У нас в России власть не любят.
Быть может, не за что любить.
Но лишь от власти той пригубят,
И все готовы ей простить.
Властители дум ненавидели власть…
Теперь же иные у них отношенья.
И новая власть им по вкусу пришлась.
Ирония вдруг поменяла мишени.И бывший бунтарь, затихающий бард,
Свободу свою не предавший ни разу,
Теперь комплименты выслушивать рад,
Не сразу поняв, что всучили награду.И Пушкина некогда царь приручал.
Да только напрасно…
А нынешний «гений»,
Чей голос Систему всердцах раскачал,
Готов преклонить перед властью колени.
На праведный гнев
Наложили запрет,
Чтоб власть оградить
От упреков и бед.
Народу погневаться
Можно в квартире.
В постели, в подъезде
И даже в сортире.
А к власти по-прежнему
Доступа нет.
Но если наш яростный гнев
Невзначай
Прорвется на улицу,
Словно цунами,
То синяя стая
Расправится с нами.
От гнева останется
Боль и печаль.
И улицей стала
Теперь для меня
Из книги
Любая страница моя.
Я в «Юности» печатал юных гениев
С седыми мастерами наравне.
Одним судьба ответила забвением.
Другие вознеслись на той волне.
Журнал гордился тиражом и славою.
И трудно пробивался к торжеству.
И власть, что не была в те годы слабою,
Считалась с властью имени его.
Но все забылось и печально минуло.
Журнал иссяк, как в засуху родник.
Виновных нет…
И время тихо вынуло
Его из кипы популярных книг.
Власть воюет с собственным народом.
Все при ней — и хитрость, и расчет:
То отпустит цены мимоходом,
То дубинки к митингу пошлет.
Может без вины в сизо упрятать
Каждого, кто на нее сердит.
Например, за то, что оказался рядом
С теми, кто ей правду говорит.
Власть воюет с собственным народом.
И за счет народа разжирев,
Бой ведет уже широким фронтом,
Вызывая справедливый гнев.
Видел я, как дачи разрушали
Под инфаркты и под женский крик.
Видимо, кому-то помешали
Ветераны из села «Речник».
А закон у нас теперь, как дышло.
Для чинуш все средства хороши.
Поднапрягся чуть, — глядишь, и вышло…
И уходит истина в бомжи.
Власть при всех чинах и капиталах
Верит, что всегда права она.
Но войну позорно проиграла,
Хоть и продолжается война.
Безвольно, в надежде безрадостной
Петр руки к Орлову простер…
В тот вечер вдова его Августа
Взошла на российский престол.
Никто еще ведать не ведал,
Что будет с Россией при ней…
Убийство и слово «победа»
Из разных взяты словарей.
Коварная чужестранка
Взошла на российский престол.
Все было постыдно и странно.
Но трон осенили крестом,
Хотя на нем запах убийства
(«Да черт с ним, коль цель удалась…»)
А грех забывается быстро,
Когда так беспамятна власть.
Принцессу короновали.
Тяжел императорский груз…
Тогда она знала едва ли,
Что так ей полюбится Русь.
Что станет принцесса Великой
Императрицей страны,
Где жизнь начала свою с лиха,
С упрятанной в сердце вины.
И, может быть, личного счастья
За это не выпало ей
В плену чужеземных пристрастий,
В кругу ненадежных друзей.
И даже на самой вершине
Почета и власти своей
Все чаще и все одержимей
Хотелось быть женщиной ей.
Хотелось быть просто любимой —
Вдали от придворной толпы…
Но счастье проносится мимо
И нету надежд у Судьбы.
И боль закипала незримо
В ее одинокой душе.
Хотелось быть просто любимой.
Да, видимо, поздно уже…
Хотя одержимость Орлова,
Восторг и влюбленность Двора
Рождали ответное слово,
Но это была лишь игра.
И не нуждаясь в участье,
Явила достойный пример…
Не зря ею так восхищался
Великий насмешник Вольтер.