Смертный, гонимый людьми и судьбой! расставаяся с миром,
Злобу людей и судьбы сердцем прости и забудь.
К солнцу впоследнее взор обрати, как Руссо , и утешься:
В тернах заснувшие здесь в миртах пробудятся там.
(В альбом)
Пока поэт еще с тобой,
Он может просто, не стихами,
С твоей беседовать судьбой,
Открытой пред его глазами.
Но уж пророчественный глас
Мне предсказал друзей разлуку,
И рок в таинственную руку
Уж забрал жребии для нас.
Готовься ж слышать предвещанья,
Страшись сей груди трепетанья
И беспорядка сих власов!
Все, все грядущее открою!
Читай, — написаны судьбою
Вот строки невидимых слов.
В судьбу я верю с юных лет.
Ее внушениям покорный,
Не выбрал я стези придворной,
Не полюбил я эполет
(Наряда юности задорной),
Но увлечен был мыслью вздорной,
Мне обявившей: ты поэт.
Всегда в пути моем тяжелом
Судьба мне спутницей была,
Она мне душу отвела
В приюте дружества веселом,
Где вас узнал я, где ясней
Моя душа заговорила
И блеск Гименовых свечей
Пророчественно полюбила.
Так при уходе зимних дней,
Как солнце взглянет взором вешним,
Еще до зелени полей
Весны певица в крае здешнем
Пленяет песнию своей.
В судьбу я верю с юных лет.
Ея внушениям покорной,
Не выбрал я стези придворной,
Не полюбил я эполет
(Наряда юности задорной),
Но увлечен был мыслью вздорной,
Мне обявившей: ты поэт.
Всегда в пути моем тяжелом
Судьба мне спутницей была,
Она мне душу отвела
В приюте дружества веселом,
Где вас узнал я, где ясней
Моя душа заговорила
И блеск Гименовых свечей
Пророчественно полюбила.
Так при уходе зимних дней,
Как солнце взглянет взором вешним,
Еще до зелени полей
Весны певица в крае здешнем
Пленяет песнию своей.
Шесть лет промчалось, как мечтанье,
В обятьях сладкой тишины,
И уж Отечества призванье
Гремит нам: шествуйте, сыны!
Тебе, наш царь, благодаренье!
Ты сам нас, юных, сединил
И в сем святом уединенье
На службу музам посвятил.
Прими ж теперь не тех веселых
Беспечной радости друзей,
Но в сердце чистых, в правде смелых,
Достойных благости твоей.
Шесть лет и проч.
О матерь! вняли мы призванью!
Кипит в груди младая кровь;
Длань крепко сединилась с дланью,
Связала их к тебе любовь.
Мы дали клятву: все родимой,
Все без раздела, кровь и труд!
Готовы в бой неколебимо,
Неколебимо в правды суд!
Шесть лет промчалось и проч.
Благословите положивших
Святый Отечеству обет
И с детской нежностью любивших
Вас, други первых наших лет!
Мы не забудем наставлений,
Плод ваших опытов и дум,
И мысль об них, как некий гений,
Неопытный поддержит ум.
Простимся, братья! руку в руку!
Обнимемся в последний раз!
Судьба на вечную разлуку,
Быть может, породнила нас!
Друг на друге остановите
Вы взор с прощальною слезой!
Храните, о друзья, храните
Ту ж дружбу с тою же душой!
То ж к правде пылкое стремленье,
Ту ж ко трудам живую кровь!
В несчастье — гордое терпенье
И в счастье — всем равно любовь!
Шесть лет промчалось, как мечтанье,
В обятьях сладкой тишины,
И уж Отечества призванье
Гремит нам: шествуйте, сыны!
Простимся, братья! руку в руку!
Обнимемся в последний раз!
Судьба на вечную разлуку,
Быть может, породнила нас!
Хор
Шесть лет промчалось, как мечтанье,
В обятьях сладкой тишины,
И уж отечества призванье
Гремит нам: шествуйте, сыны!
1-й голос
О матерь! вняли мы призванью,
Кипит в груди младая кровь!
Длань крепко сединилась с дланью,
Связала их к тебе любовь.
Мы дали клятву: все родимой,
Все без раздела — кровь и труд.
Готовы в бой неколебимо,
Неколебимо — правды в суд.
Хор
Шесть лет промчалось, как мечтанье,
В обятьях сладкой тишины,
И уж отечества призванье
Гремит нам: шествуйте, сыны!
2-й голос
Тебе, наш царь, благодаренье!
Ты сам нас юных сединил
И в сем святом уединенье
На службу музам посвятил!
Прими ж теперь не тех веселых
Беспечной радости друзей,
Но в сердце чистых, в правде смелых,
Достойных благости твоей.
Хор
Шесть лет промчалось, как мечтанье,
В обятьях сладкой тишины,
И уж отечества призванье
Гремит нам: шествуйте, сыны!
3-й голос
Благословите положивших
В любви отечеству обет!
И с детской нежностью любивших
Вас, други наших резвых лет!
Мы не забудем наставлений,
Плод ваших опытов и дум,
И мысль об них, как некий гений,
Неопытный поддержит ум.
Хор
Простимся, братья! Руку в руку!
Обнимемся в последний раз!
Судьба на вечную разлуку,
Быть может, здесь сроднила нас!
4-й голос
Друг на друге остановите
Вы взор с прощальною слезой!
Храните, о друзья, храните
Ту ж дружбу с тою же душой,
То ж к славе сильное стремленье,
То ж правде — да, неправде — нет.
В несчастье — гордое терпенье,
И в счастье — всем равно привет!
Финал
Шесть лет промчалось, как мечтанье,
В обятьях сладкой тишины,
И уж отечества призванье
Гремит нам: шествуйте, сыны!
Прощайтесь, братья, руку в руку!
Обнимемся в последний раз!
Судьба на вечную разлуку,
Быть может, здесь сроднила нас!
Кто ты, светлый сын небес!
Златокудрый, быстрокрылый?
Кто тебя в сей дикий лес,
Сей скалы в вертеп унылый,
Под обросший мхами свод,
К бездне, где с рожденья мира
С эхом гор поток ревет,
Приманил от стран эфира?
Что твой пламенник погас?
Что твой образ омрачился?
Что жемчуг скорбящих глаз
По щекам засеребрился?
Почему твое чело
Потемнело, развенчалось?
Или быстрое крыло
От паренья отказалось?
Не найдешь и на земли
Ты веселое жилище!
Вот, где розы расцвели —
Там родное пепелище,
Там страна, где я расцвел,
Где, лелеемый мечтою,
Я любовь и радость пел,
Побежим туда со мною.
Смертный я, и в сих местах,
Посвященных запустенью,
Чувствую холодный страх,
Содрогаюся биенью
Сердца робкого в груди.
Здесь я как-то заблудился.
Добрый бог! со мной поди
К тем садам, где я родился.
Гений
Нет, туда мы не пойдем,
Там прольем мы только слезы,
То не твой уж светит дом,
Не твои блистают розы!
Там тебя отцу не ждать,
Там заботливо к порогу
Не подходит часто мать
И не смотрит на дорогу,
Там младенец имя «брат»
Лепетать не научился,
Чтоб отца внезапно взгляд
Прояснел и ослезился;
Там и резвый хоровод
Возле хижины пустынной
Не сестра твоя ведет
Песней звонкой и невинной, —
Рок привел к чужой стране
Челн с твоей семьей родимой.
Может, горести одне
Примут в пристань их незримо?
Может? Нет, ты обоймешь
(Будет веры исполненье!)
Мать, отца — всех, кем живешь,
С кем и муки — наслажденье!
А меня ужели ты
Не узнаешь? Я твой Гений,
Я учил тебя мечты
Напевать в домашней сени;
Сколько смертных — столько нас;
Мы, посланники Зевеса,
Охраняем, тешим вас
От пелен до врат Айдеса!
Но, любя, — ужель судьбе
Нам покорствовать не больно?
Не привязанный к тебе,
Я бы, неба житель вольный,
Полетел к родной стране,
К ним, к товарищам рожденья,
С кем в священной тишине
Я вздохнул для наслажденья.
Вам страдать ли боле нас?
Вы незнанием блаженны,
Часто бездна видит вас
На краю, а напененный
С криком радости фиал
Обегает круг веселый,
Часто Гений ваш рыдал,
А коварный сын Семелы,
С Купидоном согласясь,
Вел, наставленный судьбою,
Вас, играя и смеясь,
К мрачной гибели толпою.
Будем тверды, перейдем
Путь тяжелых испытаний.
Там мы счастье обретем,
Там — в жилище воздаяний!
Кто ты, светлый сын небес,
Светлоокий, быстрокрылый?
Кто тебя в сей мрачный лес,
Сей скалы в вертеп унылый,
Под обросший мхами свод,
К бездне, где с начала мира
С гор до дна поток ревет,
Приманил от стран эфира?
Что твой пламенник погас?
Что глава к плечу клонится?
Что слеза потухших глаз
На реснице серебрится?
Почему твое чело
Потемнело, развенчалось?
Иль орлиное крыло
От паренья отказалось?
Но найдешь и на земле
Ты веселое жилище:
Вот, где розы расцвели,
Там родное пепелище;
Там страна, где я расцвел,
Где, баюканный мечтою,
Я любовь и радость пел, —
Побежим туда со мною.
Я не бог, и в сих местах,
Посвященных опустенью,
Чувствую холодный страх;
Содрогаюся биенью
Сердца робкого в груди;
Здесь я как-то заблудился.
Добрый бог, со мной пойди
В те места, где я родился.
«Юноша! уж отцвели
Для тебя младые розы,
Из родного той страны
Ждут тебя о прежнем слезы;
Колыбель твою качать
Там любовь не преставала;
Но не жди, чтоб нежна мать
О тебе в слезах мечтала.
Чтоб младенца слово брат
Тайно лепетать учила,
Чем отца внезапный взгляд
Прояснила б, ослезила;
Ты увидишь хоровод,
И веселый, и невинный, —
Не сестра его ведет
Подле хижины пустынной.
Рок привел к чужой стране
Челн с твоей семьей родимой:
Может, горести одне
Примут в пристань их незримо;
Может… Но ты обоймешь, —
Верь надежд во исполненье, —
Мать, отца, всех, кем живешь,
С кем и муки наслажденье.
Но меня ужели ты
Не узнаешь? я — твой гений!
Я учил тебя мечты
Напевать в домашней сени;
Сколько смертных, столько нас;
Мы посланники Зевеса,
Охраняем, любим вас
От пелен до врат Айдеса.
Но скажи, ужель судьбе
Нам покорствовать не больно?
Не привязанный к тебе,
Я б, как неба житель вольный,
Полетел к родной стране,
К ним — к товарищам рожденья, —
С кем в священной тишине
Я вздохнул для наслажденья.
Вам страдать ли боле нас?
Вы незнанием блаженны:
Часто бездна видит вас
На краю, а напененный —
С криком радости — фиал
Обегает круг веселый;
Часто гений ваш рыдал,
А коварный сын Семелы,
С Купидоном согласись,
Вел, наставленный судьбою,
Вас, играя и смеясь,
К мрачной гибели толпою.
Будем тверды! перейдем
Путь тяжелых испытаний!
Верь, когда-нибудь найдем
Мы покой с концом страданий!»