Смерть всюду, всегда, неизменно. Неразлучна с ней жизнь золотая.
Смертью дышит небесная твердь
И все, что живет, что трепещет, на заре расцветая.
И в нас приютилася смерть.
Сперва умирают восторги, а потом опасенья, надежды, —
И уж не на что больше смотреть;
И прах наклоняется к праху, закрываются вежды, —
И мы, мы должны умереть.
Спешите к мертвым вы! Что́ там найдете,
О, мысли и намеренья мои?
Ткань мира ждет на каждом повороте.
Ты, Сердце, быстро бьешься в забытьи, —
Ждешь радости, но предано заботе.
Ты, жадный ум, о смерти, бытии
Все хочешь знать. Куда же вы идете,
Зачем шаги торопите свои?
Сонет
Спешите к мертвым вы! Что́ там найдете,
О, мысли и намеренья мои?
Ткань мира ждет на каждом повороте.
Ты, Сердце, быстро бьешься в забытьи, —
Ждешь радости, но предано заботе.
Ты, жадный ум, о смерти, бытии
Все хочешь знать. Куда же вы идете,
Зачем шаги торопите свои?
Они умрут - и мертвым нет возврата.
К могиле их открытой Скорбь идет,
Седая, слабым голосом зовет
То друга, то любовника, то брата;
Напрасен плач, напрасен стон,
Они ушли — и нет для них возврата,
От них остался только ряд имен.
Как тяжела родных сердец утрата!
Потому что в могиле, куда ты пой-
дешь, нет ни работы, ни размышления,
ни знания, ни мудрости.Экклезиаст.
Еле зримой улыбкою, лунно-холодной,
Вспыхнет ночью безлунной во мгле метеор,
И на остров, окутанный бездной бесплодной,
Пред победой зари он уронит свой взор.
Так и блеск нашей жизни на миг возникает
И над нашим путем, погасая, сверкает.
Горит закат, блистает янтарями,
Чуть дышит ветер, облачко гоня,
И светлый вечер с темными кудрями
Прильнул к немым устам бледнеющего дня.
Безмолвие и мгла, четой влюбленной,
Приходят из долины отдаленной,
Приносят дню последний свой привет.
Покорны власти их необычайной
Лазурь, земля, движенье, звук и свет;
Лечлэд, Глостершир.
Горит закат, блистает янтарями,
Чуть дышит ветер, облачко гоня,
И светлый вечер с темными кудрями
Прильнул к немым устам бледнеющего дня.
Безмолвие и мгла, четой влюбленной,
Приходят из долины отдаленной.
Приносят дню последний свой привет.
Покорны власти их необычайной
Ты все жива, Земля, смела? Таишь весну?
Не черезчур-ли ты смела?
Ты все еще спешишь вперед, как встарину?
Сияньем утренним светла,
Из стада звезднаго последней, как была?
А! Ты спешишь, как встарину?
Но движется-ли труп, когда без духа он,
Ты двинешься-ль, когда погиб Наполеон?
Как, сердце у тебя не оковалось льдом?
Ты все жива, Земля, смела? Таишь весну?
Не чересчур ли ты смела?
Ты все еще спешишь вперед, как в старину?
Сияньем утренним светла,
Из стада звездного последней, как была?
А! Ты спешишь, как в старину?
Но движется ли труп, когда без духа он,
Ты двинешься ль, когда погиб Наполеон?
Как, сердце у тебя не оковалось льдом?
По западной зыби приди издалека,
Дух Ночи, скорей!
Из дымно-туманной пещеры востока,
Где днем, притаившись от ярких лучей,
Сплетаешь ты сны из улыбок и страха,
Ты, страшная, нежная к детищам праха, —
Покров свой развей!
В нем яркие звезды: звезда оттеняет
Живую звезду!