По темным волнам золотая трирема
Плывет, оставляя серебряный след
Корму украшает, как символ побед,
Орел распростертый — величья эмблема.
Все ярче вдали пламенеет закат,
Струятся куренья волной благовонной;
Царица, склоняся на борт золоченый,
Вперед устремила сверкающий взгляд…
В мечтах перед нею — Антоний влюбленный,
Покорный и нежный, как лев укрощенный!
Сильней у царицы волнуется кровь,
И, сладость победы вкушая заране,
Не видит она над собою в тумане
Два призрака: Смерть и Любовь.
Когда, взмахнув могучими крылами,
Свободы жаждою возвышенной томим,
Орел под небом голубым
Парит над вечными снегами;
И миновав вершины грозных круч,
Простором голубым и солнцем опьяненный,
Достигнет он молниеносных туч
И тут же падает, смертельно пораженный, —
Он так же счастлив, как и тот,
Кто, отряхнув сомнений гнет,
Стремится победить — иль пасть в борьбе неравной;
Кто рвется на простор, на солнце, к небесам, —
И, их достигнув, гибнет там
Такой же смертью — скорою и славной!
С террасы мраморной спускаются синьоры,
Которых написал великий Тициан;
Алмазами горят мечи их и уборы,
Парча и шелк одели стройный стан.
И часто, с дерзкою отвагою во взоре,
Глядят они туда, где смело над волной
Взвиваются цвета Венеции родной
И Адриатика синеет на просторе.
Вдали от их толпы, блестящей и пустой,
Блистая дивною и властной красотой,
Как в сказке гордая принцесса,
Дарит улыбкою приветливой своей
Пажа, парчовый шлейф несущего за ней,
Их догаресса.
Опершись о мрамор балюстрады,
Надь Луарой темно-голубой —
Вдаль она глядит перед собой,
И печалью дышат эти взгляды…
Под ее прозрачною рукой
Вновь звучат аккорды серенады.
В камышах береговых цикады
Вторят звукам лютни золотой.
И несется песнь ее далеко,
Вслед тому, кого она глубоко
Полюбила сердцем молодым.
Меркнет день над тихою долиной
И, быть может, станет лебединой
Эта песня, сложенная им…
Снегами вечными покрыты,
Людской пугающие взор,
Вы, недоступные граниты,
И выси девственные гор, —
Всегда служили вы оплотом
Тому, кто к вам без страха шел.
Всем, не склонявшимся под гнетом
И презиравшим произвол.
На эти сумрачные кручи,
Где реют коршуны и тучи,
Ступал лишь смелый человек.
Здесь жили вольные народы,
И колыбелью их свободы
Гора является вовек.