Нищих и горлиц
Сирый распев.
То не твои ли
Ризы простерлись
В беге дерев? Рощ, перелесков.Книги и храмы
Людям отдав — взвился.
Тайной охраной
Хвойные мчат леса: — Скроем! — Не выдадим! Следом гусиным
Землю на сон крестил.
Даже осиной
Мчал — и ее простил:
Даже за сына! Нищие пели:
— Темен, ох, темен лес!
Нищие пели:
— Сброшен последний крест!
Бог из церквей воскрес!
Простите Любви — она нищая!
У ней башмаки нечищены, —
И вовсе без башмаков! Стояла вчерась на паперти,
Молилася Божьей Матери, —
Ей в дар башмачок сняла.Другой — на углу, у булочной,
Сняла ребятишкам уличным:
Где милый — узнать — прошел.Босая теперь — как ангелы!
Не знает, что ей сафьянные
В раю башмачки стоят.30 декабря, Кунцево — Госпиталь
О, скромный мой кров! Нищий дым!
Ничто не сравнится с родным! С окошком, где вместе горюем,
С вечерним, простым поцелуем
Куда-то в щеку, мимо губ… День кончен, заложен засов.
О, ночь без любви и без снов! — Ночь всех натрудившихся жниц, —
Чтоб завтра до света, до птицВ упорстве души и костей
Работать во имя детей.О, знать, что и в пору снегов
Не будет мой холм без цветов…14 мая
Мой день беспутен и нелеп:
У нищего прошу на хлеб,
Богатому даю на бедность,
В иголку продеваю — луч,
Грабителю вручаю — ключ,
Белилами румяню бледность.
Мне нищий хлеба не даёт,
Богатый денег не берёт,
Луч не вдевается в иголку,
Грабитель входит без ключа,
А дура плачет в три ручья —
Над днём без славы и без толку.
Целовалась с нищим, с вором, с горбачом,
Со всей каторгой гуляла — нипочём!
Алых губ своих отказом не тружу,
Прокаженный подойди — не откажу!
Пока молода —
Всё как с гуся вода!
Никогда никому:
Нет!
Всегда — да!
Что за дело мне, что рваный ты, босой:
Без разбору я кошу, как смерть косой!
Говорят мне, что цыган-ты-конокрад,
Про тебя еще другое говорят…
А мне что́ за беда —
Что с копытом нога!
Никогда никому:
Нет!
Всегда — да!
Блещут, плещут, хлещут раны — кумачом,
Целоваться я не стану — с палачом!
Милые спутники, делившие с нами ночлег!
Версты, и версты, и версты, и черствый хлеб…
Рокот цыганских телег,
Вспять убегающих рек —
Рокот… Ах, на цыганской, на райской, на ранней заре —
Помните утренний ветер и степь в серебре?
Синий дымок на горе
И о цыганском царе —
Песню… В черную полночь, под пологом древних ветвей,
Мы вам дарили прекрасных — как ночь — сыновей,
Нищих — как ночь — сыновей…
И рокотал соловей —
Славу.Не удержали вас, спутники чудной поры,
Нищие неги и нищие наши пиры.
Жарко пылали костры,
Падали к нам на ковры —
Звезды…
Из рая детского житья
Вы мне привет прощальный шлете,
Неизменившие друзья
В потертом, красном переплете.
Чуть легкий выучен урок,
Бегу тот час же к вам, бывало,
— Уж поздно! — Мама, десять строк!.. —
Но, к счастью, мама забывала.
Дрожат на люстрах огоньки…
Как хорошо за книгой дома!
Под Грига, Шумана и Кюи
Я узнавала судьбы Тома.
Темнеет, в воздухе свежо…
Том в счастье с Бэкки полон веры.
Вот с факелом Индеец Джо
Блуждает в сумраке пещеры…
Кладбище… Вещий крик совы…
(Мне страшно!) Вот летит чрез кочки
Приемыш чопорной вдовы,
Как Диоген, живущий в бочке.
Светлее солнца тронный зал,
Над стройным мальчиком — корона…
Вдруг — нищий! Боже! Он сказал:
«Позвольте, я наследник трона!»
Ушел во тьму, кто в ней возник.
Британии печальны судьбы…
— О, почему средь красных книг
Опять за лампой не уснуть бы?
О золотые времена,
Где взор смелей и сердце чище!
О золотые имена:
Гекк Финн, Том Сойер, Принц и Нищий!
1
Лицо без обличия.
Строгость. — Прелесть.
Все́ ризы делившие
В тебе спелись.
Листвою опавшею,
Щебнем рыхлым.
Все́ криком кричавшие
В тебе стихли.
Победа над ржавчиной —
Кровью — сталью.
Все́ навзничь лежавшие
В тебе встали.
2
Нищих и горлиц
Сирый распев.
То не твои ли
Ризы простерлись
В беге дерев?
Рощ, перелесков.
Книги и храмы
Людям отдав — взвился.
Тайной охраной
Хвойные мчат леса:
— Скроем! — Не выдадим!
Следом гусиным
Землю на сон крестил.
Даже осиной
Мчал — и ее простил:
Даже за сына!
Нищие пели:
— Темен, ох, темен лес!
Нищие пели:
— Сброшен последний крест!
Бог из церквей воскрес!
3
О, его не привяжете
К вашим знакам и тяжестям!
Он в малейшую скважинку,
Как стройнейший гимнаст…
Разводными мостами и
Перелетными стаями,
Телеграфными сваями
Бог — уходит от нас.
О, его не приучите
К пребыванью и к участи!
В чувств оседлой распутице
Он — седой ледоход.
О, его не догоните!
В домовитом поддоннике
Бог — ручною бегонией
На окне не цветет!
Все под кровлею сводчатой
Ждали зова и зодчего.
И поэты и летчики —
Все отчаивались.
Ибо бег он — и движется.
Ибо звездная книжища
Вся: от Аз и до Ижицы, —
След плаща его лишь!