Мотылек влюбился в розу
И порхает все над ней,
А над ним блестит, порхает
Солнца луч в красе своей.
А в кого влюбилась роза?
Кто в мечтах ее всегда?
Соловей ли сладкозвучный?
Иль вечерняя звезда?
Что мне в том, не знаю право!
Всех люблю сердечно я:
Море отдыхает под лучом луны,
Еле-еле слышен плеск его волны,
Робко и уныло дышит грудь моя,
O старинной песне думаю все я;
O старинной песне, где поется мне
О зарытых в море на глубоком дне
Городах, откуда сквозь морской покров
Слышатcя молитвы, звон колоколов.
Не выносит лотос
Солнечных лучей,
И головкой никнет
Грустною своей.
Ждет в немом раздумьи,
С страстною мечтой,
Как наступит сумрак
Сладостный, ночной.
И влюбленный месяц,
Сквозь немую тьму,
Ах, как медлительно ползет
Ужасная улитка — время!
А я недвижно здесь лежу,
Влача болезни тяжкой бремя.
Ни солнца, ни надежды луч
Не проскользнет в мое жилище;
Я знаю: мрачный мой приют
Заменит мне одно кладбище.
Талатта! Талатта!
Тысячи раз лой привет тебе, вечное море!
Сердце ликует в восторге великом —
Так тебе древле привет посылали
Тысячи Греков,
В бою побежденных и к родине милой идущих,
Светом прославленных Греков…
Волнуются воды,
Журча и сверкая
На солнце, что весело с неба
Если нищий речь заводит
Про томан, то уж, конечно,
Про серебряный томан,
Про серебряный — не больше.
Но в устах владыки, шаха, —
На вес золота томаны:
Шах томаны принимает
И дарует — золотые.