Еще в лесу зима бела,
Но за лесным кварталом
Уже по улицам села
Ступаешь снегом талым.
И ноги ходят вразнобой,
И душно без привычки
Ходить дорогой зыбкой той
К платформе электрички.
Но вот дошел ты. Благодать.
Кругом в воде березки.
Вот говорят: любовь — мечты и розы
И жизни цвет, и трели соловья.
Моя любовь была сугубой прозой,
Бедней, чем остальная жизнь моя.Но не всегда… О, нет! Какого чёрта!
Я тоже был наивным, молодым.
Влюблялся в женщин, радостных и гордых,
И как себе не верил, — верил им. Их выделяло смутное свеченье,
Сквозь все притворство виделось оно.
И мне они казались воплощеньем
Того, что в жизни не воплощено.Но жизнь стесняет рамками своими,
Я о богатстве сроду не мечтал.
И капитал считаю вещью грязной.
Но говорят, я нынче мыслить стал
Методою мышленья — буржуазной.Так говорят мне часто в наши дни
Те, у кого в душе и в мыслях ясно.
В Америке такие, как они,
За те ж грехи меня б считали красным.Решительно теперь расколот век.
В нем основное — схватка двух формаций.
А я ни то, ни сё — я человек.
А человеку — некуда податься.Повсюду ложь гнетет его, как дым,
Я не был никогда аскетом
И не мечтал сгореть в огне.
Я просто русским был поэтом
В года, доставшиеся мне.
Я не был сроду слишком смелым.
Или орудьем высших сил.
Я просто знал, что делать, делал,
А было трудно — выносил.
И если путь был слишком труден,
Суть в том, что я в той службе служб
I
Нет, не с тем, чтоб прославить Россию, —
Размышленья в тиши любя,
Грозный князь, унизивший Киев,
Здесь воздвиг ее для себя.
И во снах беспокойных видел
То пожары вдоль всей земли,
То, как детство, — сию обитель
При владенье в Клязьму Нерли.
В холоде ветра
зимы напев.
Туч небеса полны.
И листья сохнут,
не пожелтев,
Вянут, -
а зелены.
Листьям свое не пришлось дожить.
Смял их
морозный день.
Неустанную радость сменила усталость.
Вновь я зря расцветал, разражался весной,
И опять только руки и плечи остались,
А слова оказались пустой болтовней.
Ты ошиблась — пускай… И к чему эти речи.
Неужели молва так бесспорно права;
И всегда остаются лишь руки и плечи,
И, как детская глупость, всплывают слова?
Вы как в грунт меня вжимаете.
Не признали? Что вы знаете?
Это ярмарка какая-то —
Не поймёшь тут, что с чего.
Вы меня не понимаете?
Вы себя не понимаете!
Вообще — не понимаете…
Впрочем, вам не до того.
Когда одни в ночи лесной
Сидим вдвоём, не видя листьев,
И ты всей светлой глубиной
Идешь ко мне, хотя боишься.И позабыв минутный страх,
Не говоря уже, что любишь,
Вдруг замираешь на руках
И запрокидываешь губы.И жить и мыслить нету сил…
Вдруг понимаю я счастливо,
Что я свой крест не зря тащил,
И жизнь бывает справедлива.
Мы сегодня поем тебе славу.
И, наверно, поем неспроста, —
Зачинатель мощной державы
Князь Московский — Иван Калита.
Был ты видом — довольно противен.
Сердцем — подл… Но — не в этом суть:
Исторически прогрессивен
Оказался твой жизненный путь.
И прибои, и отбои, -
Ерунда и пустяки.
Надо просто жить с тобою
И писать свои стихи, -
Чтоб смывала всю усталость
Вдохновения струя…
Чтобы ты в ней отражалась
Точно так же, как и я.
Мне без тебя так трудно жить,
А ты — ты дразнишь и тревожишь.
Ты мне не можешь заменить
Весь мир…
А кажется, что можешь.
Есть в мире у меня свое:
Дела, успехи и напасти.
Мне лишь тебя недостает
Для полного людского счастья.
Мне без тебя так трудно жить:
Наш выбор прост. И что метать икру?
Я в пустоте без родины умру.
Иль родина сюда придет ко мне,
Чтоб утопить меня в своём г….
За последнею точкой,
За гранью последнего дня
Все хорошие строчки
Останутся жить без меня.В них я к людям приду
Рассказать про любовь и мечты,
Про огонь и беду
И про жизнь средь огня и беды.В книжном шкафе резном
Будет свет мой — живуч и глубок,
Обожженный огнем
И оставшийся нежным цветок.Пусть для этого света
Вновь, как в детстве, с утра и на-ноги.
Может, снова пройдешь ты мимо.
Снова двойками по механике
Отмечаются встречи с любимой.
Вновь мечтанья, детские самые.
Хоть изжить, что прожил — невозможно,
Хоть давно близоруки глаза мои
И надежды мои — осторожны.
Ах ты, жизнь моя — морок и месиво.
След кровавый — круги по воде.
Как мы жили! Как прыгали весело —
Карасями на сковороде.Из огня — в небеса ледовитые…
Нас прожгло. А иных и сожгло.
Дураки, кто теперь нам завидует,
Что при нас посторонним тепло.
Встреча — случай. Мы смотрели.
День морозный улыбался,
И от солнца акварельным
Угол Кудринки казался.
Снег не падал. Солнце плыло…
Я шутил, а ты смеялась… Будто все, что в прошлом было,
Только-только начиналось…
Ты разве женщина? О нет!
Наврали все, что ты такая.
Ведь я, как пугало, одет,
А ты меня не избегаешь.Пусть у других в карманах тыщи,
Но — не кокетка и не бл*дь —
Поэзия приходит к нищим,
Которым нечего терять.
Страх — не взлёт для стихов.
Не источник высокой печали.
Я мешок потрохов! -
Так себя я теперь ощущаю.В царстве лжи и греха
Я б восстал, я сказал бы: «Поспорим!»
Но мои потроха
Протестуют… А я им — покорен.Тяжко день ото дня
Я влачусь. Задыхаясь. Тоскуя.
Вдруг пропорют меня —
Ведь собрать потрохов не смогу я.И умру на все дни.