Фортуна, властною рукою
Бросая жребии людей,
Души и тела красотою
И прелестьми тебя честей
И сердцем добрым наградила
В любви и в брани для побед;
Но тут же в младости судила
В войне тебе ужасный вред.
Увы! добра и зла смешенье
Неразделимо в жизни сей.
Коль часто скорби и терпенье
Есть участь самых и царей!
Что ж в свете есть славней сей доли,
Как кровь по должности пролить?
Теперь и зависть против воли
Должна в тебе героя чтить.
1794
Есть самых участь и царей!
И так что в свете есть славнея (1798).
— Утешься: что сего славнея (Рукоп. 1790-х гг.).
Теперь и зависть, онемея (1798).
Но тут же в младости судила
В войне тебе уже ужасный вред.
«Прекрасный человек, любезный».
На розовых крылах Темпейску
Эрот долину пролетал, —
Незапно во страну Рифейску
Впорхнул, где Север обитал:
Увидел инеи, морозы,
Железны шлемы и мечи,
Военные вседневны грозы,
С оружья блещущи лучи;
Услышал от побед вкруг звуки:
Там грады, там полки падут,
Там злобе пленной вяжут руки,
Там на мятеж ярем кладут;
Узрел — и с ужаса и хладу
Крылами в трепете взмахнул,
Хотел лететь назад в Элладу;
Но как-то факел свой стряхнул —
И в тме вдруг искры покатились:
Расцвел весной полночный край;
Орлы двух царств соединились;
Средь Гатчины открылся рай!
Пленяет нежный гром музыки,
Пылают тысящи лампад,
Харит младых прелестны лики
В венцах пред троном предстоят:
Те пляшут, скачут; те играют;
Те скромных взглядами очей
Сердца героев поражают
И в плен влекут богатырей.
Эрот, красами удивленный,
«Не царство ль», рек: «я зрю мое?
Но кто на троне (дерзновенный!),
Отняв у Марса меч, копье,
Да и мои всесильны стрел
Красу здесь с храбростью венчал»? —
«Марии, Павла здесь пределы»,
Ему весь Север отвечал.
Хор.
Кто храбростью и красотою
Умеет купно обладать,
Тот может миром и войною
И светом всем повелевать.
Вздохнул Эрот: «Так пусть уж боги
Не ждут меня в Темпейский дол;
Мне святы Павловы чертоги:
Я в них поставил мой престол.
Хор.
Ликуйте, Павел и Мария,
Любовь в чертогах зря своих!
Хот ваши дщери, днесь младые,
Надели цепь царей чужих,
Но зрим мы, чувствуем неложно
Ваш разум, сердца доброту:
Где храбростью пленять не должно,
Туда вы шлете красоту.
Так, Александра, не войною,
Но красотой плени ты свет;
И ты, Елена, не виною
Будь царских распрь, народных бед;
Но днесь, любви сопрягшись богом,
Иосиф, Павел, Фридерих!
Европе будьте вы залогом
Покоя, счастья, дней златых!
1799
Ты шествуешь в Петрополь с миром
И лавры на главе несешь;
Ты провождаешься зефиром
И Россам пальмы раздаешь.
Ты шествуешь! — Воззри, царица,
На радостныя всюду лица,
На сонмы вкруг тебя людей!
Не так ли на тебя взирают,
Как нежную весну встречают
В одежде розовых зарей?
Ты шествуешь и осклабляешь
Твой взор на них, как божество;
Одной улыбкой составляешь
Восторг ты наш и торжество:
Средь светлого вельможей строя
В тебе царя, вождя, героя
И мироносицу мы зрим;
Уж изумленны наши взгляды
В тебе читают те отрады,
Что миром мы получим сим.
Как царь, ты наградишь заслуги;
Как матерь, призришь ты сирот;
Лишенные детей супруги
Воскреснут от твоих щедрот;
Освободишь ты заключенных,
Обогатишь ты разоренных,
Незлобно винных ты простишь.
По нужде ты лила ток крови:
Ты в мире будешь бог любови
И счастье наше обновишь.
Продлишь златые наши годы,
Продлишь всеобщий наш покой:
Бесчисленны твои народы
Воздремлют под твоей рукой.
От хижин даже до престола,
На холме и в средине дола
Почиет бранный Россов дух;
Все будут счастливы тобою:
Законов под одной чертою
Равен вельможа и пастух.
Прострешь ты животворны длани
На тяжкий земледельцев труд;
Отпустишь неимущим дани,
Да нивы и луга цветут;
Дохнешь в ветрила корабельны,
Пошлешь избытки рукодельны,
И реки злата и сребра
От Орма до Невы прольются;
Народы чужды к нам сберутся
Вкусить покоя и добра.
И се уж возвещают громы
Событие блаженных дней;
По ветру трубный звук несомый
Сзывает тысящи людей:
Народ колеблется, как волны;
Течет везде, веселья полный;
Врагов целует и друзей;
По стогнам гласы раздаются,
В домах нежнейши слезы льются;
Обемлют жен, отцов, детей.
О вы, носящи душу львину,
Герои, любящие бой!
Воззрите на сию картину,
Сравните вы ее с войной:
Там всюду ужас, стон и крики;
Здесь всюду радость, плеск и лики;
Там смерть, болезнь; здесь жизнь, любовь.
Я вижу убиенных тени
И слышу вам их грозны пени:
Вы пролили невинну кровь!
Но, венценосна добродетель!
О ангел наших тихих дней,
Екатерина! мы свидетель:
Не ты виной была смертей;
Ты бранной не искала славы,
Ты наши просвещала нравы
И украшалась тишиной.
Слеза, щедротой извлеченна,
Тебе приятней, чем вселенна,
Приобретенная войной!
1790
СОЧИНЕННАЯ ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ И БУНТА 1774 ГОДА.
Се красный день, твой новый год;
А ты еще не утружденна,
Еще ни в чем не упражненна,
Кроме побед, доброт, щедрот,
Кроме, чтоб милость нам являти
И час потерянным считати
Без милосердиев твоих.
Любовь и удивленье света,
Что делал Петр, Елисавета;
Твой век, Екатерина, — их!
Се новый путь блистать лучам,
Тебе в безсмертие стремиться,
Еще превыше возноситься,
С тобою восходить и нам.
Но, в яры дни теперь вздыхая,
Дней прошлых кротость вспоминая,
Ужель не ждать их вспять с небес?
Эх! можно ль в оном сумневаться
И льзя ли Россу удержаться
От пения твоих чудес!
Младая муза, вспрянь, бодрись,
И Эвр как, крыла простирая,
Полеты стрел предускоряя,
Дерзай, теки, стремись, несись,
И в быстром вихре скоропарном,
В теченьи солнца светозарном,
Приближь к нему свой орлий взор,
Сдержи его крутизн в вершине,
На самой выспренней стремнине
Пловущих синих, светлых гор.
Сдержи и рцы: о князь планет,
Веществ чувствительных живитель,
Цветов, весны, зарей родитель,
Светило, льюще душу в свет!
Со лучезарной колесницы
Весь день низводишь ты зеницы
На росский небу равный край;
Не в гнев тебе, царю златому, —
Равен ли солнцу ты другому,
Кем светел Норд? Скажи, вещай!
Разжженный как в горну халкид,
Таков тут сын Латонин зрится,
В лице багряным цветом рдится
И свой желает скрыти стыд.
Трясет горящими кудрями
И жарких бьет коней возжами,
Претечь их нудит горизонт.
Пустившися с высока юга,
Всего эмпира чрез полкруга,
В единый миг он скрылся в понт.
Когда б средь варварства ночей
Еще, монархиня, мы жили,
Мы в солнца чин тебя б вместили,
Поставя правдой вымысл сей;
Но, днесь уж Ольгой освященны,
Тобою паче просвещенны,
Мы баснями тебя не чтим;
А если к оным прибегаем,
Живей лишь мысль представить чаем,
В тебе его что образ зрим.
От век горящий Окиян
Возвешен в тверди сей над нами,
Дабы светящими реками
Земных он был лампада стран:
Так ты, во блещущей короне,
На боголепном предков троне,
Екатерина, — росский свет:
Ты нам премудростью сияешь
И ею там ты озаряешь,
Где с мраком лед борьбу ведет.
Любезный зрак как светит сей,
Как зрим его перед глазами,
Безвредными тогда стезями
Мы ходим средь своих путей:
Так ясный день твое владенье,
Твои доброты — охраненье
От всех нам зол в стране твоей:
Законы, казни всей вселенной
Не могут жизни дать блаженной,
Как благ один пример царей.
Полезной всюду теплотой
Оно плоды произрастает,
Богатых с скудными питает
И всяку плоть живит собой:
Так ты героев награждаешь
И купно бедным помогаешь
Во воспитаньи оных чад.
Торги, художества, науки,
За милости воздевши руки,
Тебя одну благодарят.
Оно обилием лучей
Ползущих тварей оживляет:
Твоя рука нам поднимает
Из пыли верженных детей.
Ha зданья зданья все мемфисски
Тебе поставим в обелиски,
Благодаренья мал то знак:
Носили горы исполины,
А человека, взяв из глины,
Один лишь Бог соделал так.
Когда угрюмых облак сонм
Хотят лицо его покрыти,
Оно, дни ясны продолжити
Зажегши пар, бросает гром:
В завидших нашему покою
Победоносною войною
Перун и ты пустила свой.
Уже пламеноносны стрелы
Ниспали в вражески пределы,
Стеснившись, как туман густой.
Уже, как зык в лесах ловцов
Елениц робких ужасает,
Срацын так слух один сражает,
Монархиня, твоих полков.
Доколь в них молнии летают,
Они уж то в триумф считают,
Где если бег им жизнь спасет:
Господь твоей помощник воле.
Не будет несть земля их боле
И память с шумом их минет.
Но скопы жирных, черных туч
Как солнце жаром разрывает,
Желанный дождь всем проливает,
Журчащих вод сугубит ключ:
Так ты всем матерь равна буди.
Враги, монархиня, те ж люди:
Ударь еще и разжени,
Но с тем, чтоб милость к ним пролити,
В свое владенье покорити,
Как нас, покоить их в сени.
Как нас всегда храня собой,
Покроя орлими крылами,
Златыми осчастливя днями,
Весь мир возвесели тобой;
Тобой борей зефиром будет,
Злодейство злобствовать забудет,
Сокроет зависть яд в себе;
Приидут царие вселенны,
Твоею славой восхищенны,
Учиться царствовать к тебе.
Тогда ни вран на трупе жить,
Ни волки течь к телам стадами
Не будут, насыщаясь нами,
За снедь царей благодарить:
Не будут жатвы поплененны,
Не будут села попаленны,
Не прольет Пугачев кровей.
Твоя кротчайшая природа
Утешит все страны народа,
Коль будет в власти все твоей.
Ужель на сей один конец
Все твари только и созданны,
Вели чтоб брани непрестанны?
О Боже благ, щедрот Отец!
Не льзя ль из хаоса злосчастьев
Нам свет Тебе соделать счастьев
И слезы наши отереть?
Подай, да царствует едина
Над светом всем Екатерина:
Им должен тот, кто благ, владеть.
Ея и благ и кроток дух:
Пришельцев сенью та покрыла,
От казни винных свободила,
Она нам щит от сильных рук:
Кого ж, кроме ея, Содетель,
Твою прославить добродетель
Пошлешь к исправе Ты людей?
Удвой ей гром, спасай вселенну,
Везде от злобы утесненну,
И воцари ее над ней.
1774