Засветилась вдали, загорелась заря,
Ярко пышет она, разливается,
В поле грустная песня звенит косаря;
Над заливом тростник колыхается.От дерев и кустов полем тени ползут,
Полем тени ползут и сливаются;
В темном небе, вверху, поглядишь — там и тут
Звезды яркие в мгле загораются.
(Из украинских мотивов)В чистом поле, при дороге,
Ярая пшеница;
Жнет ту ярую пшеницу
Молодая жница.Ноют руки, ноют ноги
У девицы красной…
«Где ты, где ты пропадаешь,
Мой соколик ясный? Ты вернися-воротися,
Мой желанный- доля!..
Белоярая пшеница
Перезрела в поле, А под жаркими лучами
Погорело жито…
По тебе ли, мой соколик,
Много слез пролито!»
Я ли в поле да не травушка была,
Я ли в поле не зелёная росла;
Взяли меня, травушку, скосили,
На солнышке в поле иссушили.Ох ты, горе моё, горюшко!
Знать, такая моя долюшка! Я ли в поле не пшеничушка была,
Я ли в поле не высокая росла;
Взяли меня срезали серпами,
Склали меня на поле снопами.Ох ты, горе моё, горюшко!
Знать, такая моя долюшка! Я ли в поле не калинушка была,
Я ли в поле да не красная росла;
Взяли калинушку поломали
И в жгутики меня посвязали.Ох ты, горе моё, горюшко!
Знать, такая моя долюшка! Я ль у батюшки не доченька была,
У родимой не цветочек я росла;
Неволей меня, бедную, взяли
И с немилым седым повенчали.Ох ты, горе моё, горюшко!
Знать, такая моя долюшка!
Ходит ветер, ходит буйный,
По полю гуляет;
На краю дороги вербу
Тонкую ломает.
Гнется, гнется сиротинка, —
Нет для ней подпоры;
Всюду поле — точно море,
Не окинуть взоры.
Солнце жжет ее лучами,
Дождик поливает;
Буйный ветер с горемыки
Листья обрывает.
Гнется, гнется сиротинка, —
Нет для ней защиты;
Всюду поле — точно море,
Ковылем покрыто.
Кто же, кто же сиротинку
В поле, на просторе —
Посадил здесь, при дороге,
На беду, на горе?
Гнется, гнется сиротинка, —
Нет для ней привета;
Всюду поле — точно море,
Море без ответа.
Так и ты, моя сиротка,
Как та верба в поле,
Вырастаешь без привета,
В горемычной доле.
Занялася заря —
Скоро солнце взойдет.
Слышишь… чу!.. соловей
Щелкнул где-то, поет.
И все ярче, светлей
Переливы зари;
Словно пар над рекой
Поднялся, посмотри.
От цветов, на полях
Льется запах кругом,
И сияет роса
На траве серебром.
Над рекой, наклонясь,
Что-то шепчет камыш,
А кругом, по полям
Непробудная тишь.
Как отрадно, легко,
Широко дышит грудь:
Ну, молись же скорей,
Ну, молись, да и в путь!
(Из Т. Шевченко)Во чистом поле калина
Красная стояла,
У калинушки девица
Плакала, рыдала.Ветер буйный, — ветер буйный!
Услышь мое горе!
Отнеси ты мою душу
За синее море.Отнеси ее ты, буйный,
Туда, где мой милый, —
И поставь кустом калины
Над его могилой.Широко над той могилой
Ветки я раскину,
Не пекли чтоб лучи солнца
В земле сиротину.Тосковать на ней в ночь стану,
Плакать я зарею,
Выйдет солнце, мои слезы
Заблестят росою.Солнцем высушит мне слезы,
Ветром посроняет, —
И о чем калина плачет,
Никто не узнает.
Занялась заря на небе,
В поле ясно и тепло;
Звонко ласточки щебечут;
Просыпается село.
Просыпается забота,
Гонит сон и будит лень.
Здесь и там скрипят ворота —
Настает рабочий день.
Из ворот пастух выходит,
Помолившись на восток,
Он рожок берет — и звонко
Залился его рожок.
Побрело на выгон стадо,
Звук рожка замолк вдали,
И крестьяне на работу
На поля свои пошли.
Зреет рожь и колосится,
Славный плод дала земля!
Солнце встало, разливая
Свет на хлебные поля.
И глядя на них, крестьяне
Жарко молятся, чтоб бог
Эти пажити от града
И засухи уберег;
Чтобы мог удачно пахарь
Все посеянное сжать
И не стал бы в эту зиму
Горевать и голодать.
Наконец-то я на воле!..
Душный город далеко;
Мне отрадно в чистом поле,
Дышит грудь моя легко. Наконец-то птицей вольной
Стал я, житель городской,
И вперёд иду, довольный,
Сбросив горе с плеч долой. Люб мне страннический посох,
Я душой помолодел;
Ум мой, в жизненных вопросах
Потемневший, просветлел. Я иду, куда — не знаю…
Всё равно, куда-нибудь!
Что мне в том, к какому краю
Приведёт меня мой путь! Я иду искать свободы,
Мира в сельской тишине —
Горе жизни и невзгоды
Истерзали душу мне. Я желаю надышаться
Свежим воздухом с полей,
Их красой налюбоваться,
Отдохнуть душой моей. Может быть, судьбе послушный,
Кину я полей красу…
Но зато я в город душный
Сил немало принесу, — Сил, окрепнувших на воле,
Не измученных борьбой, —
С ними вновь на скорбь и горе
Выйду с твёрдою душой.
И вот опять пришла весна;
И снова зеленеет поле;
Давно уж верба расцвела —
Что ж ты не расцветаешь, доля? Что ж ты такая же опять,
Как и была, убита горем?
Идешь — не радует очей
Тебе весна зеленым полем.Вот скоро птички запоют, —
В лесу кусты зазеленели;
И стадо выгонит пастух
И заиграет на свирели.В наряды пышные весна
Сады оденет в ярком цвете;
Играть и бегать по садам
С веселой песней будут дети.Дождемся ль, доля, мы с тобой,
Что жизнь весельем озарится?
Иль светлой радости для нас
На белом свете не родится? Иль нам с тобой не суждено
Встречать весну, как малым детям,
И мы по-прежнему ее
С тоской безвыходною встретим? Взгляни кругом; как хорошо
Весной мир божий расцветает!
Как солнце весело глядит
И в поле травку пригревает! Нет, не расцвесть нам, доля, нет!
И не запеть на лад веселый.
Одна, знать, песня нам дана:
Чтоб петь нужду да труд тяжелый.
Над землёю воздух дышит
День от дня теплее;
Стали утром зорьки ярче,
На небе светлее.
Всходит солнце над землёю
С каждым днем всё выше.
И весь день, кружась, воркуют
Голуби на крыше.
Вот и верба нарядилась
В белые серёжки,
И у хат играют дети, —
Веселятся, крошки!
Рады солнечному свету,
Рады дети воле,
И теперь их в душной хате
Не удержишь боле.
Вот и лёд на речке треснул,
Речка зашумела
И с себя зимы оковы
Сбрасывает смело;
Берега крутые роет,
Разлилась широко…
Плеск и шум воды бурливой
Слышен издалёка.
В небе тучка набежала,
Мелкий дождик сеет…
В поле травка показалась,
Поле зеленеет.
На брединнике, на ивах
Развернулись почки,
И глядят, как золотые,
Светлые листочки.
Вот и лес оделся, песни
Птичек зазвенели,
Над травой цветов головки
Ярко запестрели.
Хороша весна-царица,
В плащ цветной одета!
Много в воздухе разлито
И тепла, и света…
Летний вечер. За лесами
Солнышко уж село;
На краю далёком неба
Зорька заалела;
Но и та потухла. Топот
В поле раздаётся:
То табун коней в ночное
По лугам несётся.
Ухватя коней за гриву,
Скачут дети в поле.
То-то радость и веселье,
То-то детям воля!
По траве высокой кони
На просторе бродят;
Собралися дети в кучку,
Разговор заводят.
Мужички сторожевые
Улеглись под лесом
И заснули… Не шелохнет
Лес густым навесом.
Всё темней, темней и тише…
Смолкли к ночи птицы;
Только на небе сверкают
Дальние зарницы.
Кой-где звякнет колокольчик,
Фыркнет конь на воле,
Хрупнет ветка, куст — и снова
Всё смолкает в поле.
И на ум приходят детям
Бабушкины сказки:
Вот с метлой несётся ведьма
На ночные пляски;
Вот над лесом мчится леший
С головой косматой,
А по небу, сыпля искры,
Змей летит крылатый;
И какие-то все в белом
Тени в поле ходят…
Детям боязно — и дети
Огонёк разводят.
И трещат сухие сучья,
Разгораясь жарко,
Освещая тьму ночную
Далеко и ярко.
Вот и лето. Жарко, сухо;
От жары нет мочи.
Зорька сходится с зарёю,
Нет совсем и ночи.
По лугам идут работы
В утренние росы;
Только зорюшка займётся,
Звякают уж косы.
И ложится под косАми
Травушка рядами…
Сколько гнёзд шмелиных срежут
Косари косами!
Вот, сверкнув, коса взмахнула
И — одна минута —
Уж шмели вверху кружатся:
Нет у них приюта.
Сколько птичьих гнёзд заденут
Косари косою!
Сколько малых птичьих деток
Покосят с травою!
Им не враг косарь, — косою
Рад бы их не встретить;
Да трава везде густая —
Где ж их там заметить!..
Поднялось и заиграло
Солнце над полями,
Порассыпалось своими
Жгучими лучами;
По лугам с травы высокой
Росу собирает,
И от солнечного зноя
Поле высыхает.
А косить траву сухую —
Не косьба, а горе!
Косари ушли, и сохнет
Сено на просторе.
Солнце жарче всё и жарче:
На небе ни тучи;
Только вьётся над травою
Мошек рой летучий;
Да шмели, жужжа, кружатся,
Над гнездом хлопочут;
Да кобылки, не смолкая,
На поле стрекочут.
Вот и полдень. Вышли бабы
На поле толпами,
Полувысохшее сено
Ворошат граблями.
Растрясают, разбивают,
По лугу ровняют;
А на нём, со смехом, дети
Бегают, играют.
Растрясли, разворошили, —
С плеч долой забота!
Завтра за полдень другая
Будет им работа:
Подгребать сухое сено,
Класть его копнами,
Да возить домой из поля,
Навивать возами.
Вот и вечер. Солнце село;
Близко время к ночи;
Тишина в полях, безлюдье —
Кончен день рабочий.
Полдень. Тихо в поле.
Ветерок не веет,
Точно сон-дремоту
Нарушать не смеет.
Лишь в траве кузнечик,
Спрятавшись, стрекочет, —
Слышишь, точно кто-то
В поле косу точит.
И томит дремота,
Душу обнимая…
Лег в траву я. Грезит
Дума, засыпая…
Вот я вижу поле
Дальнее, родное —
И над ним без тучек
Небо голубое.
Жарко, воздух душен —
Солнце припекает…
Девушка-батрачка
Сено подгребает.
Под лучами солнца
Жарится, бедняжка;
Липнет к ее телу
Белая рубашка.
На груди батрачки
Ворот распустился,
И платочек красный
С головы свалился…
Тяжело, неровно
Грудь, волнуясь, дышит;
На щеках горячих
Жар-румянец пышет;
Распустились косы,
Падают на плечи, —
И звучат тоскливо
Девушкины речи:
«Ты вот от жары-то
Спрятался, поди-ка;
Я же здесь на солнце
Жарюсь, горемыка…»
Я ей отвечаю:
«Бросила б работу, —
Под такой жарою
Дело не в охоту!» —
«Бросила б работу!
Да ведь как же бросить?
А придет хозяин
Да работу спросит?
Я не дочь родная, —
Девка нанятая;
Нанялась — так делай,
Устали не зная.
Делай, хоть убейся,
Не дадут потачки…
Тяжела ты доля, —
Долюшка батрачки!»
Сон одолевает,
Дума засыпает…
Снится ей, что вечер
Тихий наступает.
Неба край сияет
Золотой зарею;
Воздух свеж и пахнет
Скошенной травою.
Девушка-батрачка,
Прислонясь у тына,
Смотрит в перелесок, —
На лице кручина…
Вот из перелеска
Песня раздается,
В воздухе росистом
И звенит, и льется…
И из перелеска,
Узкою тропою,
Вышел в поле парень
На плече с косою
Подошел он к тыну,
Девушку ласкает, —
Девушка, целуя,
Парня обнимает…
Говорит: «Желанный!
Долго ли нам биться:
От людей украдкой
Видеться, сходиться?
Нет нам светлой доли, —
Нет нам, видно, счастья!..
У людей жизнь — вёдро:
А у нас — ненастье…
У людей свой угол,
У людей есть поле, —
А у нас с тобою
Ни угла, ни воли…» —
«Потерпи, голубка!
Не тужи о доле;
Будет у нас угол,
Будет у нас поле…
Потерпи, голубка!
Разживусь казною —
И в селе избу я
Светлую построю.
Над избой прилажу
Я коньки резные;
Сделаю у окон
Ставни расписные.
Обсажу ветлами
У избы крылечко…
На крылечко выйдешь
Ты, мое сердечко!..
И меня из поля
Будешь дожидаться, —
Будут на нас люди,
Глядя, дивоваться!..»
И под эти речи
Позабыто горе, —
И батрачка верит,
Верит светлой доле.
Хорошо ей, любо…
Смотрит парню в очи…
В поле же ложится
Тихий сумрак ночи.
Ох, сторонка, ты, сторонка,
Сторона степная!
Едешь, едешь — хоть бы хата…
В небе ночь глухая.Задремал ямщик — и кони
Мелкою рысцою
Чуть трусят, и колокольчик
Смолкнул под дугою.По степным оврагам волки
Бродят, завывая,
В тростниках свою добычу
Зорко выжидая.«Эй, ямщик! ты дремлешь, малый?.
Эдак поневоле
На зубах волков придется
Нам остаться в поле».Встрепенулся парень, вскинул
Кверху кнут ременный
И стегнул им коренного:
«Эх ты, забубённый!»И взвились степные кони —
Бешено несутся,
Колокольчика по степи
Звуки раздаются… Едем, едем, — хоть бы хата…
Огонечек в поле…
Отдохнул бы на ночлеге, —
Рад бы этой доле! Вдруг мне молвил, обернувшись,
Мой ямщик удалый:
«Эдак ехать, то в трясину
Угодим, пожалуй! Здесь, лишь чуть свернешь с дороги —
И затонешь живо».
Он сдержал коней — и песню
Затянул тоскливо: «Ах ты, молодость,
Моя молодость!
Ах ты, буйная,
Ты, разгульная! Ты зачем рано
Прокатилася —
И пришла старость,
Не спросилася? Как женил меня
Родной батюшка,
Говорила мне
Родна матушка: «Ты женись, женись,
Моя дитятко,
Ты женись, женись,
Бесталанный сын!»И женился я,
Бесталанный сын —
Молода жена
Не в любовь пришла, Не в любовь пришла
И не по сердцу,
Не по нраву мне
Молодецкому.На руке лежит,
Что колодинка,
А в глаза глядит,
Что змея шипит… Ах, не то была
Красна девица,
Моя прежняя
Полюбовница: На руке лежит,
Будто перышко;
А в глаза глядит —
Целовать велит…»Ох, сторонка, ты, сторонка
Сторона степная!
У тебя родилась песня,
Песня былевая.Глубока она, кручинна,
Глубока, как море…
Пережита эта песня,
Выстрадана в горе… И встает в глазах печальный
Парень предо мною,
Загубивший свою долю
Волею чужою.Слышу тихие слова я
Матери скорбящей,
И рабы безвольной мужа,
Робкой, все сносящей: «Ты женись, женись, мой милый,
Дорогой, желанный!
Ты женись, женись, родимый
Сын мой бесталанный!»И женился бесталанный…
Сгибло счастье-доля:
Что любил он, разлучила
С тем отцова воля.Ох, сторонка, ты, сторонка,
Сторона степная!
У тебя кручины-горя
Нет конца и края!
1Затужился, запечалился
Муж Терентий, сокрушается,
Ходит взад-вперед по горенке
Да кручиной убивается.У Терентья, мужа старого,
Злое горе приключилося:
У жены его, красавицы,
Злая немочь расходилася.Началась она с головушки,
Ко белым грудям ударилась,
Разлилась по всем суставчикам…
Брал он знахарку — не справилась.И поили бабу травами,
И в горячей бане парили,
И с угля водою прыскали,
Да злой немочи не сбавили.Немочь, знай, над бабой тешится,
Неподатная, упорная;
Знать, что немочь та не пришлая,
А людями наговорная…2Хороша жена Терентьева:
Заглядишься, залюбуешься;
Немочь злую ее видючи,
Разгрустишься, растоскуешься.Вот лежит она в постелюшке,
Грудь высоко поднимается,
И ее густая косынька
По подушке рассыпается.Жаром пышут щеки белые,
И под длинными ресницами
Очи черные красавицы
Блещут яркими зарницами.Руки полные раскинуты,
Одеяло с груди сбилося,
Прочь с плеча рубашка съехала,
И полгруди обнажилося.«Ox, Терентий-муж, Данилович,
Тяжело мне, нету моченьки! —
Говорит она, вздыхаючи,
На него уставя оченьки.-Ты сходи-ка в ту сторонушку,
Где игрой гусляры славятся;
Пусть меня потешат песнями, -
Может, немочь и убавится».Молодой жене Данилович
Не перечит, собирается;
Взявши шапку, за гуслярами
В дальний город отправляется.3Ходит муж Терентий городом,
Выбивается из моченьки,
А гусляров не видать нигде…
Время близко темной ноченьки.Еле двигает Данилович
Свои ноженьки усталые;
Вот ему навстречу с гуслями
Идут молодцы удалые.Идут молодцы удалые,
На гуслях своих играючи,
Звонкой песнею потешною
Люд честной позабавляючи.Поклонился им Данилович:
«Ой вы, ой, гусляры бравые!
Причинили мне невзгодушку
Люди злые и лукавые.Помогите мне в кручинушке,
Что нежданная случилася:
У жены моей, красавицы,
Злая немочь расходилася».Рассказал им все Данилович,
Как и что с женой случается,
Как она в постеле мечется,
Как огнем вся разгорается.«Да, печаль твоя великая,
Сокрушеньце немалое!..
Что ж, мы немочь бабью вылечим,
Дело это нам бывалое.Полезай в мешок холстиновый
И лежи в нем без движения;
Коль не хочешь — не прогневайся, -
Не возьмемся за лечение.Мы пойдем в твои хоромины,
Словно с ношею тяжелою,
Потешать твою хозяюшку
Пляской бойкою, веселою.Свой мешок под лавку бережно
Сложим мы, как рухлядь мягкую,
Станем петь, а ты смирнехонько
Притаись — лежи под лавкою.Трудно будет мужу корчиться,
Да зато жена поправится,
От своей мудреной немочи
Навсегда она избавится».4Под окном жены Терентьевой
Ходят молодцы, играючи,
Мужа старого, Данилыча,
На плечах в мешке таскаючи.Их игру жена Терентьева
Услыхала, поднимается,
И к окну она из спаленки
Скоро-наскоро бросается.«Ой вы, молодцы удалые!
Вы, гусляры поученые!
Ваши песенки потешные!
Ваши гусли золоченые! Вы Терентья нe видали ли,
Не видали ли немилого,
Мужа старого, Данилыча,
Пса смердящего, постылого?» — «Нe тужи, жена Терентьева,
Что ты старому досталася, -
Me тужи, вернулась волюшка:
Ты одна-одной осталася.Твой Терентий-муж, Данилович,
В чистом поле под ракитою,
Меж колючего репейничка,
С головой лежит пробитою.Над седой его головушкой
Черный ворон увивается,
Да вокруг его пушистая
Ковыль-травонька качается…»5Молода жена с гуслярами
Песней, пляской забавляется,
А Терентий-муж под лавкою
Чуть в мешке не задыхается.Ходит баба вдоль по горенке,
Пол подолом подметаючи,
Мужа старого, Данилыча,
Проклинаючи, ругаючи.«Уж ты старый пес, Данилович,
Спи ты в поле под ракитою!
Я потешусь, молодешенька,
Вспомню молодость забытую! Спи ты, тело твое старое
В чистом поле пусть валяется,
Пусть оно дождями мочится
Да песками засыпается.Загубил мою ты молодость,
Света-волюшки лишаючи,
За дверями, под запорами
Красоту мою скрываючи…» — «Эй, ты слышишь ли, Данилович,
Как жена здесь разгулялася,
Как ей весело да радостно,
Что ей волюшка досталася? Над твоей она над старостью,
Муж немилый, издевается…»
И не вытерпел Данилович —
Из-под лавки поднимается.Молода жена Терентьева
Побелела, зашаталася,
А из спаленки красавицы
Стенкой немочь пробиралася.Миг один — и немочь скрылася…
Не поймаешь вольну пташечку!
Только видел муж Данилович
Кумачевую рубашечку…