Отрывок
«Кто ты, Надменный, что грязнить дерзаешь
Лишь гениям цветущие цветы,
Покуда ты как месяц убываешь?
Не тронь священно-легкие листы,
Что для немногих, дом чей — область славы,
Растут в Раю: из безымянных ты». —
«О, я ношу их только для забавы,
Фальшива этих листьев красота,
В росе цветов — дыхание отравы,
И прелесть их минутная — не та,
Что облегла навек чело Мильтона;
Притворной лаской дышит их мечта,
Зажглись, — их нет, — и нет над ними стона».
собирающей цветы
на равнине Энны
Священная Богиня, Мать Земля,
Богам и людям давшая рожденье,
Вскормившая зверей, листы, растенья,
Склонись ко мне, моей мольбе внемля,
Низлей свое влиянье на равнину,
На собственное чадо, Прозерпину.
Ты нежишь неподросшие цветы,
Питая их вечернею росою,
Пока они, дыханьем и красою,
Не достигают высшей красоты,
Низлей свое влиянье на равнину,
На собственное чадо, Прозерпину.
Чья нежная любовь, блистая в мире,
Сдержала стрелы жгучие презренья?
Чьи похвалы, чье теплое пристрастье
Награда добрых дел?
Моя душа под ласкою чьих взглядов
В добре мужалась и взрастала в правде?
В чьи взоры я глядел с глубоким чувством,
Сильней любя людей?
О, Гарриэт, в твои: — для этой песни
Ты мне была как ум и вдохновенье;
Твои — цветы, расцветшие с зарею,
Хоть сплел в венок их я.
Залог любви прижми к груди с любовью;
И знай, промчится день, умчатся годы,
Но все цветы, в моем возникши сердце,
Посвящены тебе.
Как верно я могу сказать—
О, Рим! О, Рим! О, Рим!
Ужь ты не тот, что прежде!
Погибший мой Вильям, в котором
Какой-то светлый дух дышал,
И ликом нежным, как убором,
Свое сияние скрывал.
И сжег его лучистым взором,—
Здесь прах твой тлел и остывал;—
Но ты не здесь, и, коль виденье,
Как ты, ушло в уничтоженье,
Твой склеп во мне, как боль мученья.
О, где ты, нежное дитя?
Хочу я тешиться мечтою,
Что травы и цветы, блестя,
Среди могил живут—тобою,
Своей листвою шелестя.
Горят твоею красотою;—
Хочу я думать, что в цветы
Вложил любовь и краски—ты,
Душою, полной красоты.
Как верно я могу сказать —
О, Рим! О, Рим! О, Рим!
Уж ты не тот, что прежде!
Погибший мой Вильям, в котором
Какой-то светлый дух дышал,
И ликом нежным, как убором,
Свое сияние скрывал,
И сжег его лучистым взором, —
Здесь прах твой тлел и остывал; —
Но ты не здесь, и коль виденье,
Как ты, ушло в уничтоженье,
Твой склеп во мне, как боль мученья.
О, где ты, нежное дитя?
Хочу я тешиться мечтою,
Что травы и цветы, блестя,
Среди могил живут — тобою,
Своей листвою шелестя,
Горят твоею красотою, —
Хочу я думать, что в цветы
Вложил любовь и краски — ты,
Душою, полной красоты.
Приснилось мне, что я один блуждал,
И вдруг зима сменилася весною,
Душистый запах сердце услаждал,
Играл ручей певучею волною,
И ветер что-то зарослям шептал;
Мерцая изумрудной пеленою,
Они едва касались нежных струй,
Спешили дать им беглый поцелуй.
Цветы сплетались точно в пестром свитке,
Фиалка, анемона, златоок,
Росли и вновь росли они в избытке,
Гляделись колокольчики в поток,
И буквица теснилась к маргаритке,
И стройно встал застенчивый цветок,
Что плачет над водой от сладкой муки,
Заслыша утра вздох — родные звуки.
Качался опьяненный тонкий хмель,
Как изгородь, раскинулся шиповник,
Над вишневым цветком кружился шмель,
Шептались боярышник и терновник,
И ветер пел звучнее, чем свирель, —
Их ласковый невидимый садовник;
Цветы блистали призрачным огнем,
Светлей всего, что можно видеть днем.
И ближе, вплоть у самой влаги зыбкой,
Скользившей и качавшейся едва,
Кувшинки раскрывалися с улыбкой,
Речной глазок и шпажная трава,
Обнялся дуб зеленый с ивой гибкой,
Смешалась их влюбленная листва,
И лилии своею белизною
Как будто им светили над волною.
Мне чудилось, что я связал букет
Из этих изумрудных привидений,
И жил, дышал обманчивый их цвет,
Менялись краски призрачных растений,
Питомцев — отошедших прошлых лет,
Любимцев — ускользающих Мгновений.
Вдруг сердце сжалось чувством пустоты:
Кому отдам я лучшие цветы?
ГИМН ВОЗСТАВШИХ ГРЕКОВ.
Вставайте, эллины! вставайте, вставайте!
В крови наши нивы—нет хлеба на них.
Из ран, как из плачущих глав, орошайте
Слезами кровавыми мертвых своих!
Отмстите. Что праведней мщенья на свете!
Погибли в крови ваши жоны и дети:
Невинных враги перерезали их!
Проснитесь, эллины! проснитесь, проснитесь!
Враги от рождения—раб и тиран.
Вы цепи с страны своей сбросить клянитесь,.
Где гроб лишь в удел ваших братьям был дан.
От радости кости их вздрогнут в могилах,
Заслышав вокруг голоса своих милых —
Гремящий в священном бою ураган!
Клубись, развивайся священное знамя!
Свобода к победе ведет нашу рать.
Пусть скорбными вздохами чистое пламя
Страданье и голод придут раздувать!
Вы верная стража ея колесницы
Не к богу войны воздевайте десницы —
Идите отчизну свою защищать!
Безсмертная слава—наследие наше,
Всех нас, кто так много страдал и свершил!
Никто еще имени чище и краше
В скрижали роднвд досель не вносил!
Одни победители лишь побеждают
Врагов и их гордость и злость низлагают:
Ликуйте ж, кто сам их в себе победил!
Сплетайте жь венки, торжествуйте и пойте!
Пусть чола вам плющь молодой осенит!
Кровавыя жь пятна цветами прикройте,
Чьей прелестью небо вас щедро дарит,
Цветами безсмертия, силы, надежды —
И пусть лишь один не мрачит вам одежды —
Цвет мести и памяти старых обид.
К Джен
Мой лучший друг, мой нежный друг,
Пойдем туда, где зелен луг!
Ты вся светла, как этот День,
Что гонит прочь и скорбь и тень,
И будит почки ото сна,
И говорит: «Пришла Весна!»
Пришла Весна, и светлый Час
Блестит с небес, глядит на нас,
Целует он лицо земли,
И к морю ластится вдали,
И нежит шепчущий ручей,
Чтоб он журчал и пел звончей,
И дышит лаской между гор,
Чтобы смягчить их снежный взор,
И, как предтеча Майских снов,
Раскрыл он чашечки цветов, —
И просиял весь мир кругом,
Обятый светлым торжеством,
Как тот, кому смеешься ты,
Кто видит милые черты.
Уйдем от пыльных городов,
Уйдем с тобою в мир цветов,
Туда, где — мощные леса,
Где ярко искрится роса,
Где новый мир, особый мир
Поет звучнее наших лир,
Где ветерок бежит, спеша,
Где раскрывается душа
И не боится нежной быть,
К другой прильнуть, ее любить,
С Природой жить, и с ней молчать,
И гармонически звучать.
А если кто ко мне придет,
На двери надпись он найдет:
«Прощайте! Я ушел в поля,
Где в нежной зелени земля;
Хочу вкусить блаженный час,
Хочу уйти, уйти от вас;
А ты, Рассудок, погоди,
Здесь у камина посиди,
Тебе подругой будет Грусть,
Читайте с нею наизусть
Свой утомительный рассказ
О том, как я бежал от вас.
За мной, Надежда, не ходи,
Нет слов твоих в моей груди,
Я не хочу грядущим жить,
Хочу мгновению служить,
Я полон весь иной мечты,
Непредвкушенной красоты!»
Сестра лучистых Вешних Дней,
Проснись, пойдем со мной скорей!
Под говор птичьих голосов,
Пойдем в простор густых лесов,
Где стройный ствол сосны могуч,
Где еле светит солнца луч,
Едва дрожит среди теней,
Едва целует сеть ветвей.
Среди прогалин и кустов
Мы встретим сонм живых цветов,
Фиалки нам шепнут привет,
Но мы уйдем, нас нет как нет,
Мы ускользнем от анемон,
Увидим синий небосклон,
Ото всего умчимся прочь,
Забудем день, забудем ночь,
И к нам ручьи, журча, придут,
С собою реки приведут,
Исчезнут рощи и поля,
И с морем встретится земля,
И все потонет, все — в одном,
В безбрежном свете неземном!
К Джэн
Мой лучший друг, мой нежный друг,
Пойдем туда, где зелен луг!
Ты вся светла, как этот День,
Что гонит прочь и скорбь и тень
И будит почки ото сна,
И говорит: «Пришла Весна!»
Пришла Весна, и светлый Час
Блестит с небес, глядит на нас,
Целует он лицо земли,
И к морю ластится вдали,
И нежит шепчущий ручей,
Чтоб он журчал и пел звончей,
И дышит лаской между гор,
Чтобы смягчить их снежный взор,
И, как предтеча Майских снов,
Раскрыл он чашечки цветов, —
И просиял весь мир кругом,
Обятый светлым торжеством,
Как тот, кому смеешься ты,
Кто видит милые черты.
Уйдем от пыльных городов,
Уйдем с тобою в мир цветов,
Туда, где — мощные леса,
Где ярко искрится роса,
Где новый мир, особый мир
Поет звучнее наших лир,
Где ветерок бежит, спеша,
Где раскрывается душа
И не боится нежной быть,
К другой прильнуть, ее любить,
С Природой жить, и с ней молчать,
И гармонически звучать.
А если кто ко мне придет,
На двери надпись он найдет:
«Прощайте! Я ушел в поля,
Где в нежной зелени земля; —
Хочу вкусить блаженный час,
Хочу уйти, уйти от вас; —
А ты, Рассудок, погоди,
Здесь у камина посиди,
Тебе подругой будет Грусть,
Читайте с нею наизусть
Свой утомительный рассказ
О том, как я бежал от вас.
За мной, Надежда, не ходи,
Нет слов твоих в моей груди,
Я не хочу грядущим жить,
Хочу мгновению служить,
Я полон весь иной мечты,
Непредвкушенной красоты!»
Сестра лучистых Вешних Дней,
Проснись, пойдем со мной скорей!
Под говор птичьих голосов,
Пойдем в простор густых лесов,
Где стройный ствол сосны могуч,
Где еле светит солнца луч,
Едва дрожит среди теней,
Едва целует сеть ветвей.
Среди прогалин и кустов
Мы встретим сонм живых цветов,
Фиалки нам шепнут привет,
Но мы уйдем, нас нет как нет,
Мы ускользнем от анемон,
Увидим синий небосклон,
Ото всего умчимся прочь,
Забудем день, забудем ночь,
И к нам ручьи, журча, придут,
С собою реки приведут,
Исчезнут рощи и поля,
И с морем встретится земля,
И все потонет, все — в одном,
В безбрежном свете неземном!