.
Хвала изобретателям, подумавшим о мелких и смешных приспособлениях:
О щипчиках для сахара, о мундштуках для папирос, Хвала тому, кто предложил печати ставить в удостоверениях,
Кто к чайнику приделал крышечку и нос.Кто соску первую построил из резины,
Кто макароны выдумал и манную крупу,
Кто научил людей болезни изгонять отваром из малины,
Кто изготовил яд, несущий смерть клопу.Хвала тому, кто первый начал называть котов и кошек человеческими именами,
Кто дал жукам названия точильщиков, могильщиков и дровосеков,
Кто ложки чайные украсил буквами и вензелями,
Кто греков разделил на древних и на просто греков.Вы, математики, открывшие секреты перекладывания спичек,
Вы, техники, создавшие сачок — для бабочек капкан,
Изобретатели застежек, пуговиц, петличек
И ты, создатель соуса-пикан! Бирюльки чудные, — идеи ваши — мне всего дороже!
Они томят мой ум, прельщают взор…
Хвала тому, кто сделал пуделя на льва похожим
И кто придумал должность — контролер!
(Слова для кантаты М. Ипполитова-Иванова)
Творец волшебных песнопений,
Тебе родных сердец привет!
Ты рядом чудных откровений,
Святых возвышенных стремлений
Оставил вечный нам завет.
Источник чистых наслаждений
В твоих твореньях мы нашли,
Его открыл твой дивный гений
На радость всей родной земли.
Любезный русскому народу,
Добро ты лирой пробуждал;
Восславил песнею свободу
И милость к падшим призывал.
Так пусть от края и до края
Великой родины твоей,
Твой мощный гений прославляя,
Звучит хвала, не умолкая
Во славу незабвенных дней!
Во веки хвала великому гению!
Пусть же звучит из рода в род,
Из уст в уста,
Во веки слава и хвала,
Хвала во веки и слава!
Во веки слава и хвала!
Слава!
Любовью к ближним щедро оделен,
Застенчивый, больной, несчастный лично,
Без голоса он вздумал петь публично,
Хвалой толпы бесслухой окрылен.
Он за глагол глаголов награжден
При жизни был. Стих плакал паралично.
Все в этой славе было неприлично:
Хвала глупцов и книги льнущей лен…
Неопытная в стиле юнокудрость,
Идейную в нем отыскала мудрость,
Его своим поэтом нарекла.
И умер Надсон, сам того не зная,
Что за алмазы приняла родная
Страна его изделья из стекла…
Поля мои, волнистые поля:
Кирпичные мониста щавеля
И вереск, и ромашка, и лопух.
Как много слышит глаз и видит слух!
Я прохожу по берегу реки.
Сапфирами лучатся васильки,
В оправе золотой хлебов склонясь,
Я слышу, как в реке плеснулся язь,
И музыкой звучит мне этот плеск.
А моря синий штиль? а солнца блеск?
А небные барашки-облака?
Жизнь простотой своею глубока.
Пока я ощущать могу ее,
Да славится дыхание Твое!
А там землею станет пусть земля…
Поля! Животворящие поля!
Тебе хвала, и честь, и слава!
В твоих беседах ожила
Святая Русь — и величава
И православна, как была,
В них самобытная, родная
Заговорила старина,
Нас к новой жизни подымая
От унижения и сна! Ты добросовестно и смело
И чистой, пламенной душой
Сознал свое святое дело,
И возбужденная тобой,
Красноречиво рукоплещет
Тебе великая Москва!
Так пусть же на тебя клевещет
Мирская, глупая молва! Твои враги… они чужбине
Отцами проданы с пелен;
Русь неугодна их гордыне,
Им чужд и дик родной закон;
Родной язык им непонятен,
Им безответна и смешна
Своя земля, их ум развратен,
И совесть их прокажена.Так их не слушай — будь спокоен
И не смущайся их молвой,
Науки жрец и правды воин!
Благословится подвиг твой:
Уже он много дум свободных,
И много чувств, и много сил
Святых, родных, своенародных,
Восстановил и укрепил.
Во мраке ветер бушевал,
Грядой клубились тучи,
И грозно шел за валом вал,
Вдали чернели кручи.
Гребец уж выронил весло,
Изломан руль сначала,
И вот другое унесло,
Волна его умчала.
И лег пловец на дно челна,
Скрестил спокойно руки,
Пускай несет его волна
В страну, где нет разлуки.
И песню громкую запел
Он в честь морской дружины:
— Хвала тому, кто — духом смел
Переплывет пучины!
Хвала и гибнущим в пути,
Кого умчали воды!
Лети, ладья моя, лети
Туда, в страну свободы!
Меня наставник школьный с детских лет
Учил старинный соблюдать обет:
Благодарить аллаха мы должны,
Заметив в небе лунный силуэт. С тех пор, когда на темный небосвод
Луна, тонка или кругла, взойдет,
Благоговейно на нее смотрю:
«Хвала творцу!» — и сердце обомрет.Не к божеству ведет моя стезя.
Но забывать обычай? Нет, нельзя.
Ведь иногда те самые слова
От всей души твержу, мои друзья! Когда в толпе внезапно узнаю
Мою любовь, красавицу мою, -
Язык немеет. Где найти слова?
Ведь перед ней как вкопанный стою. Как новолунье — брови. Как луна,
Лицо сияет. Как она стройна!
«Хвала творцу, — шепчу, — субхан-алла!» —
О боже, как пленительна она. Но, девушку заметив, Котбуддин,
Или другой невежа, Шамсуддин,
Не скажут никогда высоких слов,
Хоть доживут, профаны, до седин. «Субхан-алла», — твержу я, не дыша,
Когда идет красавица-душа.
А что сказал при этом Котбуддин?
«Гляди! Во девка! Шибко хороша!»
перевод: В.Ганиев
Пусть другие громогласно
Славят радости вина:
Не вину хвала нужна!
Бахус, не хочу напрасно
Над твоей потеть хвалой:
О, ты славен сам собой! И тебе в ней пользы мало,
Дар прямой самих богов,
Кофе, нектар мудрецов!
Но сколь многих воспевало
Братство лириков лихих,
Даже не спросясь у них! Жар, восторг и вдохновенье
Грудь исполнили мою —
Кофе, я тебя пою;
Вдаль мое промчится пенье,
И узнает целый свет,
Как любил тебя поэт.Я смеюся над врачами!
Пусть они бранят тебя,
Ревенем самих себя
И латинскими словами
И пилюлями морят —
Пусть им будет кофе яд.О напиток несравненный,
Ты живешь, ты греешь кровь,
Ты отрада для певцов!
Часто, рифмой утомленный,
Сам я в руку чашку брал
И восторг в себя впивал.
Зелен березами, липами, кленами,
Травами зелен, в цветах синь, желт, ал,
В облаке жемчуг с краями калеными,
В речке сапфир, луч! вселенский кристалл!
В воздухе, в вольности, с волнами, смятыми
В песне, в бубенчике, в шелесте нив;
С зыбью, раскинутой тминами, мятами,
Сеном, брусникой; где, даль осенив,
Тучка нечаянно свежестью с нежностью
Зной опознала, чтоб скрыться скорей;
Где мед и дыня в дыханьи, — над внешностью
Вечной, над призраком сущностей, — рей!
Вкус! осязанье! звук! запах! — над слитыми
В музыку, свет! ты взмыл скиптром-смычком:
Радугой режь — дни, ночь — аэролитами,
Вой Этной ввысь, пой внизу светлячком!
Слышать, вкусить, надышаться, притронуться —
Сладость! но луч в лучшем! в высшем! в святом!
Яркость природы! Земля! в сказках «трон отца»!
Быть с тобой! взять тебя глазом! все в том!
Прости, пленительная влага,
И первоздания туман!
В прозрачном ветре больше блага
Для сотворенных к жизни стран.
Просторен мир и многозвучен
И многоцветней радуг он,
И вот Адаму он поручен,
Изобретателю имен.
Назвать, узнать, сорвать покровы
И праздных тайн и ветхой мглы —
Вот первый подвиг. Подвиг новый —
Живой земле пропеть хвалы.
Прости, пленительная влага,
И первоздания туман!
В прозрачном ветре больше блага
Для сотворенных к жизни стран.
Просторен мир и многозвучен
И многоцветней радуг он,
И вот Адаму он поручен,
Изобретателю имен.
Назвать, узнать, сорвать покровы
И праздных тайн и ветхой мглы —
Вот первый подвиг. Подвиг новый —
Живой земле пропеть хвалы.