1.
Тамбовская губерния заготовила 15 500 000 яиц.
2.
А Украина — всего 4 860 59
0.
3.
А должна бы Украина заготовить много больше других губерний.
4.
Отчего мало?
5.
Оттого, что на Украине война.
6.
Украине пришлось не продовольствие заготовлять,
7.
а снаряды.
8.
Что же делать, чтобы быть сытым?
9.
Добить зачинщика последней войны — барона Врангеля.
1.
Эй!
2.
Крестьянин из губернии, урожаем благополучной, помни:
3.
каждый пуд налога, с тебя полученный,
4.
голодному пойдет.
5.
Онпоможет перебиться тем, кто неурожаем поражен.
6.
Ведь это и с тобой стрястись может.
7.
Тогда тобой одолженный
8.
и тебе поможет.
9.
Значит, чтоб в будущем не пострадал и ты б, 1
0.
беги, не разговаривая много, 1
1.
до 15 августа ссыпь1
2.
большую часть налога.
На реке форелевой, в северной губернии,
В лодке сизым вечером, уток не расстреливай:
Благостны осенние отблески вечерние
В северной губернии, на реке форелевой.На реке форелевой в трепетной осиновке
Хорошо мечтается над крутыми веслами.
Вечереет, холодно. Зябко спят малиновки.
Скачет лодка скользкая камышами рослыми.
На отложье берега лен расцвел мимозами,
А форели шустрятся в речке грациозами.
Сашка, Сашка!
Вот тебе бумажка.
Ведь нынче шестое ноября,
И я, тебя бумажкою даря,
Говорю тебе: здравствуй;
А ты скажи мне: благодарствуй.
И желаю тебе всякого благополучия,
Как здесь, в губернии маркиза Паулучия,
Так во всякой другой губернии и в уезде!
Как по отезде, так и по приезде!
И сохрани тебя Бог от Гробовского!
И почитай и люби господина Жуковского.
1.
Эй, товарищ, чтоб справиться с этим годом, самым голодным из годов,
2.
Необходимо озимых семян 47 900 000 пудов.
3.
Холят, смотри́те, вот эти губерний восемь:
4.
Дайте хлеба, хлеба просим.
5.
Из двадцати двух губерний вести другие:
6.
Зерном набиты мешки тугие.
7.
Идут телеграммы: хорошо, благополучно.
8.
Откуда ими столько получено?
9.
Получено оттого, что в прошлый год1
0.
Им республика отпустила столько вот.1
1.
Верните же скорей, крестьяне, ссуду, 1
2.
Поможем голодному люду.
Поля моей скудной земли
Вон там преисполнены скорби.
Холмами пространства вдали
Изгорби, равнина, изгорби!
Косматый, далекий дымок.
Косматые в далях деревни.
Туманов косматый поток.
Просторы голодных губерний.
Просторов простертая рать:
В пространствах таятся пространства.
Россия, куда мне бежать
От голода, мора и пьянства?
От голода, холода тут
И мерли, и мрут миллионы.
Покойников ждали и ждут
Пологие скорбные склоны.
Там Смерть протрубила вдали
В леса, города и деревни,
В поля моей скудной земли,
В просторы голодных губерний.
Усталость тихая, вечерняя
Зовёт из гула голосов
В Нижегородскую губернию
И в синь семёновских лесов.Сосновый шум и смех осиновый
Опять кулигами пройдёт.
Я вечера припомню синие
И дымом пахнущий омёт.Берёзы нежной тело белое
В руках увижу ложкаря,
И вновь, непочатая, целая,
Заколыхается заря.Ты не уйдёшь, моя сосновая,
Моя любимая страна!
Когда-нибудь, но буду снова я
Бросать на землю семена.Когда хозяйки хлопнут ставнями,
И отдых скрюченным рукам,
Я расскажу про город каменный
Седым, угрюмым старикам.Познаю вновь любовь вечернюю,
Уйдя из гула голосов
В Нижегородскую губернию,
В разбег семёновских лесов.
Иосиф Массальский родился в первых годах нашего столетия в Игуменском уезде, Минской губернии. По окончании курса в местной гимназии, он поступил в Виленский университет, в котором занимался преимущественно литературой. Песни и басни—были всегда любимейшею формою, в которую он облекал свои поэтическия произведения. Еще до окончания курса в университете, он был внезапно арестован и увезен в Варшаву, где был определен в один из квартировавших там полков рядовым. Носились слухи, что причиной его арестования было какое-то письмо, написанное им на имя великаго князя Константина Павловича. Впоследствии, уволенный из военной службы, Массальский поселился в Волынской губернии и там женился. Стихотворения его были изданы в двух томах в Вильне, еще во время его студенчества. Писал ли он после—неизвестно. Массальский умер на Волыни несколько лет тому назад.
ПРАВО МАМЕНЬКЕ СКАЖУ.
Что такое это значит:
Как одна я с ним сижу,
Все тоскует он и плачет?
Право, маменьке скажу!
Я ему одна забота,
Но в душе моей, вишь, лед,
И глаза мои за что-то
Он кинжалами зовет.
Вишь, резва я, непослушна,
Ни на миг не посижу…
Право мне уж это скушно,
Право, маменьке скажу!
Под окном моим все бродит,
Сам с собою говорит;
Как одна—он глаз не сводит,
А при людях—не глядит.
Но порой, как с ним бываю,
И сама я вся дрожу,
И смущаюсь, и пылаю…
Право, маменьке скажу!
Пусть она о том разсудит;
Вот ужо я погляжу,
Что-то с ним, с бедняжкой будет?
Нет, ужь лучше не скажу!
Н. Берг.
Он беден был. (Его отец
В гусарах век служил,
Любил танцовщиц и вконец
Именье разорил.)И ярый был он либерал:
Все слабости людей
Он энергически карал,
Хоть не писал статей.Не мог терпеть он спину гнуть,
Любил он бедный класс,
Любил помещиков кольнуть
Сатирой злой подчас.И Жоржем Зандом и Леру
Был страстно увлечен,
Мужей он поучал добру,
Развить старался жен.Когда же друга моего
Толкнула в глушь судьба,
Он думал — закалит его
С невежеством борьба.Всех лихоимцев, подлецов
Мечтал он быть грозой;
И за права сирот и вдов
Клялся стоять горой.Но, ах! грядущее от нас
Густой скрывает мрак;
Не думал он, что близок час
Вступить в законный брак.Хоть предавал проклятью он
Пустой, бездушный свет,
Но был в губернии пленен
Девицей в тридцать лет.Она была иных идей…
Ей не был Занд знаком,
Но дали триста душ за ней
И трехэтажный дом.Женился он, ему пришлась
По сердцу жизнь сам-друг…
Жена ввела его тотчас
В губернский высший круг.И стал обеды он давать,
И почитал за честь,
Когда к нему съезжалась знать,
Чтоб хорошо поесть.И если в дом к нему порой
Являлся генерал,
Его, от счастья сам не свой,
Он на крыльце встречал.Жена крутой имела нрав;
А дом и триста душ
Давали ей так много прав…
И покорился муж.Хоть иногда еще карал
Он зло в кругу друзей,
Но снисходительней взирал
На слабости людей.Хоть не утратил он вполне
Могучий слова дар,
Но как-то стынул при жене
Его душевный жар.Бывало, только заведет
О крепостных он спор,
Глядишь, и зажимает рот
Ему супруги взор.И встретил я его потом
В губернии другой;
Он был с порядочным брюшком
И чин имел большой.Пред ним чиновный весь народ
И трепетал и млел;
И уж не триста душ — пятьсот
Он собственных имел.О добродетели судил
Он за колодой карт…
Когда же юноша входил
Порой пред ним в азарт, Он непокорность порицал
Как истый бюрократ…
И на виновного бросал
Молниеносный взгляд…