Песня эльзасца.
(Из Тардье.)
Смирения требуют?—Что-жь, я готов
Пред немцем-тираном смириться…
Но жалко, что мысль ни меча, ни оков,
Ни мрака тюрьмы не боится,
В дали безпредельной над бедной землей
На крыльях могучих витая,
Покорности жалкой, пугливой, тупой
С создания мира не зная.
И ей ненавистен мучительный гнет
Над бедною жизнью людского,
И песню о лучшем грядущем поет
Она оскорбленным судьбою,
С надеждой—любимой сестрою своей —
Волшебный дуэт образуя,
Сердца истомленных борьбою людей
Целебною силой врачуя…
Я знаю: не трудно меня одолеть,
Как всякое бренное тело;
Но гордою музой моей овладеть —
О! это—не легкое дело:
Доныне пропетыя песни мои
Запомнило то населенье,
К которому полон я теплой любви
И чьи понимаю стремленья…
Пускай над рабами смеются кругом
Сыны вседовольнаго света:
Французы, Германию мы проклянем
В печальных твореньях поэта!…
Но лучше не стану теперь растравлять
И раны отчаянной доли, —
И так, надрываясь от боли,
Устали мы с музой страдать…
Снова--синяя ночь над родимым Днепром!
Вот я в лодке плыву с молодежью:
Все желанной отрадою дышит кругом
Для меня, удрученного жизненным злом,
Истомленного грубою ложью…
Смотрят ласково звезды с глубоких небес,
Отражаясь на глади зеркальной,
За рекой к себе манит украинский лес,
И сомненья мертвящаго призрак исчез:
Он души не терзает печальной.
Сзади-ж город постылый остался: я там
Ни минуты не знаю покоя….
Там приюта нет чистым, заветным мечтам:
Измельчавши душой в этих омутах сам,
Рад от них убежать далеко я!
Клятвам юности честной давно изменил
Я средь пошлой и мелочной битвы, —
Устоять не хватило ни воли, ни сил…
За товарищей, спящих во мраке могил,
Только тайно возносишь молитвы…
Не бывал я в кругу уцелевших друзей
От стыда уже долгие годы…
В жизни будничной--серой и скучной моей
Никогда я не вижу целебных лучей
Солнца правды, любви и свободы!