Сегодня на туфлях не вяжутся банты,
Не хочется чистить запачканных гетр,
Без четверти час прохрипели куранты,
За дверью хозяйской разлаялся сеттер.
Купив на последний алтын ячменю,
За рамами высыпал в крашенный желоб,
Покинув чердак опустился к окну
Украшенный белыми пятнами голубь.
За ним поднялась многокрылая группа
С раскиданных по двору мокрых камней,
Но сердце заныло заслышав как глупо
Нахохлясь чирикал в саду воробей.
В квартиру ворвались раскаты подвод,
С горбушкой в клюву пролетела ворона,
Под крышей соседней горбатый урод
Короткими ножками хлопал пистоны.
Лиловыми губами старого грума
Лицо целовало кривое трюмо
Разбив безысходную проволоку думы
Взялся высекать небольшое письмо.
Вдоль кровель мороз поразвесил лапшу
По стенам расхвасталась зеленью серость –
Почтовой бумагой уныло шуршу
Но мыслью над миром пернатых не вырос.
Тяжелый небосвод скорбел о позднем часе,
за чугуном ворот угомонился дом.
В пионовом венке, на каменной террасе
стояла женщина овитая хмелем.
Смеялось проседью сиреневое платье,
шуршал языческий избалованный рот,
но платье прятало комедию Распятья,
чело — изорванные отсветы забот,
На пожелтелую потоптанную грядку
Снялся с инжирника ширококрылый грач.
Лицо отбросилось в потрескавшейся кадке,
В глазах осыпался осолнцевшийся плач.
Темнозеленые подстриженные туи
Пленили стенами заброшенный пустырь.
Избалованный рот голубил поцелуи,
покорная душа просилась в монастырь.
В прозрачном сумерке у ясеневой рощи
метался нетопырь о ночи говоря.
Но тихо над ольхой неумолимо тощей,
как мальчик, всхлипывала глупая заря.
А.Д.ТактаковойВот опыленный летом хмель заткал балконы,
Вернулся правоверен я в венке гвоздик.
Смотри, подсолнечник желтеющий поник,
Но поцелуй возник в глазах хамелеона.
Вернулся правоверен я в венке гвоздик,
Прошел покос травы, в лесах пьянят цикады.
Желанны будут жницам гроздья винограда
Плывущему — земля, свирельнику — тростник.
Прошел покос травы, в лесах пьянят цикады.
Довольно. Замкнут круг. Расплавлена руда,
Спелы плоды дерев, в колосьях борозда.
Опять вдвоем молчим. В стенах утихли гады.
Довольно. Замкнут круг. Расплавлена руда.
Победному дай когти целовать тигрица.
Рука рукой взята. Вокруг шумит пшеница.
Вот губы круглые к губам округлым.
А.ТактаковойДолго продолжится сбор винограда,
Долго нам кисти зеленые рвать,
В горах пасти тонкорунное стадо,
Утром венки голубые сплетать,
В полдень пьянеть от глубокого взгляда.
Танец возрос. Увлеченней, поспешней.
Много снопов завязать суждено.
Будем одетыми радостью здешней
Медленно пить молодое вино
Лежа под старой, высокой черешней.
Круглые губы медовей банана.
Круглые губы к губам круговым.
Вскинув закатное пламя шафрана
Ветер печалью желанья томим,
Долго целует седые туманы.
В небе пожарище пьяного яда,
Сердцу не надо ни жертвы, ни мзды,
Сердце покосному празднику радо.
Круглые губы обняли плоды,
Долго продолжится сбор винограда.
У шумной набережной вспугнутой реки
Четвертый день со смехом чинят лодки,
Болтают топоры. Горят бутылки водки.
На поживших бортах танцуют молотки.
Вспененная вода расплавила тюрьму.
Зашейте паруса. Пора визжать рубанку.
Облезлый нос покроем ярь-медянкой,
белилам отдадим высокую корму.
Но едкой копотью закрылись берега,
короткая пила рыдает слишком резко,
из рук выскальзывает мокрая стамеска,
дрожат обтертые немые обшлага.
Над головой черно нормандское окно,
Поодаль празднество большого ледохода.
Но вижу в празднестве плакучие невзгоды,
тропу на затхлое бессолнечное дно.
Ворон расклюй васильковые очи,
Ширь убаюкает: тихо усну;
Синим окутают саваном ночи,
Тучей холодной задернут луну
Черные призраки сон не встревожат,
Слышишь, — поет околдованный бор…
Звезды полюбят, погаснут, быть может,
Томно овеяв дыханьями гор.
Горе, тоска — и тоска вы ушли ли?
Юные кости схоронит земля.
Были друзья, — да и те позабыли…
Брат мой, отец мой — родные поля.
Вольно душе. На просторе рыдая
Гаснет закат. Потонули года.
Степи, я к вам ухожу засыпая!..
Умерло солнце. Со мной. Навсегда.
Тревожного благослови
Священнодейно лицедея,
Что многовековых радея
Хотений точит булавы.
Возвеличается твержей
Противоборницы вселенной
Освобождающий из плена
Восторг последних этажей.Но надокучив альбатрос
Кружит над прибережным мылом,
Но дом к медведицам немилым
Многооконный не возрос.
Надеются по мостовой
Мимоидущие береты
Нетерпеливостью согреты
В эпитрахили снеговой
Земля могилами пестра –
Путеводительствуй в иное
От листопадов, перегноя
Ненапоенная сестра.
Веронике БерхманЗолото-солнце волос Вероники,
Золото ризниц христианского Рима.
В ширь кругозора уходит Великий
Пламенем ржи яровой и озимой.
Желтое око свершает победы,
Черная ночь обессилела пала.
Слышится топот коней Диомеда
Смелых воителей жаждут кинжалы,
Красные листья слетают к колоннам,
Старая роща ликует в шафране;
Пеной рожденная в море зеленом
Будешь заступницей наших желаний.
Запад вино разольет на ступенях,
Чудится бились за землю владыки.
М. Аргутинской-ДолгорукойПод незакатный праздник Дня
Ты будешь звездами забытой
И лоб твой, плющем не повитый,
Никто не вспомнит как меня.
Ты не пойдешь со мной к горам,
Пытая торные дороги
Тебе ли будут близки боги
Не знавшей Солнца по утрам.
За вереницами времен
Ты не получишь царства Мира,
Как стих отмеченный порфирой
Моих божественных имен.
Покинув поиски Руна,
Ты изменила мне Альдонса,
В ночи ты схоронила Солнце
И ты на смерть обречена.
Все тянутся пустей пустого встречи
то за столом, то в креслах мы сидим
и ни о чем часами говорим
и светские пустей пустого речи.
И рифмы прежние одна другой далече
витают над столом табачный дым
и в сумерках растает голубым
оберегая Ваши злые плечи
Ни воли, ни надежды, ни желанья
решимости последней тоже нет
искать былого здесь не стоит след
ушла в леса навек походка ланья
Докончен вечер; снова без желанья
Мы назначаем новое свиданье
Меня слепого видишь ли луна
пускай твоя линяет позолота
сойди красавица ко мне в болото
на дно из раковин и валуна
Моя судьба была вотще ясна
нет в жизни ничего помимо гнета
подчас любви бездарностной тенета
и переход без отдыха и сна
Не жить не умирать и только ждать
когда проникнет в сердце благодать
глухая ночь настанет голубой
И свидимся последний раз с тобой
мой вечный враг всегдашняя подруга
без ненависти не любя друг друга
Скажи когда строитель мой Шагал
придет пора распоряжений скорых
нанесть последний капители ворох
на кружевной колонны астрагалТы знаешь сам что никогда не лгал
древесный шум и тростниковый шорох
волна и берег в постоянных спорах
тому кто звук на стих перелагалО живописном подвиге болея
твоя рука подымет карандаш
и подписав созвездье водолея
путь завершит литературный нашНе забывай далекий и угрюмый
о дружбе полувековой подумай
Осенью Солнце любовь утоляя
Дарит холмам темносинюю гроздь винограда.
Брызжущим соком поит умирая земля
каждый плод.
Спеют подсолнухи, груши,
дыни лежат в огородах тяжелыми глыбами.
У реки остроносый удод.
Ищет жуков. В полутемных давильнях
Пьянствуют с криками, льют молодое вино.
Быстро пустеют ковши, бурдюки.
С гор пастухи на равнины сгоняют стада.
С блеяньем овцы бегут, длинношерстные козы
топчут цветы, обрывают траву.
Мерцающие Ваши имена
скрывает часто пелена сырая
моя мольба в костер обращена
испепеляется не догорая
На Вашем берегу земля полна
то певчих птиц то клекота то грая
но вижу протекают времена
не заполняя рва не расширяя
Живем союзниками, но вразброд
привязанностью сведены не тесно
мне обещаете провесть совместно
один из вечеров который год
И не дотерпится предместий Рима
слабеющее сердце пилигрима
Напрасно трепетный схватив перо
пытается поэт листы марая
вернуть века потерянного рая
навеки запрещенное добро
пиши по поводу и об и про
попытка одинаково пустая
в края другие отлетает стая
и редкий лес покрыло серебро
И книга эта над которой Пабло
склонялись мы три года сообща
ушедшей жизни тщетный отпечаток
ее постель помятая иззябла
не дозовешься никого крича
подняв чету уроненных перчаток
Ек. Влад. ШтейнОпять на жизненную скуку
Легла беседы полоса:
Качаю радости фелуку
И расправляю паруса:
Стоя над глубью многоводной
В обетованное плыву,
Слова-дельфины очередно
Приподымают синеву.
И осыпаясь постепенно
Под наклоненным кораблем
Улыбок кружевная пена
Белеет в беге круговом,
Изнемогает шаловливо…
Но танец снова занялся.
Как обольстительны приливы,
Как Ваши русы волоса.
Возьми венок сплетенный мной
Из красных веток винограда…
И гор угрюмая громада
Расступится перед тобой.
Возьми его. Алмазы слез
Тебе подарят тайны Мира
И в глубине морей сапфира
Увидишь ты рожденья грез.
Возьми, как дар огня, мечты
И ты постигнешь образ Света…
И ты горящая комета
Моей любви отдашь цветы…
Забры кавтавася адвоката кончилась
Птичьей икспидицыей в горы за завин –
Чанием мертвай якабы женщине…
и мертвая якабы женщина аживленная
знаками занятами у водораз –
делов ривуном обирнулась ничаянно
в воскресенье
стала
ЗДАНЕВИЧЕМ
якабы мужчиной
згой якабы
Якая вика на выку
Бела маша на маню
Машет глазами на нику
перестанет
Явиле листья с уклоном
Язвами землю на пели
Темный почемный зеленым
Кавалерьям.
Странные перья доверья
Мачему мику на кульи
Яки выка пашут
перетянули
свачай жмец сус свячи
шлячай блец нюс нюхчи
псачай
заличи.
фарь ксам
цукарь лусам
шакадам
схуда
дьячи
дам
дада.
смох шыц пупой здюс
жрюс кой-кыц бабох
цыц
ей
юс
ех
какарус
аслинай бох.