И нас томит порой тоска;
Душа бредет по злому кругу,
Понура, пасмурна, плоска,
Долиной тусклых черных снов.
Но мы не говорим друг другу
И в эти дни обидных слов, —
Нет, никогда… Пусть мы не те, —
Но знаем, помним: час отлива
Другой заменит час — прилива, —
Вернемся мы к былой черте.
И тихо сетуем, устало
Грызя орехи злой тоски, —
И в плавной речи грустных жалоб
Слова доверчиво-легки
Плывут, дыша бывалым раем, —
А злой досады злое жало
Мы поцелуем обрываем.
И ждем:
Минует эта мука,
Уйдет тоска, завянет скука…
Так днем ненастным, за дождем,
Проглянет солнце, и сквозь окна
Прольет огней лучей волокна.
Друг мой, баюкай меня, —
Руку на лоб положи,
Нежное слово скажи...
Друг мой, баюкай меня...
Утренний голос твой мил.
Ты поцелуешь меня...
Я утомлен, я без сил...
Знаю: ты любишь меня...
Ночь истомила меня.
День заглянул к нам в окно.
Вялый и скучный, давно
Дождь барабанит, томя...
Друг мой, баюкай меня, —
Руки на лоб положи,
Нежное слово скажи...
Ты, как заря, для меня!
Ласка в любимых руках,
Свет в твоих тихих словах, —
Свет золотистый зари...
О, говори, говори!..
Скуку-докуку развей,
И прогони мою грусть...
Друг мой, с тобой веселей
Я за работу возьмусь,
К жизни бодрее вернусь.
Как я страдал… И в тишине
Ночей не ведал я утех…
Но тихо ты пришла ко мне
Приветна, словно свет во мгле,
Сквозь окна озаривший снег.
Как будто теплая рука
Легла на сердце мне легка,
И замерла моя тоска…
Доверье, искренность, любовь
Семья, как радостная новь…
Твоя рука в руке моей, —
И мой покой теперь полней…
Зима прошла. Весенний шум
Извечных звезд желанным светом
На золотых дорогах дум
Горит ласкающим приветом…
Расцвел цветок любви прекрасный, —
И в нашем сердце своевластно
Проснулась страсть… Мой первый свет,
Тебе восторженный привет!
Приятный труд. Полуоткрыто
Окно, — зеленой тенью скрыто.
И на бумагу огневой
Ложится солнце полосой;
Его мятежной тишины
Теперь полны
И сад и дом покойный мой.
В цветеньи клонятся цветы.
Среди ветвей блестят плоды.
Поет снигирь. Свистят дрозды…
Стихи мои текут, просты,
Свободны, искренни, легки.
О, золотистый светлый стих,
Как ярко-ало в этот миг
Твои сверкают лепестки!
В саду, задумчива, одна
Тихонько бродишь ты, мой друг,
Не нарушая мой досуг, —
Привычке этой ты верна.
Моя душа теперь горит:
В ней песня зреет и звенит.
В зимнее небо, равнины скрывая,
Тень поднимает огромные стены, —
Строит гробницу… Все те же, без смены,
Старые звезды железно сверкают.
Мир этот медный — тревоги, обидой —
Жадно сжимает, как камни сурово,
Тусклые камни, что для молодого
Станут народа воинственным идолом.
Воздух застылый строенья кусает.
Ужас глубокий молчаньем воздетый…
Тихо… Лишь колокол, ночью одетый,
Время размерным ударом ломает.
Шмелем тяжелым трагический молот -
Мерных двенадцать в печали звучали:
Вечности знаки — как глыбы упали
На город.
Светлеют тени. И восток
Сверкает радужно. Проснулась,
Вспорхнула птица, — ветвь качнулась:
Росинки пали на песок.
Прозрачность хрупкая на блеклом,
На первом трепете лучей…
Чу! Шум крыла. Звенит ручей.
Сверкает воздух, словно стекла…
Твои глаза прекрасно-ясны,
И светел лоб, и бьется властно
По жилам кровь… Лучится пруд:
В нем отраженья дня плывут…
С какой неудержимой властью
В нас жизнь кипит. То — счастья зов,
Не совладать тебе со страстью,
И вот он, твой порыв без слов:
Моя рука в руке твоей,
Всей грудью ты прижалась к ней.
Смотрю я на тебя, мою родную,
Такую добрую, спокойную, простую —
И смущаюсь…
Так поздно я тебя нашел.
Из страшной дали я пришел
К твоим сияющим глазам
И словно дремлющим рукам…
Мой дух грызет тоска недоуменья, —
Как ржавчина, в душе моей сомненья
И едкий крик…
Я огрубел: устал итти.
Я недоверчив, как старик.
В моем пустом, пустом пути
Устал итти…
И вот она, негаданная радость:
В пыли моих дорог твой след,
Мой тихий свет,
Моя отрада…
Стою смущенный… И глаза
Туманит жгучая слеза…
Собаки безнадежности, собаки злых ветров
Кусают эхо черное осенних вечеров.
Тень ощупью взбирается безмерной пустотой
К луне, лучем буравящей зеркальный водопой.
Далеких светов точками запаян хоровод.
В равнины беспредельные, в безбрежности болот
Раскиданы, разбросаны собачьи голоса,
И к ночи пробираются в огромные леса.
Бегут пути вечерние, сплетаются в кресты.
Туманы молчаливые из края пустоты
Текут и расплываются безмерною волной
Но далям, где сгущается холодный мрак ночной.
Со взглядом взгляд скрестился чудно
Не в первый раз,
Чтоб на дорогах жизни трудной
Здесь пара глаз любила пару глаз…
Свой свет рассеяв на откосах,
Заря на травах и на росах
Светло легла, —
Из-за редеющих туманов
Над мхом, лучами рдяно канув,
Горят два ясные крыла.
Светлы ее простой улыбкой,
Пруды качелят рябью зыбкой.
И изумрудный воздух тает
Дрожаньем сладким…
Прозрачность из садов сметает
Печальный пепел, сумерек остатки.
Глаза твои, но летнему сияющие,
Пусть будут мне в земном пути
Виденьями добра, меня пленяющими.
Пусть наши души, безраздельно-обнимающиеся,
Оденут в золото мечты воспламеняющиеся.
Рука моя, на грудь твою склоненная,
Пусть будет на твоем пути
Эмблемою покоя углубленного.
Мы станем жить, как две молитвы звездно-тающие,
Одна к другой невозвратимо отлетающие.
И наши губы, так восторженно целующие,
Пусть станут нам в земном пути
Всесимволом всей жизни нас волнующей.
И ни сомнений, ни затей, —
И знать не надо: где мы? кто мы?..
Вдали от суетных людей
Цветущий сад наш полн истомы.
Слежу я, не смыкая вежд,
Без размышлений: как? откуда?
Полет властительный наш — чудо —
На паперть сладостных надежд.
Тебя я знал прекрасной, чистой, —
И раньше первых встреч с тобой
С любовью радостно-лучистой
Я слышал милый голос твой.
Жена, мой друг, моя невеста,
В душе сияющий покои…
Пусть говорят: — «Любви такой
На горестной земле нет места»…
Открытое небо ночное…
Луна в безмятежном покое
Молчанье вокруг сторожит…
Все тихо и ясно,
Покойно-согласно…
В озерах вода не дрожит…
И только росинка
Порою с тростинки
На воду со звоном падет,
Но тишины не спугнет…
Мы руки сплели. В безмятежных глазах
Твоих тишина без предела.
В глубоком покое застыло все тело…
Ни тени сомнений… Ни горе, ни страх
Тебя не тревожат…
Любовь наша то же
Усталым ребенком уснула в сердцах.
Наша любовь, осиянная,
Шелком и золотом тканная...
Домик веселый, мой друг ты...
Садик. И зелень. И фрукты.
Яблони... Ветер, вздыхающий
Вешними белыми снами,
Кроет скамью лепестками.
Голубь-дикарь, рассекающий
Тишь деревенского неба,
В поисках зернышка хлеба.
Словно с неба лучистые
Поцелуи упали, —
Два прудка, золотистые
Меж цветов засверкали...
Наша любовь осиянно-лучистая,
Грезами тканная, нежная, чистая...
Так прекрасны слова ваши были,
— Я помню тот вечер и длинные тени —
Что за слова нас цветы полюбили:
Один из них пал на ваши колени.
Вы говорили, как годы плодами
Тихо созреют, канут в безбрежном,
Колокол рока ударит над нами,
И старому сердцу покажется нежным.
Был голос — обятье, — а сердце билось
Так бестревожно и так спокойно,
Что если б тогда перед нами открылась
Дорога в могилу, мне не было б больно.
Стог разгорается.
Воздух багровый, и стерто
Небо, оно словно мертвое
Под глазами закрытыми звезд.
Гальками золота канув,
Ветер в разрывы туманов
Устремляет свой бешеный рост.
Пламя становится криком и воем,
Эхом удвоен
Вой за рекой
Расплывается снами.
А поле? — От боли с огнями
Из крови и золота в блеске.
И резко
Вздымается мука. И вот
Смерти полет.
Ужас растет.
— Небо куда-то идет и идет.
Тают в тумане комья земли.
Медленно тают сквозные осины.
Осень. Узлы ручейков из-под тины
С кружевом пены, — все тает вдали.
Хрупкие зовы — усталые звоны,
Ослабевающе тая, плывут.
Тая куда-то бредут и бредут
Нищие… песни их — жуткие стоны.
Весел хромающих взмахи… Одна,
Плавно и грузно, унылая птица,
Черным комком поднимаясь, кружится
В серое небо, где вянет луна.
Если душа отдана, — не прекословь,
Тело отдай: этого властно
Требует страстная
Наша любовь.
Будешь ты счастлива телом
Юным, прекрасным твоим
Если доверишься смело
Ласкам моим.
Я отдаюсь тебе тоже,
В жажде познать тебя смел
Лучше и чище, быть может,
На празднике тел.
Славлю любовь, — не бесстрастье!
Все этой мысли отдать:
Наше безумное счастье —
Смелыми стать.
Других цветов полны сады,
А пруд все тот же непостижный, —
Глаза огромные воды
Глядятся на лице подвижном.
Из далей дальних, неизвестных
Так много новых птиц безвестных, —
Их крылья солнечно светлы…
Июль сменил апрель, — и стало
Все голубое светло-алым.
И ветер хрупкий в разогретом
И плотном воздухе летит.
Уходит, отгорая, лето, —
Алмазный плащ его блестит.
Душа в огне, — и мысль в огне…
Слова безлюбых непонятны…
Ты, солнце, в пламенной мольбе
Иным сияниям невнятно.
Ослеплено своим сверканьем
Под аркой пламенной небес,
Одним безудержным желаньем
Горишь: зажечь огни чудес.
Любовь — восторг без перерыва, —
Что может равным стать с мечтой,
Собой пьянящейся красиво?..
…Всю я люблю тебя, друг мой.