И ни сомнений, ни затей, —
И знать не надо: где мы? кто мы?..
Вдали от суетных людей
Цветущий сад наш полн истомы.
Слежу я, не смыкая вежд,
Без размышлений: как? откуда?
Полет властительный наш — чудо —
На паперть сладостных надежд.
Открытое небо ночное…
Луна в безмятежном покое
Молчанье вокруг сторожит…
Все тихо и ясно,
Покойно-согласно…
В озерах вода не дрожит…
И только росинка
Порою с тростинки
На воду со звоном падет,
Наша любовь, осиянная,
Шелком и золотом тканная...
Домик веселый, мой друг ты...
Садик. И зелень. И фрукты.
Яблони... Ветер, вздыхающий
Вешними белыми снами,
Кроет скамью лепестками.
Так прекрасны слова ваши были,
— Я помню тот вечер и длинные тени —
Что за слова нас цветы полюбили:
Один из них пал на ваши колени.
Вы говорили, как годы плодами
Тихо созреют, канут в безбрежном,
Колокол рока ударит над нами,
И старому сердцу покажется нежным.
Стог разгорается.
Воздух багровый, и стерто
Небо, оно словно мертвое
Под глазами закрытыми звезд.
Гальками золота канув,
Ветер в разрывы туманов
Устремляет свой бешеный рост.
Пламя становится криком и воем,
Тают в тумане комья земли.
Медленно тают сквозные осины.
Осень. Узлы ручейков из-под тины
С кружевом пены, — все тает вдали.
Хрупкие зовы — усталые звоны,
Ослабевающе тая, плывут.
Тая куда-то бредут и бредут
Нищие… песни их — жуткие стоны.
Если душа отдана, — не прекословь,
Тело отдай: этого властно
Требует страстная
Наша любовь.
Будешь ты счастлива телом
Юным, прекрасным твоим
Если доверишься смело
Ласкам моим.
Других цветов полны сады,
А пруд все тот же непостижный, —
Глаза огромные воды
Глядятся на лице подвижном.
Из далей дальних, неизвестных
Так много новых птиц безвестных, —
Их крылья солнечно светлы…
Июль сменил апрель, — и стало
Все голубое светло-алым.
Душа в огне, — и мысль в огне…
Слова безлюбых непонятны…
Ты, солнце, в пламенной мольбе
Иным сияниям невнятно.
Ослеплено своим сверканьем
Под аркой пламенной небес,
Одним безудержным желаньем
Горишь: зажечь огни чудес.