Горячий день. Мой конь проворно
Идет над мягкой пахото́й;
Белеют брошенные зерна,
Еще не скрытые землей.
Прилежной кинуты рукою,
Как блестки в пахотной пыли,
Где в одиночку, где семьею,
Они узором полегли...
Я возвращаюсь ночью бором;
Вверху знакомый взору вид:
Что́ зерна звезды! Их узором
Вся глубь небесная горит...
По крутым по бокам вороного
Месяц блещет, вовсю озарил!
Конь! Поведай мне доброе слово!
В сказках конь с седоком говорил!
Ох, и лес-то велик и спокоен!
Ох, и ночь-то глубоко синя́!
Да и я безмятежно настроен...
Конь, голубчик! Поба́луй меня!
Ты скажи, что за де́вицей едем;
Что она, прикрываясь фатой,
Ждет... глаза проглядит... Нет! Мы бредим,
И никто-то не ждет нас с тобой!
Конь не молвит мне доброго слова!
Это сказка, чтоб конь говорил!
Но зачем же бока вороного
Месяц блеском таким озарил?
Ты скачи, мой конь! Веселись со мной,
Далеко ведь степь расстилается.
Грусть-тоску унес ветерок степной,
Он так радостно в грудь врывается.
Прокатился он по полям родным,
Над лесами над могучими,
И легко теперь мне скакать под ним
С его свежестью, с его тучами.
Я один в степи, нет людей со мной,
Далека их спесь, мудрость узкая,
Вы мудрее их, — ветерок степной,
Даль широкая, земля Русская!
Не померяться ль мне с морем?
Вволю, всласть души?
Санки крепки, очи зорки,
Кони хороши...
И несчитанные версты
Понеслись назад,
Где-то, мнится, берег дальний
Различает взгляд.
Кони шибче, веселее
Мчат во весь опор...
Море места прибавляет,
Шире кругозор.
Дальше! Кони утомились,
Надо понукать...
Море будто шире стало,
Раздалось опять...
А несчитанные версты
Сзади собрались
И кричат, смеясь, вдогонку:
«Эй, остановись!»
Стали кони... Нет в них силы,
Клонят морды в снег...
Ну, пускай другой, кто хочет,
Продолжает бег!
И не в том теперь чтоб дальше...
Всюду — ширь да гладь!
Вон как вдруг запорошило...
Будем умирать!
На коне брабантском плотном
И в малиновой венгерке
Часто видел я девицу
У отца на табакерке.
С пестрой свитой на охоте
Чудной маленькой фигурой
Рисовалася девица
На эмали миньатюрой.
Табакерку заводили
И пружинку нажимали,
И охотники трубили
И собак со свор спускали.
Лес был жив на табакерке;
А девица все скакала
И меня бежать за нею
Чудным взглядом приглашала.
И готов я был умчаться
Вслед за нею — полон силы —
Хоть по небу, хоть по морю,
Хоть сквозь вечный мрак могилы.
А теперь вот здесь, недавно, —
Полстолетья миновало, —
Я опять девицу видел,
Как в лесу она скакала.
И за ней, как тощий призрак,
С котелком над головою
Истязался на лошадке
Барин, свесясь над лукою.
Я, девицу увидавши,
Вслед ей бешено рванулся,
Вспыхнув злобою и местью…
Но, едва вскочил, запнулся…
Да, не шутка полстолетья...
Есть всему границы, мерки.
Пусть их скачут котелочки
За девицей с табакерки!..