Найдено стихов - 349.
На одной странице показано - 35.
Чтобы посмотреть как можно больше стихов из коллекции, переходите по страницам внизу экрана.
Стихи отсортированы так, что в начале Вы будете видеть более короткие стихи.
На последней странице Вы можете найти самые длинные стихи по теме.
Октябрьская революция открыла дверь.
Надо войти и работать теперь.
Только пройдя такой урок,
увидишь от победы настоящий толк.
У нас пока единый храм,
Мы братья в православной вере,
Хоть я лишь подошел к дверям,
Вы ж, уходя, стучитесь в двери.
Дверь заперта навек навек
Две тени — тень и человек
А к островам прибьет ладья
А кос трава и лад и я
А ладан вечера монах
А ладно сумрак на волнах
Заката сноп упал и нет
Закабаленная тенет.
Я один шепчу заклятья,
Двери глухо заперты.
Смутно чуятся об ятья,
В голове — Твои цветы.
Неизведанные шумы
За дверями чужды мне,
И пленительные думы —
Наяву, а не во сне.
Наяву шепчу заклятья, —
Наяву со мною Ты.
Долгожданные об ятья —
Не обманы, не мечты.
Великое чувство! У каждых дверей,
В какой стороне ни заедем,
Мы слышим, как дети зовут матерей,
Далеких, но рвущихся к детям.
Великое чувство! Его до конца
Мы живо в душе сохраняем, —
Мы любим сестру, и жену, и отца,
Но в муках мы мать вспоминаем!
О вы, нашедшие здесь сень и исцеленье!
Пошлите к Вышнему усердное моленье,
Да успокоится в селениях святых
Проливший вам и мне поток щедрот Своих!
1795
Лживые двери твои безучастны,
Окна глухие в твоём терему,
Внешние шумы и песни напрасны, —
Им и к порогу не стать к твоему.
Как же ты там, за стеною ревнивой?
Кто же беседу с тобою ведёт?
Или с улыбкою робкой и лживой
Призрак бессильный тебя стережёт?
На острове моих воспоминаний
Есть серый дом. В окне цветы герани,
ведут три каменных ступени на крыльцо.
В тяжелой двери медное кольцо.
Над дверью барельеф — меч и головка лани,
а рядом шнур, ведущий к фонарю.
На острове моих воспоминаний
я никогда ту дверь не отворю!..
Сердце жаждет любви. В двери жизни немой
Рой мечтаний томительно бьётся.
Так на берег пустынный волна за волной
С негодующим плачем несётся.
Но опененный ряд прибережных камней
Не исчезнет в об ятиях моря.
Грёзы бурные! С жизни унылой моей
Не стряхнуть вам прильнувшего горя.
И зажег, голубчик, спичку.
— Куды, матушка, дымок?
— В двери, родный, прямо в двери, —
Помирать тебе, сынок! — Мне гулять еще охота.
Неохота помирать.
Хоть бы кто за меня помер!
…Только до ночи и пожил.11 июня 1917
Медленно в двери церковные
Шла я, душой несвободная,
Слышались песни любовные,
Толпы молились народные.
Или в минуту безверия
Он мне послал облегчение?
Часто в церковные двери я
Ныне вхожу без сомнения.
Падают розы вечерние,
Падают тихо, медлительно.
Я же молюсь суевернее,
Плачу и каюсь мучительно.17 октября 1901
Когда метель кричит, как зверь —
Протяжно и сердито,
Не запирайте вашу дверь,
Пусть будет дверь открыта.
И если ляжет дальний путь
Нелегкий путь, представьте,
Дверь не забудьте распахнуть,
Открытой дверь оставьте.
И, уходя в ночной тиши,
Без лишних слов решайте:
Огонь сосны с огнем души
В печи перемешайте.
Пусть будет теплою стена
И мягкою — скамейка…
Дверям закрытым — грош цена,
Замку цена — копейка!
«Кто там?»
«Я старость.
Я к тебе пришла».
«Потом.
Я занят.
У меня дела.»
Писал.
Звонил.
Уничтожал омлет.
Открыл я дверь,
но никого там нет.
Шутили, может, надо мной друзья?
А, может, имя не расслышал я?
Не старость —
это зрелость здесь была,
не дождалась,
вздохнула
и ушла?!
Скрипнула дверь. Задрожала рука.
Вышла я в улицы сонные.
Там, в поднебесьи, идут облака
Через туман озаренные.
С ними — знакомое, слышу, вослед…
Нынче ли сердце пробудится?
Новой ли, прошлой ли жизни ответ,
Вместе ли оба почудятся?
Если бы злое несли облака,
Сердце мое не дрожало бы…
Скрипнула дверь. Задрожала рука.
Слезы. И песни. И жалобы.3 ноября 1901
Дверь полуоткрыта,
Веют липы сладко…
На столе забыты
Хлыстик и перчатка.
Круг от лампы желтый…
Шорохам внимаю.
Отчего ушел ты?
Я не понимаю…
Радостно и ясно
Завтра будет утро.
Эта жизнь прекрасна,
Сердце, будь же мудро.
Ты совсем устало,
Бьешься тише, глуше…
Знаешь, я читала,
Что бессмертны души.
Я стою у открытой двери,
я прощаюсь, я ухожу.
Ни во что уже не поверю, —
всё равно напиши, прошу!
Чтоб не мучиться поздней жалостью,
от которой спасенья нет,
напиши мне письмо, пожалуйста,
вперёд на тысячу лет.
Не на будущее, так за прошлое,
за упокой души,
напиши обо мне хорошее.
Я уже умерла. Напиши!
Замкнули дверь в мою обитель
навек утерянным ключом,
и черный Ангел, мой хранитель,
стоит с пылающим мечом.
Но блеск венца и пурпур трона
не увидать моей тоске,
и на девической руке —
ненужный перстень Соломона.
Не осветит мой темный мрак
великой гордости рубины…
Я приняла наш древний знак
святое имя Черубины.
О муза! я у двери гроба!
Пускай я много виноват,
Пусть увеличит во сто крат
Мои вины людская злоба —
Не плачь! завиден жребий наш,
Не наругаются над нами:
Меж мной и честными сердцами
Порваться долго ты не дашь
Живому, кровному союзу!
Не русский — взглянет без любви
На эту бледную, в крови,
Кнутом иссеченную музу…
Он вышел в сад. Смеркался час.
Усадьба в сумраке белела,
смущая душу, словно часть
незагорелая у тела.А за самим особняком
пристройка помнилась неясно.
Он двери отворил пинком.
Нашарил ключ и засмеялся.За дверью матовой светло.
Тогда здесь спальня находилась.
Она отставила шитье
и ничему не удивилась.
Вы и я, и толстая дама,
Тихонько затворивши двери,
Удалились от общего гама.
Я играл Вам свои «Куранты»,
Поминутно скрипели двери,
Приходили модницы и франты.
Я понял Ваших глаз намеки,
И мы вместе вышли за двери,
И все нам вдруг стали далеки.
У рояля толстая дама осталась,
Франты стадом толпились у двери,
Тонкая модница громко смеялась.
Мы взошли по лестнице темной,
Отворили знакомые двери,
Ваша улыбка стала более томной.
Занавесились любовью очи,
Уже другие мы заперли двери:
Если б чаще бывали такие ночи!
Медленный дождик идёт и идёт,
Золото мочит кудрей.
Девочка тихо стоит у дверей,
Девочка ждёт.
Серые тучи, а думы серей,
Дума: «Придёт? Не придёт?»
Мальчик, иди же, беги же скорей:
Девочка ждёт!
С каждым мгновеньем, летящим вперёд,
Детское сердце мудрей.
Долго ли, мальчик, у первых дверей
Девочка ждёт?
Высо’ко с темнотой сливается стена,
Там — светлое окно и светлое молчанье.
Ни звука у дверей, и лестница темна,
И бродит по углам знакомое дрожанье.
В дверях дрожащий свет и сумерки вокруг.
И суета и шум на улице безмерней.
Молчу и жду тебя, мой бедный, поздний друг,
Последняя мечта моей души вечерней.11 января 1902
Отвори свою дверь,
И ограду кругом обойди.
Неспокойно теперь, —
Не ложись, не засни, подожди.
Может быть, в эту ночь
И тебя позовёт кто-нибудь.
Поспешишь ли помочь?
И пойдёшь ли в неведомый путь?
Да и можно ли спать?
Ты подумай: во тьме, за стеной
Станет кто-нибудь звать,
Одинокий, усталый, больной.
Выходи к воротам
И фонарь пред собою неси.
Хоть бы сгинул ты сам,
Но того, кто взывает, спаси.
Кто-то мне сказал,
(О, дитя, мне страшно!)
Кто-то мне сказал:
Час его настал.
Лампу я зажгла,
(О, дитя, мне страшно!)
Лампу я зажгла,
Близко подошла.
В первых же дверях,
(О, дитя, мне страшно!)
В первых же дверях,
Пламень задрожал,
У вторых дверей
(О, дитя, мне страшно!)
У вторых дверей
Пламень зашептал.
У дверей последних,
(О, дитя, мне страшно!)
Вспыхнув только раз,
Огонек угас.
Я пришла к дверям твоим…
Валерий Брюсов
Она в мои стучалась двери,
Но я дверей не отворял.
Она ждала в упорной вере, —
Бесстрастно я не доверял.
И слыша стуки, мысля злобно,
Я ликовал, как вечный зверь.
Она звала, любви подобна,
Она ко мне врывалась в дверь.
— Впусти меня, — она кричала, —
Я жизнь несу тебе: впусти!
Ей только эхо отвечало, —
Я не хотел себя спасти.
Я не хотел вернуть потери,
Как в шторм не хочет челн ветрил…
Она мне жизнь бросала в двери,
А я ей смерть не отворил!
Мы, умные, — безумны,
Мы, гордые, — больны,
Растленной язвой чумной
Мы все заражены.От боли мы безглазы,
А ненависть — как соль,
И ест, и травит язвы,
Ярит слепую боль.О черный бич страданья!
О ненависти зверь!
Пройдем ли — Покаянья
Целительную дверь? Замки ее суровы
И створы тяжелы…
Железные засовы,
Медяные углы… Дай силу не покинуть,
Господь, пути Твои!
Дай силу отодвинуть
Тугие вереи!
Отворяются двери — там мерцанья,
И за ярким окошком — виденья.
Не знаю — и не скрою незнанья,
Но усну — и потекут сновиденья.
В тихом воздухе — тающее, знающее…
Там что-то притаилось и смеется.
Что смеется? Мое ли, вздыхающее,
Мое ли сердце радостно бьется?
Весна ли за окнами — розовая, сонная?
Или это Ясная мне улыбается?
Или только мое сердце влюбленное?
Или только кажется? Или все узнается? 17 марта 1903
Постучи в мою дверь,
мой милый,
ты любил ведь входить
в мою дверь.
Только ветер бубнит унылый:
— Не теперь. Не теперь. Поцелуй мне скорее ладони.
Ах, ладони мои раскрой…
Старый клен под окошком стонет:
— Он не твой. Он не твой. Может, завтра придешь, не сегодня.
Ты скажи, подожду и год.
Тонкий месяц глаза отводит:
— Не придет, не придет. Жизнь и так сокращает сроки,
за улыбку готовит стон.
Так зачем нам с тобой пророки:
ветер, месяц да старый клен?
Руками сильными на двери царства духов
Железные запоры я сломал,
Там книга есть любви; я семь печатей
Таинственных с нее сорвал.
И то, что я узрел в ее словах бессмертных,
То в этой песне, друг, душа твоя найдет.
Смерть унесет меня, мое исчезнет имя —
Но эта песнь моя во веки не умрет.
Вышла Лада на крылечко,
Уронила перстенек,
Бирюзовое колечко,
За березовый пенек.Покатилося далечко
Бирюзовое колечко:
По опавшему лесочку,
По затянутым ручьям —
По хрустальному мосточку
К ранним утренним лучам! Синим морем всё-то краешком
По песочку да по камешкам,
Пред волною вдали
На далекий край земли! На краю земли в пещере
Есть золоченые двери,
Есть и камень перед дверью,
А сквозь щели на двери
Блещут крылья, клюв и перья
Птицы огненной — зари!..
Ночь — глухая темь;
Всех дверей-то семь.
За дубовыми,
Медью кованными,
Бык сидит.
У семи дверей
Семиглавый змей.
На завалине –
Сером каменье –
Крепко спит.
Поднимает лик
Златорогий бык,
Разбегается,
Ударяется
Рогом в дверь.
Но тверды замки,
Не сломать доски.
Горе черное!
Дверь упорная!
Силен зверь.
Где же ты, меч-топор –
Кладенец востер?
В море лоненном
Похороненный
Синий меч!
Эх, найти бы мне
Острый меч на дне!
Змею старому,
Зверю хмарному
Главы ссечь.
Потемнели, поблекли залы.
Почернела решотка окна.
У дверей шептались вассалы:
«Королева, королева больна».
И король, нахмуривший брови,
Проходил без пажей и слуг.
И в каждом брошенном слове
Ловили смертный недуг.
У дверей затихнувшей спальни
Я плакал, сжимая кольцо.
Там — в конце галлереи дальней
Кто-то вторил, закрыв лицо.
У дверей Несравненной Дамы
Я рыдал в плаще голубом.
И, шатаясь, вторил тот самый —
Незнакомец с бледным лицом.4 февраля 1903
Когда умерла Орламонда —
Семь дочерей
Волшебной жены Орламонды
Искали дверей.
Лампады свои засветили,
На башню взошли,
Четыреста зал отворили,
Но света они не нашли.
Проникли под гулкие своды,
Спустилися с круч,
Нашли под закрытою дверью
Из золота ключ.
Сквозь щели им видится море,
Боятся они умереть,
Стучатся у запертой двери,
Не смея ее отпереть.
Полуночною порою
Я один с больной тоскою
Перед лампою моей.
Жизнь докучная забыта,
Плотно дверь моя закрыта, -
Что же слышно мне за ней? Отчего она, шатаясь,
Чуть заметно открываясь,
Заскрипела на петлях?
Дверь моя, не открывайся!
Внешний холод, не врывайся!
Нестерпим мне этот страх.Что мне делать? Заклинать ли?
Дверь рукою задержать ли?
Но слаба рука моя.
И уста дрожат от страха.
Так, воздвигнутый из праха,
Скоро прахом стану я.
Для чего, как на двери небесного рая,
Нам на это прекрасное небо смотреть,
Каждый миг умирая и вновь воскресая
Для того, чтобы вновь умереть.Для чего этот легкий торжественный воздух
Голубой средиземной зимы
Обещает, что где-то — быть может, на звездах
Будем счастливы мы.Утомительный день утомительно прожит,
Голова тяжела, и над ней
Розовеет закат — о, последний, быть может, —
Все нежней, и нежней, и нежней…