Ярко светит зорька
В небе голубом,
Тихо всходит солнце
Над большим селом.
И сверкает поле
Утренней росой,
Точно изумрудом
Или бирюзой.
Сквозь тростник высокий
Озеро глядит.
Яркими огнями
Блещет и горит.
И кругом всё тихо,
Спит всё крепким сном;
Мельница на горке
Не дрогнёт крылом.
Над крутым оврагом
Лес не прошумит,
Рожь не колыхнётся,
Вольный ветер спит.
Но вот, чу! в селеньи
Прокричал петух;
На свирели звонкой
Заиграл пастух.
И село большое
Пробудилось вдруг;
Хлопают ворота,
Шум, движенье, стук.
Вот гремит телега,
Мельница стучит,
Над селом птиц стая
С криками летит.
Мужичок с дровами
Едет на базар;
С вечною тревогой
Шумный день настал.
Над землёю воздух дышит
День от дня теплее;
Стали утром зорьки ярче,
На небе светлее.
Всходит солнце над землёю
С каждым днем всё выше.
И весь день, кружась, воркуют
Голуби на крыше.
Вот и верба нарядилась
В белые серёжки,
И у хат играют дети, —
Веселятся, крошки!
Рады солнечному свету,
Рады дети воле,
И теперь их в душной хате
Не удержишь боле.
Вот и лёд на речке треснул,
Речка зашумела
И с себя зимы оковы
Сбрасывает смело;
Берега крутые роет,
Разлилась широко…
Плеск и шум воды бурливой
Слышен издалёка.
В небе тучка набежала,
Мелкий дождик сеет…
В поле травка показалась,
Поле зеленеет.
На брединнике, на ивах
Развернулись почки,
И глядят, как золотые,
Светлые листочки.
Вот и лес оделся, песни
Птичек зазвенели,
Над травой цветов головки
Ярко запестрели.
Хороша весна-царица,
В плащ цветной одета!
Много в воздухе разлито
И тепла, и света…
«Что шумишь, качаясь,
Тонкая рябина,
Низко наклоняясь
Головою к тыну?» —
«С ветром речь веду я
О своей невзгоде,
Что одна расту я
В этом огороде.
Грустно, сиротинка,
Я стою, качаюсь,
Что к земле былинка,
К тыну нагибаюсь.
Там, за тыном, в поле,
Над рекой глубокой,
На просторе, в воле,
Дуб растёт высокий.
Как бы я желала
К дубу перебраться;
Я б тогда не стала
Гнуться и качаться.
Близко бы ветвями
Я к нему прижалась
И с его листами
День и ночь шепталась.
Нет, нельзя рябинке
К дубу перебраться!
Знать, мне, сиротинке,
Век одной качаться».
Занялася заря —
Скоро солнце взойдет.
Слышишь… чу!.. соловей
Щелкнул где-то, поет.
И все ярче, светлей
Переливы зари;
Словно пар над рекой
Поднялся, посмотри.
От цветов, на полях
Льется запах кругом,
И сияет роса
На траве серебром.
Над рекой, наклонясь,
Что-то шепчет камыш,
А кругом, по полям
Непробудная тишь.
Как отрадно, легко,
Широко дышит грудь:
Ну, молись же скорей,
Ну, молись, да и в путь!
Ярко солнце светит,
В воздухе тепло,
И, куда ни взглянешь,
Всё кругом светло.
На лугу пестреют
Яркие цветы;
Золотом облиты
Тёмные листы.
Дремлет лес:
Ни звука, —
Лист не шелестит,
Только жаворонок
В воздухе звенит,
Да взмахнёт порою
Птичка над кустом,
Да, жужжа, повьётся
Пчёлка над цветком,
Да золотокрылый
Жук лишь прошумит, —
И опять всё тихо,
Всё кругом молчит.
Хорошо!.. И если б
Труд не призывал,
Долго бы весною
В поле простоял.
Как в сумерки легко дышать на берегу!
Померкли краски дня, картины изменились;
Ряды больших стогов, стоящих на лугу,
Туманом голубым, как дымкою, покрылись.
На пристани давно замолкли шум и стук;
Всё реже голоса доносятся до слуха;
Как будто стихло все, — но всюду слышен звук,
И тихий плеск воды так сладко нежит ухо.
Вот черный жук гудит… вот свистнул коростель…
Вот где-то вдалеке плеснулось уток стадо…
Пора бы мне домой — за ужин и в постель;
Но этой тишине душа моя так рада.
И я готов всю ночь сидеть на берегу,
И не ходить домой, и вовсе не ложиться,
Чтоб запахом травы на скошенном лугу
И этой тишиной целебной насладиться.
На ширь глухих полей, под тень лесов густых
Душа моя рвалась, измучена тревогой, —
И, может быть, вдали от горьких слез людских
Я создал бы в тиши здесь светлых песен много.
Но жизнь моя прошла в заботе городской,
И сил моих запас иссяк в борьбе суровой…
И вот теперь сюда приплелся я больной.
Природа-мать! врачуй и дай мне силы снова!
Белый снег, пушистый
В воздухе кружится
И на землю тихо
Падает, ложится.
И под утро снегом
Поле забелело,
Точно пеленою
Всё его одело.
Тёмный лес что шапкой
Принакрылся чудной
И заснул под нею
Крепко, непробудно…
Божьи дни коротки,
Солнце светит мало, —
Вот пришли морозцы —
И зима настала.
Труженик-крестьянин
Вытащил санишки,
Снеговые горы
Строят ребятишки.
Уж давно крестьянин
Ждал зимы и стужи,
И избу соломой
Он укрыл снаружи.
Чтобы в избу ветер
Не проник сквозь щели,
Не надули б снега
Вьюги и метели.
Он теперь покоен —
Всё кругом укрыто,
И ему не страшен
Злой мороз, сердитый.
БелыйБелые шапки на белых берёзах.
Белый зайчишка на белом снегу.
Белый узор на ветвях от мороза.
По белому лесу на лыжах бегу.
СинийСинее небо, синие тени.
Синие реки сбросили лёд.
Синий подснежник — житель весенний,
На синей проталинке смело растёт.
ЗелёныйВ зелёном лесу на зелёной травинке,
Поводит усами зелёный жучок.
Зелёную бабочку на тропинке,
Накрыл мой сачок, нитяной колпачок.
ЖёлтыйЖёлтое солнце греет слабее.
Жёлтые дыни на жёлтой земле.
Жёлтые листья шуршат по аллее.
Жёлтая капля смолы на стволе.
Ярко небо пышет
Золотой зарею;
Чистый воздух дышит
Теплою весною.
Сад густой сияет
Свежестью наряда,
И в окно несется
Песня птиц из сада.
Пышно развернулись
За окошком розы;
В сердце всколыхнулись
Молодые грезы, —
И растут, как волны,
Рвутся, воли просят,
Сердце молодое
Далеко уносят…
И в уме рисуют
Светлые картины:
Вот у речки домик,
У окна рябины…
Вьется меж кустами
В темный сад дорожка;
Девушка-резвушка
Смотрит из окошка, —
Смотрит и смеется,
Головой кивает…
В сад войдешь — резвушка
Встретит, обнимает.
На губах улыбка,
На ресницах слезы:
Молодого сердца
Молодые грезы.
Осень, осень.
В гости просим!
Осень, осень,
Погости недель восемь:
С обильными хлебами,
С высокими снопами,
С листопадом и дождем,
С перелетным журавлем.
Занялась заря на небе,
В поле ясно и тепло;
Звонко ласточки щебечут;
Просыпается село.
Просыпается забота,
Гонит сон и будит лень.
Здесь и там скрипят ворота —
Настает рабочий день.
Из ворот пастух выходит,
Помолившись на восток,
Он рожок берет — и звонко
Залился его рожок.
Побрело на выгон стадо,
Звук рожка замолк вдали,
И крестьяне на работу
На поля свои пошли.
Зреет рожь и колосится,
Славный плод дала земля!
Солнце встало, разливая
Свет на хлебные поля.
И глядя на них, крестьяне
Жарко молятся, чтоб бог
Эти пажити от града
И засухи уберег;
Чтобы мог удачно пахарь
Все посеянное сжать
И не стал бы в эту зиму
Горевать и голодать.
Солнце утомилось,
Ходя день-деньской;
Тихо догорая,
Гаснет за рекой.
Край далекий неба
Весь зарей облит,
Заревом пожара
Блещет и горит.
Ходят огневые
Полосы в реке;
Грустно где-то песня
Льется вдалеке.
Ходит ветер, ходит буйный,
По полю гуляет;
На краю дороги вербу
Тонкую ломает.
Гнется, гнется сиротинка, —
Нет для ней подпоры;
Всюду поле — точно море,
Не окинуть взоры.
Солнце жжет ее лучами,
Дождик поливает;
Буйный ветер с горемыки
Листья обрывает.
Гнется, гнется сиротинка, —
Нет для ней защиты;
Всюду поле — точно море,
Ковылем покрыто.
Кто же, кто же сиротинку
В поле, на просторе —
Посадил здесь, при дороге,
На беду, на горе?
Гнется, гнется сиротинка, —
Нет для ней привета;
Всюду поле — точно море,
Море без ответа.
Так и ты, моя сиротка,
Как та верба в поле,
Вырастаешь без привета,
В горемычной доле.
Солнышко уж встало
И глядит в окно;
Уж щебечут птички
За окном давно.
Вышли дети, — травка
От росы мокра
И на ней сияют
Капли серебра.
Темный сад лучами
Солнышка облит;
От дерев рядами
Тень в пруде лежит.
На дорожках сыро,
В воздухе легко, —
И кричит дергачик
Где-то далеко.
Гром отгремел, прошла гроза, —
И в выси светло-голубой
Прозрачней смотрят небеса, —
И на смоченной мостовой
Все громче грохот колеса.
Открыты окна по домам —
Весенний воздух свеж и чист;
Куда ни взглянешь, тут и там
Блестит дождем омытый лист.
Вот моя деревня:
Вот мой дом родной;
Вот качусь я в санках
По горе крутой;
Вот свернулись санки,
И я на бок — хлоп!
Кубарем качуся
Под гору, в сугроб.
И друзья-мальчишки,
Стоя надо мной,
Весело хохочут
Над моей бедой.
Всё лицо и руки
Залепил мне снег…
Мне в сугробе горе,
А ребятам смех!
Но меж тем уж село
Солнышко давно;
Поднялася вьюга,
На небе темно.
Весь ты перезябнешь, —
Руки не согнёшь, —
И домой тихонько,
Нехотя бредёшь.
Ветхую шубёнку
Скинешь с плеч долой;
Заберёшься на печь
К бабушке седой.
И сидишь, ни слова…
Тихо всё кругом;
Только слышишь: воет
Вьюга за окном.
В уголке, согнувшись,
Лапти дед плетёт;
Матушка за прялкой
Молча лён прядёт.
Избу освещает
Огонёк светца;
Зимний вечер длится,
Длится без конца…
И начну у бабки
Сказки я просить;
И начнёт мне бабка
Сказку говорить:
Как Иван-царевич
Птицу-жар поймал,
Как ему невесту
Серый волк достал.
Слушаю я сказку —
Сердце так и мрёт;
А в трубе сердито
Ветер злой поёт.
Я прижмусь к старушке…
Тихо речь журчит,
И глаза мне крепко
Сладкий сон смежит.
И во сне мне снятся
Чудные края.
И Иван-царевич —
Это будто я.
Вот передо мною
Чудный сад цветёт;
В том саду большое
Дерево растёт.
Золотая клетка
На сучке висит;
В этой клетке птица
Точно жар горит;
Прыгает в той клетке,
Весело поёт,
Ярким, чудным светом
Сад весь обдаёт.
Вот я к ней подкрался
И за клетку — хвать!
И хотел из сада
С птицею бежать.
Но не тут-то было!
Поднялся шум-звон;
Набежала стража
В сад со всех сторон.
Руки мне скрутили
И ведут меня…
И, дрожа от страха,
Просыпаюсь я.
Уж в избу, в окошко,
Солнышко глядит;
Пред иконой бабка
Молится, стоит.
Весело текли вы,
Детские года!
Вас не омрачали
Горе и беда.
Летний вечер. За лесами
Солнышко уж село;
На краю далёком неба
Зорька заалела;
Но и та потухла. Топот
В поле раздаётся:
То табун коней в ночное
По лугам несётся.
Ухватя коней за гриву,
Скачут дети в поле.
То-то радость и веселье,
То-то детям воля!
По траве высокой кони
На просторе бродят;
Собралися дети в кучку,
Разговор заводят.
Мужички сторожевые
Улеглись под лесом
И заснули… Не шелохнет
Лес густым навесом.
Всё темней, темней и тише…
Смолкли к ночи птицы;
Только на небе сверкают
Дальние зарницы.
Кой-где звякнет колокольчик,
Фыркнет конь на воле,
Хрупнет ветка, куст — и снова
Всё смолкает в поле.
И на ум приходят детям
Бабушкины сказки:
Вот с метлой несётся ведьма
На ночные пляски;
Вот над лесом мчится леший
С головой косматой,
А по небу, сыпля искры,
Змей летит крылатый;
И какие-то все в белом
Тени в поле ходят…
Детям боязно — и дети
Огонёк разводят.
И трещат сухие сучья,
Разгораясь жарко,
Освещая тьму ночную
Далеко и ярко.