Смешались дни и ночи,
Едва гляжу на свет,
Видений ищут очи,
Родных видений нет.
Все то, чему смеялась
Влюбленная душа,
К безвестному умчалось,
И плача, и спеша.
Поблекли маргаритки,
Склонив головки вниз,
Был велик тот день, и светла заря,
Как сошлись у нас сорок два царя.
Всех могуче был светлый царь Волот,
А вторым за ним царь Давид идет.
И сказал Волот: «ОН цари людей!
Что вам виделось в темноте ночей?
Вы поведайте, чем ваш сон живет?» —
Но молчат цари И рече Волот: —
«А мне снилося, и таков мой сон.
Будто свет горит нам со всех сторон,
1
Как призраки огромные,
Стоят немые льды.
Над ними тучи темные,
Под ними глубь воды.
Когда Луна, — гасильница
Туманных бледных звезд, —
Небесная кадильница, —
Раскинет светлый мост,
Раскинет мост сверкающий
Пророк, с душой восторженной поэта,
Чуждавшейся малейшей тени зла,
Один, в ночной тиши, вдали от света,
Молился он, — и Тень к нему пришла.
Святая Тень, которую увидеть
Здесь на земле немногим суждено.
Тем избранным с ней говорить дано,
Что могут бескорыстно ненавидеть
И быть всегда — с Любовью заодно.
И долго Тень безмолвие хранила,
1В жажде сказочных чудес,
В тихой жажде снов таинственных,
Я пришел в полночный лес,
Я раздвинул ткань завес
В храме Гениев единственных.
В храме Гениев Мечты
Слышу возгласы несмелые,
То — обеты чистоты,
То — нездешние цветы,
Все цветы воздушно-белые.2Я тревожный призрак, я стихийный гений,