Как дымный столб светлет в вышине!
Как тень внизу скользит неуловимо!
«Вот наша жизнь,—промолвила ты мне.—
Не светлый дым, блестящий при луне,
А эта тень, бегущая от дыма!»
Как дымный столб светлеет в вышине!
Как тень внизу скользит неуловимо!
Вот наша жизнь — промолвила ты мне —
Не светлый дым, блестящий при луне,
А эта тень, бегущая от дыма!
Тени сизыя смесились,
Цвет поблекнул, звук уснул;
Жизнь, движенье разрешились
В сумрак зыбкий, в дальний гул…
Мотылька полет незримый
Слышен в воздухе ночном…
Час тоски невыразимой!
Все во мне,—и я во всем…
Сумрак тихий, сумрак сонный,
Лейся в глубь моей души,
Тихий, томный, благовонный,
Все залей и утиши.
Чувства—мглой самозабвенья
Переполни через край!..
Дай вкусить уничтоженья,
С миром дремлющим смешай!
День вечереет, ночь близка,
Длинней с горы ложится тень,
На небе гаснут облака…
Уж поздно. Вечереет день.
Но мне не страшен мрак ночной,
Не жаль скудеющаго дня,—
Лишь ты, волшебный призрак мой,
Лишь ты не покидай меня!..
Крылом своим меня одень,
Волненье сердца утиши,
И благодатна будет тень
Для очарованной души.
Кто ты? Откуда? Как решить,
Небесный ты или земной?
Воздушный житель, может-быть,
Но с страстной женскою душой.
(В ответ на ея письмо).
Как под сугробом снежным лени,
Как околдованный зимой,
Каким-то сном усопшей тени
Я спал зарытый, но живой!
И вот я чую, надо мною,
Не наяву и не во сне,
Как бы повеяло весною,
Как бы запело о весне…
Знакомый голос, голос чудный,
То лирный звук, то женский вздох…
Но я, ленивец безпробудный,
Я вдруг откликнуться не мог.
Я спал в оковах тяжкой лени,
Под осьмимесячной зимой,
Как дремлют праведныя тени
Во мгле Стигийской роковой.
Но этот сон полумогильный
Как надо мной ни тяготел,
Он сам же, чародей всесильный,
Ко мне на помощь подоспел.
Приязни давней выраженья
Их для меня он уловил
И в музыкальныя виденья
Знакомый голос воплотил…
Вот вижу я, как бы сквозь дымки
Волшебный сад, волшебный дом…
И в за̀мке феи-невидимки
Вдруг очутились мы вдвоем.
Вдвоем! И песнь ея звучала
И от заветнаго крыльца
Гнала и буйнаго нахала,
Гнала и пошлаго льстеца.
И, распростясь с тревогою житейской
И кипарисной рощей заслонясь,
Блаженной тенью—тенью Елисейской,
Она заснула в добрый час.
И вот, тому уж века два иль боле,
Волшебною мечтой ограждена,
В своей цветущей опочив юдоли,
На волю неба предалась она.
Но небо здесь к земле так благосклонно.
И много лет и теплых, южных зим
Провеяло над нею полусонной,
Не тронувши ея крылом своим.
Попрежнему фонтан в углу лепечет.
Под потолком гуляет ветерок,
И ласточка влетает и щебечет…
И спит она, и сон ея глубок.
И мы вошли: все было так спокойно,
Так все от века мирно и темно!
Фонтан журчал, недвижимо и стройно
Соседний кипарис глядел в окно.
Вдруг все смутилось: судорожный трепет
По ветвям кипарисным пробежал;
Фонтан замолк, и некий чудный лепет,
Как бы сквозь сон, невнятно прошептал.
Что̀ это, друг? Иль злая жизнь недаром,
Та жизнь—увы!—что́ в нас тогда текла,
Та злая жизнь, с ея мятежным жаром,
Через порог заветный перешла?
(в ответ на ее письмо)
Как под сугробом снежным лени,
Как околдованный зимой,
Каким-то сном усопшей тени
Я спал, зарытый, но живой!
И вот, я чую, надо мною,
Не наяву и не во сне,
Как бы повеяло весною,
Как бы запело о весне.
Знакомый голос… голос чудный…
То лирный звук, то женский вздох…
Но я, ленивец беспробудный,
Я вдруг откликнуться не мог…
Я спал в оковах тяжкой лени,
Под осьмимесячной зимой,
Как дремлют праведные тени
Во мгле стигийской роковой.
Но этот сон полумогильный,
Как надо мной ни тяготел,
Он сам же, чародей всесильный,
Ко мне на помощь подоспел.
Приязни давней выраженья
Их для меня он уловил —
И в музыкальные виденья
Знакомый голос воплотил…
Вот вижу я, как бы сквозь дымки,
Волшебный сад, волшебный дом —
И в замке феи-Нелюдимки
Вдруг очутились мы вдвоем!..
Вдвоем! — и песнь ее звучала,
И от заветного крыльца
Гнала и буйного нахала,
Гнала и пошлого льстеца.
Флаги веют на Босфоре,
Пушки празднично гремят,
Небо ясно, блещет море,
И ликует Цареград.
И недаром он ликует:
На волшебных берегах
Ныне весело пирует
Благодушный падишах.
Угощает он на славу
Милых западных друзей:
И свою бы всю державу
Заложил для них, ей-ей…
Из премудраго далека
Франкистанской их земли
Погулять на счет Пророка
Все они сюда пришли.
Пушек гром и мусикия!
Здесь Европы всей привал,
Здесь все силы мировыя
Свой справляют карнавал.
И при криках изступленных
Бойкий западный разгул
И в гаремах потаенных
Двери настежь распахнул.
Как в роскошной этой раме
Дивных гор и двух морей
Веселится об Исламе
Христианский сезд князей!
И конца нет их приветам,
Обнимает брата брат…
О, каким отрадным светом
Звезды запада горят!
И всех ярче и милее
Светит тут звезда одна,
Коронованная фея,
Рима дочь, его жена.
С пресловутаго театра
Всех изяществ и затей,
Как вторая Клеопатра,
В сонме царственных гостей,
На Восток она явилась,
Всем на радость, не на зло,
И пред нею все склонилось:
Солнце с Запада взошло!
Только там, где тени бродят
По долинам и горам,
И куда уж не доходят
Эти клики, этот гам,
Только там, где тени бродят,
Там в ночи, из свежих ран
Кровью медленно исходят
Миллионы христиан…