Иван Суриков - стихи про жизнь

Найдено стихов - 14

Иван Суриков

Не корите, други

Не корите, други,
Вы меня за это,
Что в моих твореньях
Нет тепла и света. Как кому на свете
Дышится, живётся —
Такова и песня
У него поётся… Жизнь даёт для песни
Образы и звуки:
Даст ли она радость,
Даст ли скорбь и муки, Даст ли день роскошный,
Тьму ли без рассвета —
То и отразится
В песне у поэта. Песнь моя тосклива…
Виноват в том я ли,
Что мне жизнь ссудила
Горе да печали?

Иван Суриков

Прости

Я уезжаю, друг, прости!
С тобой нам вновь не увидаться…
Не сожалей и не грусти,
Что нам приходится расстаться. Лета неравные у нас —
И нам нейти одной дорогой…
Зачем же мучить нам подчас
Себя душевною тревогой? Ты смотришь, друг, на жизнь светло,
И всё весна перед тобою…
А мне и летом не тепло,
И сердце стынет, что зимою. Случайно мы с тобой сошлись
В степи глухой, в минуты скуки…
Зачем же мы отравим жизнь
Друг другу ядом жгучей муки? Прости же, друг мой, навсегда!
И наша встеча будет тайной…
И если в жизни иногда
Тебе припомнюсь я случайно, Не сожалей и не грусти,
Что разошлися мы с тобою, —
Тебе на жизненном пути
Не мог я счастья дать собою. Ты расцвела едва душой —
И не жила и не страдала,
Меня ж житейскою борьбой
Давным-давно уже сломало.

Иван Суриков

На одре

Посвящается И. И. БарышевуСмолкли зимние метели,
Вьюги миновали,
Светит солнышко отрадно,
Дни весны настали.Поле зеленью оделось, —
Соловьи запели,
А меня недуг тяжелый
Приковал к постели.Хорошо весной живется,
Дышится вольнее,
Да не мне, — меня злой кашель
Душит все сильнее.И нерадостная дума
Душу мне тревожит:
«Скоро ты заснешь навеки,
В гроб тебя уложат.И в холодную могилу
Глубоко зароют,
И от дум и от заботы
Навсегда укроют».Пусть и так! расстаться с жизнью
Мне не жаль, ей-богу!
И без скорби я отправлюсь
В дальнюю дорогу… В жизни радости так мало,
Горя же довольно.
И не с жизнью мне расстаться
Тяжело и больно.Тяжело мне кинуть дело,
Избранное мною, —
Что, не конча труд начатый,
Я глаза закрою.Жаль мне то, что в жизни этой
Сделал я немного.
И моею горькой песней
Дар принес убогий.Ты прости же, моя песня! —
Петь нет больше мочи…
Засыпай, больное сердце!
Закрывайтесь, очи.

Иван Суриков

На чужбине

И пенье птиц, и зелень сада —
Покойна жизнь и хороша!..
Кажись, чего ещё мне надо?
Но всё грустит моя душа! Грустит о том, что я далёко
От милых искренних друзей,
Что дни мои здесь одиноко
Идут без песен и речей. К друзьям душа моя всё рвётся,
И я хожу здесь, как шальной, —
Без них и песня не поётся,
И жизнь мне кажется тюрьмой. Мне не с кем здесь промолвить слова
И думы сердца передать,
И разорваться грудь готова…
О, как мне хочется рыдать! Пускай друзья мои услышат
Среди дневных своих забот,
Что ими грудь моя лишь дышит
И сердце ими лишь живёт!

Иван Суриков

Жизнь

Жизнь, точно сказочная птица,
Меня над бездною несет,
Вверху мерцает звезд станица,
Внизу шумит водоворот.

И слышен в этой бездне темной
Неясный рокот, рев глухой,
Как будто зверь рычит огромный
В железной клетке запертой.

Порою звезды скроют тучи —
И я, на трепетном хребте,
С тоской и болью в сердце жгучей
Мчусь в беспредельной пустоте.

Тогда страшит меня молчанье
Свинцовых туч, и ветра вой,
И крыл холодных колыханье,
И мрак, гудящий подо мной.

Когда же тени ночи длинной
Сменятся кротким блеском дня?
Что будет там, в дали пустынной?
Куда уносит жизнь меня?

Чем кончит? — в бездну ли уронит,
Иль в область света принесет,
И дух мой в мирном сне потонет? —
Иль ждет меня иной исход?..

Ответа нет — одни догадки.
Предположений смутный рой.
Кружатся мысли в беспорядке.
Мечта сменяется мечтой…

Смерть, вечность, тайна мирозданья, —
Какой хаос! — и сверх всего
Всплывает страшное сознанье
Бессилья духа своего.

Иван Суриков

Я, весь измученный тяжелою работой

Я, весь измученный тяжелою работой,
Сижу в ночной тиши, окончив труд дневной.
Болит моя душа, истерзана заботой,
И ноет грудь моя, надорвана тоской.Проходит жизнь моя темно и безотрадно;
Грядущее мое мне счастья не сулит,
И то, к чему я рвусь душой моей так жадно,
Меня едва ли чем отрадным подарит.Мне суждено всегда встречать одни лишенья
Да мучиться в душе тяжелою тоской,
И думать об одном, что все мои стремленья
Бесплодно пропадут, убиты жизни тьмой.Суровых, тяжких дней прожито мной довольно,
И много сил души истрачено в борьбе, —
И дума горькая встает в душе невольно:
За трату этих сил — что добыл я себе? Одно бесцветное, пустое жизни поле,
Где не на чем кругом очей остановить, —
И. жаждою томясь, грустишь о горькой доле,
Что нечем жажды той душевной утолить.И голову в тоске на грудь невольно склонить,
И жизни в этот час не рад я, как врагу,
И горькую слезу в ночной тиши уронишь…
Зачем из этой тьмы я выйти не могу?

Иван Суриков

Покой и труд

Покой и тишь меня объемлют,
Я труд покинул и забыл;
Мой ум и сердце сладко дремлют,
Приятен отдых мне и мил.И вот, в молчании глубоком,
Мне чьи-то слышатся слова,
И кто-то шепчет мне с упреком:
«На жизнь утратил ты права.Ты бросил честную работу,
Покой и праздность возлюбил,
И создал сам себе субботу,
И духом мирно опочил.Твой светлый ум без дел заржавел,
И стал бесплоден, недвижим…
Пойми же, как ты обесславил
Себя бездействием таким! Жизнь вкруг тебя трудом кипела;
Куда ни падал праздный взор —
Искали всюду люди дела,
Твой ближний был тебе — укор.С терпеньем, с волею железной
Тяжелый путь он пролагал;
А ты. как камень бесполезный,
На пашне жизненной лежал.Ужель не ныла нестерпимо
Твоя от тяжкой скорби грудь,
Немым раскаяньем томима,
Что бросил ты свой честный путь?»И, точно острый нож, жестоко
Язвили те слова меня,
И от дремы немой, глубокой
Душа воспрянула моя.И пошлость жизни я увидел,
Уразумел ее вполне:
И свой покой возненавидел,
И опротивел отдых мне.И к мысли я воззвал: «Воскресни!
Возобнови остаток сил!
Напомни мне былые песни!
Я все растратил, все забыл.Хочу трудиться вновь, но если
Уж поздно — жизнь во мне убей».
И силы прежние воскресли
В груди измученной моей.Все то, чем в жизни заразился,
Я от себя тогда отсек, —
Я для работы вновь родился
Убитый ленью человек.

Иван Суриков

На мосту

В раздумьи на мосту стоял
Бедняк бездомный одиноко,
Осенний ветер бушевал
И волны вскидывал высоко. Он думал: «Боже, для чего ж
Нас честно в мире жить учили,
Когда в ходу одна здесь ложь,
О чести ж вовсе позабыли? Я верил в правду на земле,
Я честно мыслил и трудился,
И что ж? — Морщин лишь на челе
Я преждевременных добился. Не рассветал мой мрачный день,
Давила жизнь меня сурово,
И я скитался, точно тень,
Томимый голодом, без крова. Мне жизнь в удел дала нужду
И веру в счастье надломила.
Чего же я от жизни жду, —
Иль вновь моя вернётся сила? Нет, не воротится она,
Трудом убита и нуждою,
Как ночь осенняя, темна
Дорога жизни предо мною…» И вниз глаза он опустил,
Томяся думой безысходной,
И грустно взор остановил
Он на волнах реки холодной. И видит он в глуби речной
Ряд жалких жертв суровой доли,
Хотевших там найти покой
От скорби жизненной и боли. В их лицах бледных и худых
Следы страдания и муки, —
Недвижен взор стеклянный их
И сжаты судорожно руки. Над ними мрачная река
Неслась и глухо рокотала…
И сжала грудь ему тоска
И страхом душу оковала. И поднял взор он к небесам,
Надеясь в них найти отраду;
Но видит с ужасом и там
Одну лишь чёрных туч громаду.

Иван Суриков

Во тьме

Охвачен я житейской тьмой,
И нет пути из тьмы…
Такая жизнь, о боже мой!
Ужаснее тюрьмы.В тюрьму хоть солнца луч порой
В оконце проскользнет
И вольный ветер с мостовой
Шум жизни донесет.Там хоть цепей услышишь звук
И стон в глухих стенах, —
И этот стон напомнит вдруг
О лучших в жизни днях.Там хоть надежды велики,
Чего-то сердце ждет,
И заключенный в час тоски
Хоть песню запоет.И эта песня не замрет
С тюремной тишиной —
Другой страдалец пропоет
Ту песню за стеной.А здесь?.. Не та здесь тишина!..
Здесь все, как гроб, молчит;
Здесь в холод прячется весна
И песня не звучит; Здесь нет цепей, но здесь зато
Есть море тяжких бед:
Не верит сердце ни во что,
В душе надежды нет.Здесь все темно, темно до дна, —
Прозренья ум не ждет;
Запой здесь песню — и она
Без отзыва замрет.Здесь над понурой головой,
Над волосом седым —
И чары ласк, и звук живой
Проносятся, как дым.И все, и все несется прочь,
Как будто от чумы…
И что же в силах превозмочь
Давленье этой тьмы? Исхода нет передо мной…
Но, сердце! лучше верь:
Быть может, смерть из тьмы глухой
Отворит к свету дверь.

Иван Суриков

По дороге

Я въезжаю в деревню весенней порой —
И леса и луга зеленеют;
Всюду труд на полях, режут землю схой,
Всюду взрытые пашни чернеют; И, над ними кружась, громко птицы звенят,
В блеске вешнего дня утопая…
И задумался я, тишиною объят:
Мне припомнилась юность былая… И с глубокой тоской вспоминаю мои
Позабытые прошлые годы…
Много искренних чувств, много тёплой любви
Я для жизни имел от природы.Но я всё растерял, очерствел я душой…
Где моё дорогое былое?
Редко светлое чувство, как луч золотой,
Озарит моё сердце больное.Всё убито во мне суетой и нуждой,
Всё закидано грязью столицы,
В книге жизни моей нет теперь ни одной
Освежающей душу страницы… И хотелось бы мне от тревог отдохнуть
В тишине деревенской природы;
На людей и на мир посветлее взглянуть,
Как гляделось мне в прошлые годы.Но напрасно желанье мне душу гнетёт.
Точно кроясь от быстрой погони,
По дороге прямой всё вперёд и вперёд
Мчат меня неустанные кони.

Иван Суриков

Что грустно мне? О чем я так жалею?

Что грустно мне? О чем я так жалею?..
Во мне уж нет ни силы, ни огня…
Слабеет взор… Я стыну, холодею…
И жизнь и свет отходят от меня.Меня зовет какой-то голос свыше.
Мне кажется, что я уж не живу;
И шум людской становится все тише,
И смерти вздох я слышу наяву.Как лист в ручье, теченьем струй гонимый,
Поблекший лист, оторванный с куста, —
Куда-то вдаль я мчусь неудержимо.
Неслышно мчусь, как дух или мечта.Душа назад, как птица, рвется жадно;
Но мчит вперед поток ее немой…
А солнце светит ярко и отрадно,
Душистый клен шумит над головой.И дороги душе моей скорбящей
Леса, луга, сияющая высь, —
И я взываю к жизни уходящей;
«Не покидай! Постой! Остановись!»«Мне дорог свет! — твержу в бреду я страстно: —
Не уходи!» Желаньем грудь полна!
Я трепещу, я плачу, — но напрасно!
Вот-вот уйдет последняя волна… Что ж будет там, в неведомом мне мире,
За этой страшной, тайною чертой?
Польется ль жизнь спокойнее и шире
В пространстве светлом вечности немой? Иль будет тьма мертвящая, и эта
Немая тишь, и бездна пустоты?..
Ни чувств, ни слов, ни времени, ни света,
Ни мимолетной радостной мечты… Нестися вдаль, не чувствуя движенья,
Жить и не жить, томиться в полусне,
Не видя снов, не зная пробужденья…
Ничтожным быть! — О, страшно, страшно мне!

Иван Суриков

Умирающая швейка

Умирая в больнице, тревожно
Шепчет швейка в предсмертном бреду
«Я терпела насколько возможно,
Я без жалоб сносила нужду.
Не встречала я в жизни отрады,
Много видела горьких обид;
Дерзко жгли меня наглые взгляды
Безрассудных пустых волокит.
И хотелось уйти мне на волю,
И хотелось мне бросить иглу, —
И рвалась я к родимому полю,
К моему дорогому селу.
Но держала судьба-лиходейка
Меня крепко в железных когтях.
Я, несчастная, жалкая швейка,
В неустанном труде и слезах,
В горьких думах и тяжкой печали
Свой безрадостный век провела.
За любовь мою деньги давали –
Я за деньги любить не могла;
Билась с горькой нуждой, но развратом
Не пятнала я чистой души
И, трудясь через силу, богатым
Продавала свой труд за гроши…
Но любви моё сердце просило –
Горячо я и честно любила…
Оба были мы с ним бедняки,
Нас обоих сломила чахотка…
Видно, бедный — в любви не находка!
Видно, бедных любить не с руки!..
Я мучительной смерти не трушу,
Скоро жизни счастливой лучи
Озарят истомлённую душу, —
Приходите тогда, богачи!
Приходите, любуйтеся смело
Ранней смертью девичьей красы,
Белизной бездыханного тела,
Густотой тёмно-русой косы!»

Иван Суриков

Труженик

(Памяти А. В. Кольцова)«Мне грустно, больно, тяжело…
Что принесли мне эти строки?
Я в жизни видел только зло
Да слышал горькие упреки.Вот труд прошедшей жизни всей!
Тут много дум и песен стройных.
Они мне стоили ночей,
Ночей бессонных, беспокойных.Всегда задумчив, грустен, тих,
Я их писал от всех украдкой, —
И стал для ближних я своих
Неразрешимою загадкой.За искру чистого огня,
Что в грудь вложил мне всемогущий,
Они преследуют меня
Своею злобою гнетущей.Меня гнетут в своей семье,
В глуши родной я погибаю!..
Когда ж достичь удастся мне,
Чего так пламенно желаю.Иль к свету мне дороги нет
За то, что я правдив и честен?» —
Так думал труженик-поэт,
Склонясь с тоской над книгой песен.Жизнь без свободы для него
Была тяжка, — он жаждал воли, —
И надрывалась грудь его
От горькой скорби и от боли.Перед собой он видел тьму,
В прошедшем — море зла лежало.
Но мысль бессмертная ему
Успокоительно шептала: «На свете ты для всех чужой,
Твой труд считают за пустое;
Тебя все близкое, родное
Возненавидело душой… Но не робей! Могучей мысли
Горит светильник пред тобой.
Пусть тучи черные нависли
Над терпеливой головой.Трудись и веруй в дарованье,
Оно спасет тебя всегда;
Людская злоба не беда
Для тех, кто чтит свое призванье.Пусть люди, близкие тебе,
С тобою борются сурово;
Хотя погибнешь ты в борьбе —
Но не погубят люди слова.Придет пора, они поймут,
Что не напрасно ты трудился,
И тот, кто над тобой глумился,
Благословит твой честный труд!»И мысли веровал он свято,
Переносил и скорбь и гнет
И неуклонно шел вперед
Дорогой жизни, тьмой объятой.Упорно бился он с судьбой,
И песню пел в час тяжкой муки,
И воплощал он в песне той
Все стены сердца, боли звуки… И умер он, тоской томим,
В неволе, плача о свободе, —
Но песня, созданная им,
Жива и носится в народе.

Иван Суриков

Сон и пробуждение

IЯ лесом шел, усталый, одинокий;
Дремучий лес вершинами шумел;
Внизу был мрак таинственно-глубокий…
И я невольно сердцем оробел.Последний луч румяного заката
Погас вверху, и лес одела тьма…
Я изнемог… душа рвалась куда-то…
Мне тяжки были посох и сума.Недолго шел я, — ноги подкосились,
И я упал под дерево, как сноп…
В моей груди все чувства притупились…
А лес был тих, как необъятный гроб.В глухой тюрьме уснуть мне было б слаще!
Меня давила эта темнота…
И слышал я, что кто-то шел из чащи
Ко мне легко, беззвучно, как мечта.То было что-то грозно-роковое,
То не был сон; я слышал наяву
И лязг косы о дерево сухое,
И треск ветвей, упавших на траву.И чьих-то пальцев громкое хрустенье…
Грудь надорвал последний страшный стон…
Меня объяло полное забвенье,
И я уснул… Не долог был мой сон.IIЯ услыхал, вдали звучало где-то:
«Вставай, вставай! день близится! пора!»
Мой сон прервал блестящий луч рассвета,
Луч золотой счастливого утра.И я дивился света переливам…
Тяжелый страх в душе моей исчез…
Каким румянцем девственно-стыдливым
Он был покрыт, дремучий этот лес! Как он шумел, омытый, стройный, чистый!
Таким я лес не видел никогда.
Вокруг меня в кустах, в траве росистой
Жизнь пробуждалась всюду для труда.И в воздухе, прохладой напоенном,
Чаруя слух, лилися звуки струн,
И кто-то пел, носясь в лесу зеленом,
Так чудно пел невидимый певун! Казалось мне, то было вдохновенье…
Вздымалась грудь, кружилась голова,
Я весь горел, и в том бессловном пенье
Я находил и мысли, и слова.И мнилось мне, что сила жизни новой
С рассветом дня в мою вливалась грудь,
Я бодро встал, счастливый и здоровый,
И радостно пошел в далекий путь…