Он мне шепчет: «Своевольный,
Что ты так уныл?
Иль о жизни прежней, вольной,
Тайно загрустил?
Полно! Разве всплески, речи
Сумрачных морей
Стоят самой краткой встречи
С госпожой твоей?
Так ли с сердца бремя снимет
Голубой простор,
Как она, когда поднимет
На тебя свой взор?
Ты воле́н предаться гневу,
Коль она молчит,
Но покинуть королеву
Для вассала — стыд».
Так и ночью молчаливой,
Днём и поутру
Он стоит, красноречивый,
За свою сестру.
Научи меня молиться,
Добрый Ангел, научи!
Уст твоих благоуханьем
Чувства чёрствые смягчи!
Да во глубь души проникнут
Солнца вечного лучи,
Да в груди моей забьются
Благодатных слёз ключи!
Дай моей молитве крылья,
Дай полёт мне в высоту;
Дай мне веры безусловной
Высоту и теплоту!
Неповинных, безответных
Дай младенцев простоту
И высокую, святую
Нищих духом чистоту!
Дай стряхнуть земные узы
С прахом страннических ног,
Дай во мне угаснуть шуму
Битв житейских и тревог!
Да откроется тобою
Мне молитвенный чертог,
Да в одну сольются думу
Смерть, бессмертие и Бог.
Ангел-хранитель! молитве внемли умиленнаго сердца:
Будь покровителем юноши в бурном житейском волненьи;
Сердце от ран изцели и помыслов чистых, высоких
Душу исполни мою! Когда же болезненным хладом
Сердце сожмется, повей на него теплотою отрадной,
Да не изсохнет оно под дыханьем бездушнаго света!
О, не покинь меня и во сне ты; но с умиленьем
Тихо к возглавью приникнув, мой сон осеняй — и со крыльев
Вей благодатью на тело и дух мой: пусть утешенье
Сны золотые вливают в душу младаго счастливца.…
Если жь порок поднесет мне сосуд свой, исполненный желчи,
Ангел-Хранитель! не дай устам прикоснуться к отраве;
Буйное сердце уйми: пусть током кровавым облившись,
Черныя думы искупит оно живым сокрушеньем —
И в минуту разкаянья, о мой небесный товарищ,
В мощныя крылья приявши меня, умчись в безпредельность.…
С младенчества к тебе с мольбами,
Хранитель мой, я прибегал:
Молил и сердцем и устами,
Чтоб безмятежными крылами
Мне плоть и дух ты осенял,
Не покидая и мгновенья
Меня без помощи святой…
И вот, с слезами умиленья,
Иныя, жаркия моленья
Тебе несет питомец твой.
Внемли им: пусть судьбе на волю
Отныне буду предан я;
Идя по жизненному полю,
Пусть встречу горестную долю,
Испью всю горечь бытия,
Но ты покинь меня, хранитель!
Покинь, и силою святой
Будь, будь отныне утешитель
Души мне милой и родной!
Люби ее; будь ей покровом;
От бурь житейских ограждай,
И над ея витая кровом,
И день и ночь не отлетай!
Пусть с утром — новая ей радость,
А с ночью — мирный, сладкий сон;
Пускай вся жизнь ей будет в сладость,
Утехой каждый миг сочтен.
Пусть чистотою херувима
Ея все помыслы блестят,
А желчь порока и́дет мимо,
Далече унося свой яд…
Пусть мглою вечнаго ненастья,
Простертаго на жизнь мою,
Дни светозарные, дни счастья,
Душе-подруге я куплю:
И в сладость будут мне мученья,
И, счастием родным дыша,
Возвеселится в дни гоненья
Моя унылая душа!
Люблю Тебя, Ангел-Хранитель во мгле.
Во мгле, что со мною всегда на земле.
За то, что ты светлой невестой была,
За то, что ты тайну мою отняла.
За то, что связала нас тайна и ночь,
Что ты мне сестра, и невеста, и дочь.
За то, что нам долгая жизнь суждена,
О, даже за то, что мы — муж и жена!
За цепи мои и заклятья твои.
За то, что над нами проклятье семьи.
За то, что не любишь того, что люблю.
За то, что о нищих и бедных скорблю.
За то, что не можем согласно мы жить.
За то, что хочу и смею убить —
Отмстить малодушным, кто жил без огня,
Кто так унижал мой народ и меня!
Кто запер свободных и сильных в тюрьму,
Кто долго не верил огню моему.
Кто хочет за деньги лишить меня дня,
Собачью покорность купить у меня…
За то, что я слаб и смириться готов,
Что предки мои — поколенье рабов,
И нежности ядом убита душа,
И эта рука не поднимет ножа…
Но люблю я тебя и за слабость мою,
За горькую долю и силу твою.
Что огнем сожжено и свинцом залито —
Того разорвать не посмеет никто!
С тобою смотрел я на эту зарю —
С тобой в эту черную бездну смотрю.
И двойственно нам приказанье судьбы:
Мы вольные души! Мы злые рабы!
Покорствуй! Дерзай! Не покинь! Отойди!
Огонь или тьма — впереди?
Кто кличет? Кто плачет? Куда мы идем?
Вдвоем — неразрывно — навеки вдвоем!
Воскреснем? Погибнем? Умрем?