Священных стран
Вечерние экстазы.
Сверканье лат
Поверженного Дня!
В волнах шафран,
Колышутся топазы,
Разлит закат
Озерами огня.Как волоса,
Волокна тонких дымов,
Припав к земле,
Синеют, лиловеют,
И паруса,
Что крылья серафимов,
В закатной мгле
Над морем пламенеют.Излом волны
Сияет аметистом,
Струистыми
Смарагдами огней…
О, эти сны
О небе золотистом!
О, пристани
Крылатых кораблей!..
О, ландышевая сирень! оранжевые облака!
Закатно-лимонное море безвольное!
Несбыточная Мадлэн! О, веровая тоска!
О, сердце, — минувшим, как будущим, полное.
И только. И больше ни чувства, ни слова.
Все живо, как прежде.
Как прежде, все ново.
Как прежде!..
Бессмертные настроения:
Сирень ландышевая…
Облака оранжевые…
В надежде
Да святится мгновение!
Пять чувств — дорога лжи. Но есть восторг экстаза,
Когда нам истина сама собой видна.
Тогда таинственно для дремлющего глаза
Горит узорами ночная глубина.
Бездонность сумрака, неразрешенность сна,
Из угля черного — рождение алмаза.
Нам правда каждый раз — сверхчувственно дана,
Когда мы вступим в луч священного экстаза.
В душе у каждого есть мир незримых чар,
Как в каждом дереве зеленом есть пожар,
Еще не вспыхнувший, но ждущий пробужденья.
Коснись до тайных сил, шатни тот мир, что спит,
И, дрогнув радостно от счастья возрожденья,
Тебя нежданное так ярко ослепит.
СОНЕТ
Пять чувств — дорога лжи. Но есть восторг экстаза,
Когда нам истина сама собой видна.
Тогда таинственно для дремлющего глаза
Горит узорами ночная глубина.
Бездонность сумрака, неразрешенность сна,
Из угля черного — рождение алмаза.
Нам правда каждый раз — сверхчувственно дана,
Когда мы вступим в луч священного экстаза.
В душе у каждого есть мир незримых чар,
Как в каждом дереве зеленом есть пожар,
Еще не вспыхнувший, но ждущий пробужденья.
Коснись до тайных сил, шатни тот мир, что спит,
И, дрогнув радостно от счастья возрожденья,
Тебя нежданное так ярко ослепит.
1
Джаз-банд рокотанье мягкое
Льет из дверей ресторанных.
Офицерик умильно тявкает:
– Мадам, пройдемся?..
– Какой вы странный!..
Я не дешевая… —
И пошла.
– Мадам, мы договоримся, конечно…
– Хорошо, голубчик. Идемте. Ша…
2
Кружится смрад, сизоватый и пряный.
Пары, слипаясь, томно тоскуют.
У женщин не губы, а свежие раны,
И такими они целуют.
Урчит сладострастно туша потная:
– Гаспада, взгляните,
Какая плотная-я…
– А ножки?
– Ах, ножки!..
Чудные ножки
У этой крошки…
3
На перекрестке встретил крошку
Мальчик с галстуком-бабочкой.
– Лилечка, вы опоздали немножко.
Дайте мне вашу лапочку… —
Гуляют. Лиля голову склонила
На плечико, ближе к бабочке.
Стонет в кафе голубом тангонила,
Сохнут в экстазе парочки.
Бокалы звякают. Пьют за Русь.
Кстати, пьют за союзников.
Вьется по люстрам синяя грусть
Серпантиновой ленточкой узенькой.
4
Мальчик и Лиля заходят за угол.
– Вася, готово?..
– Готово.
– Идем.
5
По улице тесной спокойно и сухо
Стучат подошвы. Идут вдвоем.
Замкнуты крепко кривые ворота.
Парень и девушка. Уже и ýже
Сереньких тихих домишек окружье.
Кружится в улицах тесных дремота.
Остановились ребята. Тишь.
Молчит величавая полночь, лишь
Слышен сердца прерывистый стук.
6
…Бутылка с клеем в кармане брюк.
Кисть протиснулась в горлышко узкое,
На камне оставила сочный мазок.
Откуда-то из-за ворота блузки
Лиля вытаскивает листок.
Застыли серые блики теней,
Но вот качнулись, громадные,
И дальше пошли. А на черной стене
Осталось пятно квадратное.
Подойдите – и крикнет листок измятый:
«Товарищи рабочие!
Товарищи солдаты!..»
7
Патруль опускает шагов кувалды.
Идут эшелоны к окраине северной.
На Эгершельде глухие залпы
Падают в ночь тяжело и размеренно.
8
Все так же кружится пьяная улица,
Дымком сладковатым все так же курится.
Гуляют. Лиля головку склонила
На плечико, ближе к бабочке.
Стонет в кафе голубом тангонила,
Сохнут в экстазе парочки,
И катятся тосты в джазовом грохоте
За процветание нации…
9
Утром патрульный, ломая ногти,
Под смех рабочих сдирал прокламации.