Одной прекрасною душою
Меж нами менее опять, —
Она рассталася с землею,
Чтобы бессмертие приять.
Она из мира слез и тленья
Переселилася туда,
Где ждет ее упокоенье
От многой скорби и труда.
. . . . Мы на далекий север уплывали;
В последний раз на небо голубое,
На голубые волны мы взирали . . . .
Прошло, прошло то время золотое!
А впереди синел простор безбрежный;
Залив пылал вдали в лучах заката,
И доносился чей-то голос нежный:
«O bеlla Napolи! O suol bеato!»
И
Надпись к картине
С какою кроткостью и скорбью нежной
Пречистая взирает с полотна!
Грядущий час печали неизбежной
Как бы предчувствует Она!
К груди Она Младенца прижимает
И Им любуется, о Нем грустя…
Как Бог, Он взором вечность проницает
Сперва, обуянный гордыней слепою,
Себя одного лишь любя,
Твоей не пленяясь душевной красою,
Ценить не умел я тебя.
Но гордое сердце смирилося ныне,
Повязка упала с очей, —
И набожно я поклоняюсь святыне
Души несравненной твоей.